Читать интересную книгу Кукловод - Александр Григорьевич Домовец

котором он часто играл. Контрольный объезд квартала помог вычислить небольшую гостиницу «Принцесса Каролина». Дальше работали секьюрити. Они быстро выяснили, что недавно здесь без особой цели поселился немец Александр Эйсман. Секьюрити три дня наблюдали за Эйсманом, потом сравнительно аккуратно взяли его на улице (сломанные рёбра одного и вывихнутая рука другого не в счёт) и доставили на виллу. Теперь дело было за Лозовским.

– Господин Эйсман, – тихо сказал Вадим Натанович.

Ответа не было. Собственно, Лозовский и не ждал его. Схема номер семь – дело серьёзное.

Лозовский пытался отсканировать мозг Эйсмана. Попытка не удалась. Вадим Натанович поморщился: опять китайский блок. Снова гэбэшник. Но ты не Бунеев, парень. Я с тобой церемониться не буду. И мощным ментальным ударом Лозовский взломал барьер, защищавший сознание Эйсмана.

Тот захрипел. Его лицо покраснело, вздулось и покрылось испариной. Веки набухли, глаза начали слезиться. Лозовский представлял, насколько плохо сейчас Эйсману. Ему кажется, что у него копаются в мозгу, перебирают его по крупицам. Голова словно закипает. Немец дёрнулся, напрягся, и, зарычав, бессильно поник в кресле. Дело было сделано.

– Господин Эйсман, – вторично позвал Вадим Натанович.

Тот поднял голову и невидяще посмотрел на Лозовского.

– Вы меня слышите? Вы можете отвечать?

– Могу, – безучастно произнёс Эйсман.

– Ваше имя? Я имею в виду настоящее.

– Яковлев Павел Сергеевич.

– Возраст?

– Тридцать два года.

– Звание?

– Майор.

– Место службы?

– Управление безопасности президента.

– Кто вас прислал?

– Немиров.

– Лжёте, – сказал Вадим Натанович, хмурясь. – Генерал Немиров ушёл в отставку без малого год назад. Как он мог вас прислать?

– Формально он в отставке, – подтвердил Эйсман-Яковлев. – А по сути Бунеев его не отпустил. Числится консультантом за штатом и всем заправляет.

Лозовский быстро сосредоточился, отсканировал один из участков незащищённого мозга и покачал головой. Майор не врал. Это была неприятная новость. Во-первых, Немиров справедливо считался асом-профессионалом, и воевать с ним, при всех возможностях Лозовского, было бы тяжело. Во-вторых, Вадим Натанович с горечью подумал, что перестаёт контролировать ситуацию в России. Как! Злейший недруг де-факто продолжает руководить УБП, а он, Лозовский, узнаёт об этом почти случайно. Вадим Натанович хмуро посмотрел на пленника, сделал движение бровями. И майор застонал, как от сильной боли.

– Значит, – продолжал Вадим Натанович, – вас послал генерал Немиров. С какой целью?

– Я должен убить вас, – отрапортовал Эйсман-Яковлев, слепо глядя на Лозовского.

Тот усмехнулся. Кто бы мог подумать!

– Каким образом?

– Я должен был подойти к вам в казино во время игры и слегка уколоть булавкой. Потом незаметно исчезнуть. Через час вы бы умерли.

– Это задание президента или Немирова?

– Могу ошибиться, но вроде бы инициатива самого Немирова. Он вас ненавидит. И очень боится.

– Почему?

– Он сказал мне, что вы – нелюдь.

Лозовский поднялся. Он сделал несколько шагов по кабинету и посмотрел на майора. Тому было плохо. Лицо побледнело, по щекам струился пот, глаза уставились в потолок.

– Вы можете говорить? – негромко спросил Вадим Натанович.

– Пока да, – ответил пленник.

– Почему Немиров решил, что я – нелюдь?

– Это не он решил. Это компьютер.

– То есть?

– Вы знаете, что при управлении существует институт?

– Слышал.

