Читать интересную книгу Книга Opeth - Микаэль Окерфельд

и к тому моменту у Лопеса были личные проблемы и ему становилось хуже. Он уже не мог хорошо играть, а группа хороша настолько, насколько хорош её барабанщик. Мы очень гордимся тем, что нам при обработке никогда не выравнивали ударные под клик, мы никогда не хитрили таким способом, так что Лопес задавал нам планку. Но потом он начал играть или сверхбыстро, или же мертвецки медленно и мы не знали, что с этим делать и как быть. Всё это было во время тура в поддержку Deliverance/Damnation, поверх всего у него развилась фобия перелётов. В рамках этого тура нам надо было лететь из Германию в Америку, но из-за сильного тумана перелёт перенесли в Кёльн. Когда мы туда добрались на автобусе и заселились в отель, он сказал нам, что ему нужно отправиться домой, так как он чудовищно боится лететь. И вот мы отправились в Америку, первое шоу пришлось отменить из-за нашего слишком позднего прилёта по причине всех неурядиц в Германии ― и два концерта мы отыграли с нашим техником по настройке ударных, чтобы хоть как-то выйти из положения и не оставлять фанатов ни с чем. Затем в Ванкувере мы отыграли с Дэвином Таунсендом и попросили его барабанщика Джина Хоглана помочь нам доиграть наш тур. Он согласился, так что мы сразу взялись за репетицию, на которой мы сыграли песню и он сделал нам замечание: оказывается, всё это время одну песню мы годами играли неправильно и действительно, стоило нам послушать запись, как он и самом деле оказался прав!

Мартин Мендес: В туре Лопес провёл вне дома чуть меньше недели. Он был в настолько плохой форме, что не мог играть, и это всех очень расстраивало. Мы прошли весь путь до Америки, и у нас не было барабанщика, и мы не знали что делать. К счастью, появился Джин Хоглан, который с радостью сыграл с нами, и из этой плохой ситуации вышел хороший опыт. Когда мы предложили ему сыграть, это был день гига, и он успел послушать всего час песен, подыгрывая на подушке - когда же он играл на сцене вечером, он был великолепен. Он играл песни лучше нас!

Энди Фэрроу: Тяжело тогда было. Я был дома и вдруг в 4 утра звонок: Майк сказал, что Лопес не сел на самолёт. После выхода Damnation у группы появилась возможность играть самые разноплановые концерты, и одним из таких примеров был шанс сыграть в Джордане, в университете Аммен. К сожалению, из-за проблем с Лопесом ничего не получилось, к тому же кто-то разболтал всем мой мобильный номер: я получал кучу сообщений, ведь 6000 билетов было распродано, и люди приехали даже из Сирии. Так что вся эта ситуация с Лопесом, с туром Sounds of Underground и экстренным привлечением Джина Хоглана была крайне ресурсозатратной и максимально стрессовой.

Микаэль: Когда Лопес ушел и весь тур с нами доиграл Джин, нам нужно было найти нового драммера, поэтому я спросил у Йонаса из Katatonia, есть ли у него кто на примете. В то время Йонас только что выпустил новый альбом с Bloodbath, на ударных у которых был Мартин Аксенрот. Я встречал Акса на Sweden Rock Festival, я был немного пьян и начал расспрашивать его о барабанщиках. Когда я спросил его, кто его любимый барабанщик он сходу назвал Йена Пэйса. Это было то, что нужно. Он не назвал никаких дэт-метал барабанщиков - не в обиду дэт метал барабанщикам, конечно - но мы хотели кого-то, кто умеет играть 4/4, а многие дэт-метал барабанщики не умеют и этого, если честно. И когда он назвал Йена Пэйса, я сразу понял, что мы сработаемся

Мартин Аксенрот: Насколько я помню, Opeth ехали домой из тура Sounds of the Underground и Микаэль звонил мне из Америки, но у меня пожар в квартире случился и я не мог тогда разговаривать. Я перезвонил позже, к тому моменту Джин Хоглан уже заменил Лопеса в американском туре и они уже возвращались домой. Джин Хоглан - легенда!

Когда они вернулись, Микаэль предложил мне отрепетировать с ними несколько песен и я согласился. Мой первый гиг был в августе 2005-го на довольно крупном фестивале, и я на самом деле знатно нервничал, ведь мы вместе репетировали всего час. Сет был на 90 минут длиннее того, что мы успели отрепетировать, так что дыры мы забивали всякими джемами, из-за чего я, конечно, нехило парился. Мы джемовали перед 10000 народу или около того, но в итоге всё прошло нормально. После этого шоу был длинный тур, я в жизни никогда так долго не гастролировал, мне кажется мы тогда два года к ряду были в дороге. Девять, десять, одиннадцать концертов подряд и один выходной; и затем всё по новой, и снова один выходной ― но всё равно было клёво.

Энди Фэрроу: Ghost Reveries выстрелил, получив отличные продажи, к тому же группа целиком исполнила этот альбом на концертах в честь 25-летия. Blackwater Park был ключевым рубежом, Damnation иллюстрировал рост и гибкость коллектива, Ghost Reveries же был металлическим альбомом, и даже когда смотришь на промо-фотографии, сразу ясно, что это металлическая группа. Всё это стимулировало их развитие, к тому же там были весьма выделяющиеся на фоне всей пластинки композиции, так что мне кажется все эти факты вытащили Opeth из андеграунда и они добрались до широкой металлической аудитории. Когда я только начал работать с группой, их аудитория была сплошь из 15-летних подростков в чёрных футболках, так что теперь разница бросалась в глаза. Я вовсе не чувствую себя старым на их концертах, ведь теперь их фанаты - это бородатые мужики, лысые дядьки, самые разные люди; и что ещё я заметил с выходом Ghost Reveries, так это заметно увеличевшаяся доля девушек в зале ― так что этот альбом наконец-то раскрыл глаза на группу самой широкой аудитории и группа долгожданно выбралась из ниши, в которой пребывала долгие годы.

Микаэль: После Ghost Reveries мне кажется Петер планировал, ну или как минимум подумывал о том, чтобы уйти, потому что от него уже не было отдачи в записи, единственное, что он предложил было соло к Beneath The Mire. Его уверенность в себе как в музыканте была ниже чем когда бы то ни было, на что, быть может, повлиял и я сам, потому что если в группе что-то идёт не так, то я становлюсь жёстким и иду напролом к цели. Он не был вовлечён в рабочий