— Спасибо, дальше я справлюсь сама, — сказала она неожиданно севшим голосом.
Затем, почувствовав, что Хелберд с любопытством смотрит на нее, она добавила:
— Я… это не мне.
— Но посыльный…
— Я знаю, что сказал посыльный. Он думал, что это для меня. Но это не так. — Она закусила губу. — Оставьте это здесь. Я… займусь этим.
— Да, мэм.
Хелберд с видимой неохотой вернулся на кухню, а Джулия, подавив вздох, стояла и смотрела злыми глазами на кучу свертков. Кто это устроил? Роберт? Или таинственная Памела? Кто бы это ни прислал, он может это забрать. Ей ничего не надо от Пембертонов!
Пусть так, но она не могла просто спокойно сидеть рядом с таким количеством загадочных свертков. Простое любопытство подталкивало ее заглянуть в коробки, чтобы посмотреть, что они выбрали для нее, не спрашивая ее мнения. Но она решила про себя не поддаваться искушению. Она села в кресло спиной к сверткам и взяла газету, которую читала до этого, когда в дверь позвонили. Внезапно один из свертков выскользнул с шуршанием из небрежно брошенной кучи и с шумом упал на ковер. От неожиданности она вздрогнула и сердито обернулась.
Полуоткрытая коробка лежала на полу, ее содержимое вывалилось на ковер абрикосового цвета. Она не знала, что это такое, но цвет ткани был просто прелестным. Казалось, оттенки пурпурного, голубого и зеленого переплелись в ткани с серебряной ниткой.
С сердитым восклицанием она встала и опустилась у коробки на колени, собирая выпавшую вещь. Ткань была мягкой и гладкой на ощупь, и, подчинившись внезапному порыву, она бросила коробку на кушетку и достала содержимое.
Это был халат, длинный и прямой, с высоким воротником и узким вырезом. Приложив его к себе, она поняла, что скорее всего это ее размер, и разозлилась.
Она небрежно сунула его опять в коробку и прихлопнула крышкой. Затем в задумчивости сжала губы и посмотрела на другие коробки.
Но прежде, чем она успела нарушить данное себе слово и открыть коробки, в комнату вошел Роберт Пембертон. На нем было темное полупальто с воротником из темного меха, и, когда он расстегнул его, войдя в комнату, она разглядела под пальто светлый костюм.
Казалось, он был удивлен, застав ее одну, и вопросительно посмотрел вокруг, намеренно не глядя на свертки на кушетке, что раздражало Джулию.
— А где все?
Джулия сделала глубокий вдох:
— Они пошли в парк.
— Понятно. — Роберт снял пальто и передал его по дошедшему Хелберду.
— Подать чаю? — предложил Хелберд.
Роберт посмотрел на Джулию, но она покачала головой, и он повторил ее жест.
— Нет, спасибо, Хелберд, — ответил он. — Может быть, позже. Когда вернется миссис Пембертон.
— Да, сэр.
Хелберд удалился, а Джулия встала с кушетки и вышла на середину комнаты, ожидая, когда он объяснит свой поступок.
Однако Роберт, казалось, решил не замечать свертков, он опустился в кресло и закурил сигару с возмутительным безразличием. Наконец Джулия не выдержала.
— Ну что? — сказала она. — Зачем ты это сделал?
Роберт предпочел притвориться, что не понимает:
— Что я сделал?
Джулия вздохнула:
— Купил все эти вещи.
Роберт рассеянным взглядом прошелся по сверткам.
— А это сделал я?
— А разве не ты? — Джулия злилась.
— Ну а если и я?
— Перестань! — Джулия сжала кулаки. — Я тебе уже сказала — я ничего от вас не хочу.
Роберт поднял свои темные брови:
— Мне жаль тебя разочаровывать, но я здесь ни при чем.
Джулия нахмурилась:
— Не ты? Кто же тогда? Ведь не твоя же мать?!
Роберт пожал плечами:
— Почему бы и нет?
Джулия заметалась в поисках ответа:
— Она… она не стала бы…
— Ну что ж, мне очень жаль опять тебя разочаровывать, но это именно она. — Роберт критически оглядел Джулию. — Думаю, она решила, что твой гардероб… скажем, не совсем здесь уместен.
— Черта с два она так думала! — Джулия в гневе схватила себя за волосы. — Как она смеет указывать, что мне носить? — Тут Джулия наморщила нос. — Ах да, конечно. Ведь сегодня она дает ужин, не так ли? Она, может быть, боится, что там я ее опозорю? Как же, бедная родственница!
Лицо Роберта потемнело.
— Успокойся, Джулия! Не веди себя как балованный ребенок! Если моя мать решила купить тебе что-то из одежды, ты по крайней мере могла бы поблагодарить ее.
— Почему? За что мне благодарить? Я ничего не просила.
С презрительным выражением лица Роберт поднялся.
— Знаешь, меня уже тошнит от тебя, — холодно сказал он.
— Тебя и вполовину так не тошнит, как меня от тебя, — по-детски не осталась в долгу Джулия.
— Так ты не хочешь по-хорошему? — Роберт стоял, глядя на нее сверху вниз, его глаза горели ненавистью.
Джулия пыталась оставаться спокойной, по крайней мере внешне, но это было нелегко, так как он был неприкрыто враждебно настроен.
— Если… если моя одежда недостаточно хороша для ваших… ваших друзей, тогда я останусь весь вечер в своей комнате.
Роберт покачал головой:
— Ты сделаешь, как я сказал.
— Это еще почему? — Джулия на несколько шагов отступила назад, немного испугавшись гнева, который сама вызвала. — Ты… твоя мать должны были понять мои чувства. Но, наверное, поэтому она это и сделала.
Роберт прошелся рукой по своим густым волосам и опустил руку на шею почти измученно.
— Не говори глупости, — коротко воскликнул он. — Ты прекрасно знаешь, что вещи, которые ты носила в Ратуне, не подойдут для нашей зимы. — Он бросил взгляд на кучу коробок. — Разве ты не посмотрела, что там?
— Нет, я даже крышек не открывала, — настороженно ответила Джулия.
Роберт заколебался на мгновение, затем, расстегнул пиджак, он откинул крышку ближайшей коробки. Внутри был брючный костюм из твида оливково-зеленого цвета. Он достал его, встряхнул и критически осмотрел.
— Тебе бы это очень пошло, — заметил он, уже не повышая голоса.
Джулия опустила голову.
— Тебе ведь все равно, что это так унижает меня, верно? — спросила она тихо.
Услышав это, Роберт выпрямился и небрежно бросил костюм на кушетку.
— А почему мне должно быть не все равно? — резко спросил он. — Ты не возражала против того, чтобы унижать меня.
Джулия посмотрела на него долгим взглядом широко открытых зеленых глаз, в голове у нее стучало.
— Я… тебя… унижала? — повторила она. — Как?
Роберт отвернулся, потянувшись к низкому столику рядом за сигарой. Зажав ее в зубах, он шарил в карманах в поисках зажигалки. Чиркнув ею, он сказал:
— Как ты думаешь, что я почувствовал, когда вернулся и узнал, что ты вышла за Майкла?