миром. Поэтому на основе этого я и построил свои отношения с женщинами. Каждая из них годилась только для того, чтобы сосать мой член, подставлять свои отверстия при каждом удобном мне случае и на все вопросы отвечать: «да, сэр». Подстилки, не больше. Ни одна из них не задерживалась в моей жизни надолго. Как только они надоедали мне или начинали испытывать какие-то чувства, тут же вылетали с выходным пособием. Мало кто из них пытался задержаться дольше положенного, потому что знали: при любой попытке она уйдет с голым задом, а не с увесистой пачкой баксов в своей сумочке.
Но вот в моем клубе появилась милая девочка Айви и внутри шевельнулся демон, который – я думал – уже давно надежно спал или сдох от тоски по неоправдавшимся надеждам. Но вот он поднял свою уродливую голову, оскалился и утробно зарычал, пуская слюни на ту, которая могла бы стать окончательной смертью для моей черной души. Смерть принято представлять себе старой костлявой бабкой с косой. Но смерть для души наверняка могла бы быть похожа на соблазнительную коварную женщину, которая загубит все живое, что есть внутри мужчины. У женщин в руках неограниченная власть: они могут как вознести мужчину до облаков, так и сбросить в пропасть с кипящей лавой, где он будет умирать в агонии. Такие, как Айви, в своем маленьком кулачке могли бы держать душу любого мужчины, то сжимая, то разжимая пальчики, чтобы натягивать поводок, на который его посадили. Обычно я сторонюсь таких женщин. Но к Айви у меня было какое-то нездоровое притяжение. Я уже столько раз себе ментально бил по рукам, чтобы не касаться ее, даже взглядом. Но она постоянно притягивала меня, манила своей напускной невинностью и этими огромными глазами, которые прожигают все внутренности и встряхивают душу, поднимая вековую пыль. И все это только для того, чтобы в результате оголить ее настолько, что я буду корчиться в агонии, потому что снова позволил себе чувствовать.
Именно поэтому я смотрел на Айви и гладил бедро Эммы, пробираясь к ее трусикам. Я сжимал челюсти до хруста, потому что у меня горели пальцы от желания коснуться белоснежной кожи, груди с розовыми сосками, засунуть член между полных нежных губ и смотреть в наполненные слезами глаза, пока буду вбиваться в ее горло. В штанах болезненно ныл каменный стояк, когда музыка внезапно прервалась и Айви сменила другая девушка.
Эта начала извиваться сразу же, как заиграла следующая мелодия. А я, совсем не думая, действуя на голых инстинктах, подскочил с места и бросился в смежную с приватной комнату, где, я знал, Айви сейчас натянет свое платье и выйдет через другую дверь, чтобы пойти в гримерную приводить себя в порядок. Я хотел почувствовать запах ее пота, коснуться влажной кожи, вдохнуть аромат волос, который наверняка усилился после физической нагрузки, услышать, как быстро колотится сердце. Я как одержимый пробирался мимо своей компании, рванул дверь в смежную комнату, вошел и захлопнул ее за собой. Я не хотел думать, анализировать или просчитывать, что будет дальше. Вся кровь из мозга прилила к паху, и теперь я думал не той головой. Я лишь смотрел в широко раскрытые глаза Айви и краем глаза видел, как быстро поднимается соблазнительная грудь под полупрозрачным платьем, пока я приближался. Этот взгляд и тело стали спусковым крючком, который, щелкнув, ослабил занесенный над цепями топор. Тот со звоном и грохотом обрушился на цепь и разрубил ее, выпуская моих демонов наружу.
Глава 10
От него было невозможно отвести взгляда. Как бы я ни пыталась спрятаться за завесой волос, отвлечься на танец. Но музыка слышалась где-то там, на задворках сознания, а тело выполняло технически правильные движения, но без души. И только когда темные глаза, ставшие практически черными, прожигали тонкое платье, я двигалась по-настоящему. Танцевала для Дарка, вкладывая в движения не умения, а душу. Я знала, что мистер Дарк – это плохая новость. Чувствовала, что нужно держаться от него подальше. Он не из тех мужчин, которые будут водить на ужины и дарить цветы, ждать третьего свидания, чтобы заняться сексом. Дарк из тех, кто придет и возьмет то, что захочет. Он не оставит камня на камне от моей души, растерзает и выбросит ее за ненадобностью, как только на горизонте появится жертва поинтереснее. И все равно я не могла остановиться. Не в силах была перестать думать о нем.
А думала я все чаще. За то время, пока я работала в клубе, я часто ловила себя на том, что, перед тем, как выйти на сцену – неважно, во время репетиции или на выступлении, – я бросала взгляд на стеклянную кабину под потолком. Как будто ждала его одобрения. Словно хотела, чтобы он смотрел на меня, восхищался, жаждал. А ночами я представляла себе его сверху на мне. Большого, тяжелого, с черным взглядом, полным жажды и желания до остервенения терзать мое тело, пока я не превращусь в безвольную тряпку, лежащую у его ног. И это заводило. Должно было оттолкнуть и напугать. Но оно, черт возьми, возбуждало. Я протягивала дрожащие пальцы к пульсирующему клитору и уже через несколько мгновений кончала, шепча его имя. И это смущало еще сильнее, потому что до появления в моей жизни мистера Дарка я никогда не ласкала себя. Раньше у меня не было такого желания заняться сексом. А теперь меня просто внезапно накрывало в самых неожиданных местах. Желание просыпалось во время занятия в школе танцев, в автобусе, на репетициях, во время готовки. Я стала одержима сексом. Мне так сильно хотелось просто трахнуться, ни о чем не думая. Я даже испытывала стыд за свои мысли. Благодаря Дарку я превратилась в какую-то озабоченную шлюху.
Но самое главное – это то, что он ни разу не прикасался ко мне, не разговаривал и никак не проявлял своего внимания, кроме как взглядом. Но мне этого было достаточно. Темные, почти черные глаза, как будто оставляли клеймо на моей коже, прожигали ее и заставляли покрываться мурашками. Я заводилась только от этого ничтожного взаимодействия с мужчиной. Меня о нем предупреждала Одри, говорила, что с ним лучше не связываться. Но разве можно было устоять перед ним? Разве у меня остался выбор? Особенно в тот момент, когда я, едва живая от