сильно!..
— Как будто нам не все равно, — спокойно повторила капитан Ма-Ри-Соль, но мысленно произнесла короткую молитву из далекого детства.
Молитва если и не помогла, то во всяком случае не помешала — когда титанический раскаленный пузырь двойного ядерного взрыва рассеялся в космическом вакууме, англо-японские наблюдатели смогли в очередной раз убедиться в целости и невредимости тормансианского звездолета.
И если бы в капитанском кресле «Нежной Смерти» сидел землянин, он мог бы играть в эту игру довольно долго, вплоть до того момента, когда снаряды «Ямато» начнут отскакивать от силовой брони и поражать своего собственного флагмана. Но капитан Ма-Ри-Соль принадлежала к народу, который буквально вчера по космическим меркам вырвался из колодца инферно — и до сих пор не вытравил из своих тел, костей и кровяных жил все инфернальные клетки. Поэтому она отдала новый приказ:
— Мы дали им шанс. Мы их честно предупредили о последствиях. Достаточно. Будьте готовы открыть огонь по моей команде!
— Но если на борту корабля Атлантидов находятся пленники-земляне… — осторожно напомнил один из младших офицеров.
— В послании капитан Бренн Бира говорилось, что его поврежденный звездолет лежит на поверхности планеты, — в свою очередь напомнила Ма-Ри-Соль. — Будем надеяться, что за последние часы ничего не изменилось.
«А если даже изменилось, — мысленно добавила она, — ничего не поделаешь. Это война».
— Огонь!
Носовая гравитационная катапульта «Нежной Смерти» выбросила один-единственный снаряд УБТ. Никто из тормансиан понятия не имел, как расшифровывается загадочная аббревиатура — старшие братья-земляне поделились грозным оружием, но не раскрыли его сути. Так или иначе, оно работало.
И пусть по меркам 43-го века «Нежная Смерть» была довольно старомодной и примитивной машиной, но пришелец из 22-го века ей все равно в подметки не годился. Все равно что британский дредноут против римской галеры — или основной боевой танк против тевтонского рыцаря.
Корабль Её Императорского Величества «Ямато» содрогнулся от страшного удара, потрясшего все отсеки и палубы, от капитанского мостика до самых темных уголков трюма. Взрывная волна прокатилась по доброй половине служебных коридоров, пожирая все на своем пути. Обломки брони и всевозможные приборы и механизмы, украшавшие внешний корпус — радарные решетки и иже с ними — дружно брызнули во все стороны, сопровождаемые живописными ошметками мертвых тел. Только каким-то чудом англо-японский линкор не развалился на куски — и это было единственное чудо, подаренное ему в тот день.
— Доклад о потерях и повреждениях! — прохрипел капитан Арадачи, торопливо натягивая скафандр. В многочисленных пробоинах свистел воздух. Искусственная гравитация отключилась, и поэтому атмосфера ЦУПа была пропитана туманом из кровяных шариков — не все офицеры мостика пережили прямое попадание.
Доклад не принес добрых новостей. Число потерь поражало воображение, а бесчисленные повреждения не подлежали ремонту или исправлению. Уж точно не в полевых условиях под вражеским обстрелом.
Поэтому никого не удивил последовавший за этим новый приказ капитана Арадачи:
— Всем покинуть корабль!!!
Приказ, который никто не собирался выполнять.
Этот приказ услышали не только все уцелевшие астронавты на борту «Ямато», но и десантная группа на поверхности Горгоны, все еще поддерживавшая связь с линкором — в том числе сама императрица. У Виктории-Мако буквально потемнела в глазах от услышанного; она уже собиралась было рявкнуть «Подтверждаю приказ капитана! Немедленно исполнять!», потому как ей совсем не улыбалось застрять в чужом мире совсем без солдат и подданных. Но так и не произнесенные слова замерли на ее губах. Всякий хороший полководец знает, что нет смысла отдавать приказы, которые подчиненные все равно откажутся выполнять.