– Там создали новую компьютерную программу. Программа «Homo sapiens»… не знаю, не спец. В компьютер закладывается всё, что есть на данный объект. Вплоть до ерунды, до мелочей. Вроде того, в каком году бабушка встретилась с дедушкой, и сколько месяцев прошло между свадьбой и рождением первенца. Компьютер анализирует, в итоге получается полная психофизическая характеристика объекта. Там же прогноз его деятельности и рекомендации, как с ним работать.

Под вас Немиров копает очень давно. Знает много. Биография, привычки, навыки, странности, планы… Всё досье заложили в компьютер. Потом итоговую распечатку дали Немирову. А через три дня он поручил мне вас убрать. Во что бы то ни стало.

– Что было в распечатке?

– Этого я не знаю. Немиров дал общее задание. А потом… – пленник облизнул пересохшие губы, – потом он сказал: «Паша, это нелюдь. Убей его. Ни о чём не думай, просто убей».

– Кто работает с вами?

– Никто. Ницца – город маленький. Два-три приезжих уже заметны. Да я и обычно работаю без напарников. Квалификация позволяет.

– Вы не спросили, что он имеет в виду, называя меня… нелюдем?

– У нас не принято спрашивать. Принимается к сведению.

– Немиров дал вам команду убить меня, потому что вы лучший боевик?

– Смешно вы сказали: «Боевик…». Точно девятнадцатый век. Но, в общем, так и есть. Лучший. И потом…

Яковлев замолчал…

– Ну! – выкрикнул Вадим Натанович, подстёгивая пленника движением бровей.

Тот страдальчески посмотрел на Лозовского.

– Немиров… Немиров мой отец…

Лозовский сел.

– Как это отец? – негромко спросил он. – У Немирова две дочери.

– Я незаконный, – сказал Яковлев, тяжело дыша. – Вне брака. Но всё-таки сын…

– И потому Немиров забрал вас к себе? Доверяет вам?

– Да.

Лозовский даже не стал проверять, правду ли говорит пленник – видно было, что не врёт. К тому же парень обмяк в кресле и почти провалился в обморок.

– Ах, Немиров, Немиров, – пробормотал Вадим Натанович. – Ты вот как, значит…

Неожиданно в голове мелькнула одна мысль. Вадим Натанович внимательно, как-то по-новому посмотрел на Яковлева, подошёл к нему и отечески потрепал по плечу.

– Ну, полно, полно, – сказал он почти ласково. – Устали, перенервничали… Бывает. Сейчас вас отведут наверх. Вы пообедаете, отдохнёте, а потом ещё раз мы с вами встретимся. Есть интересная тема для общения.

Поздно вечером, почти ночью, Вадим Натанович вновь поднялся в свой кабинет. Дождавшись, пока напольные часы пробьют двенадцать («Ничего не поделаешь, ритуал!»), он вскрыл сейф и достал рукопись. Она была толстая, старомодная, отпечатанная на машинке, слегка опалённая пожаром и оттого казалась тёплой, – стало быть, живой.

Вадим Натанович иногда перечитывал её, и всякий раз испытывал некое извращённое удовольствие. Он ужасался при мысли, что какой-то российский провинциал одной лишь игрой ума так всё про него, Лозовского, понял. Если угодно, вычислил. Правда, в этом народе всегда были гении. В такой же провинции, такой же полунищий учитель додумался до космических полётов. Россия от века была велика прошлым и непредсказуема будущим.

Именно поэтому Лозовский работал в России.

6

Рукопись-II

(1725 год. Санкт-Петербург)

«Пётр Первый умирал. Он умирал потому, что всё намеченное было выполнено.

Империя была создана и отмобилизована. Плавилась руда, ковались ружья, маршировали солдаты. Карл Двенадцатый был разгромлен и зализывал раны, бояр сменили дворяне – подчас подлого происхождения; женой императора, вопреки разуму и традициям, стала чухонская потаскуха. Церковь была подмята… В общем, и умирать не стыдно.

Со смертного одра, не забывая стонать, Пётр