Леди Аматерасу-Виндзор была хорошим полководцем. Поэтому она произнесла совсем другое:
— Люди «Ямато»! Солдаты Империи Трех Миров! Слушайте, слушайте! Вы храбро и достойно сражались! Счастье и гордость преисполняют меня, потому что мне было позволено служить рядом с вами и вести вас в бой! Встретимся на той стороне! Десять тысяч лет жизни! Банзай! Банзай! БАНЗАЙ!!!!!!
— Банзай! Банзай! ТЕННО ХЕЙКА БАНЗАЙ!!! — ответные вопли на всех волнах и частотах не только несколько минут подряд сотрясали эфир Горгоны и всей системы Железной Звезды, но даже и многие годы спустя принимались станциями Великого Кольца в самых разных уголках Галактики, равно заставляя дрожать от страха и удивления зеленолицых колонистов двупланетной системы Ахернара, краснокожих красавиц Эпсилона Тукана, совиноглазых аборигенов 61 Лебедя и даже фтородышащих обитателей таинственного Лейнстера-258.
Но раньше всех из многочисленных чужаков их услышали тормансиане на борту «Нежной Смерти»:
— Что теперь, капитан? Прикажете добить? — указательный палец инженера аннигиляционных установок замер над Большой Красной Кнопкой.
— Нет, — отрезала Ма-Ри-Соль. — Уравняйте скорость и готовьте переходной туннель. Серые Ангелы пойдут на абордаж! Нам нужны пленные, документы, трофеи — чем больше, тем лучше! Мы должны понять, с кем — и с чем имеем дело. В первую очередь пленные. Не сомневаюсь, Совет Безопасности на Земле не откажется с ними поговорить.
«Но только после меня».
Глава 13. Крестоносцы и коммунисты
Все пленные альбионцы и американцы (кроме капитана Хеллборна и его старшей помощницы), уцелевшие после англо-японского нашествия на «Джозеф Конрад», были заперты в грузовом трюме собственного корабля и вот уже несколько дней подряд пребывали в счастливом неведении относительно всех новых эпизодов увлекательной и волнующей драмы, разыгравшейся на поверхности планеты ЛВ-999 и в ее окрестностях. Англо-японские охранники приносили еду и воду, но упорно отказывались отвечать на вопросы. Поэтому несчастные пленники пропустили абсолютно все — и ядерную бомбардировку Горгоны; и нечестивый договор, заключенный между Хеллборном и его царственной одноклассницей; и посадку исследовательской партии на брюхо андромедянского спиралодиска; и даже прибытие «Нежной Смерти» под командованием отважного капитана Ма-Ри-Соль. Даже ракетные залпы «Ямато» не заставили их насторожиться, потому что эти легкие толчки могли быть чем угодно — очередным стартом десантных челноков или, например, диагностикой маневровых двигателей. А потом на спарку альбо-японских звездолетов обрушилась тормансианская бомба УБТ.
«Джозеф Конрад», пристыкованный к «Ямато» и прикрытый корпусом линкора, пострадал гораздо меньше, чем имперский флагман, но все-таки пострадал. Сила удара была такова, что стыковочные узлы лопнули, и «Джозеф Конрад» снова оказался на свободе. Но примерно здесь хорошие новости закончились. Многочисленные осколки, в которые превратился внешний корпус «Ямато», добросовестно изрешетили альбионский корабль, погубив при этом добрую половину людей на борту — как пленников, так и стражников. Смертельно раненый звездолет, лишенный управления и бешено вращавшийся вокруг целого ряда воображаемых осей, решительно покинул горгостационарную орбиту, на которой торчал в обнимку с имперским линкором, и принялся медленно, но непреклонно стремиться к верхним слоям горгонской атмосферы. На борту воцарились хаос, отчаяние и целый букет низменных страстей.
То есть самая