— Добрый день, — кивает она, бегло оглядывая его.
Ускоряю шаг.
— Алёна случаем, в тебя не влюблена?
— Нет! С чего ты взяла?!
— Говорит только о тебе и очень хвалит.
— Не-е-ет… — смеюсь я. — Это она сватает.
— Надеюсь, не ко всем? — бросает строгий игривый взгляд.
Открываю дверь.
— Не ко всем. Только к…
Шмель! Разворачивается на кресле, с любопытством глазея на Аишу.
— Здравствуйте.
Она кивает ему.
— А ты чего здесь делаешь?
— Так это… Вы же говорили — дождаться.
— Аа… — вспоминаю я. — Сейчас.
Показываю Аише на диванчик.
— Присядь…
Сам сажусь за стол, выдвигаю ящики. Шмель разворачивается обратно ко мне. Куда я положил его документы?
Пока ищу, он начинает опять с любопытством разворачивать голову, пытаясь незаметно рассмотреть Аишу.
Она подходит к нему сзади, хмурясь ловит кистью за плечо.
— О-ой… — замирает он, с улыбкой поджимая губы.
И я тоже удивлённо замираю, забывая что искал.
По-хозяйски давит пальцем ему на висок, потом — под челюстью. Вдавливается над ключицей.
Он шипит, болезненно дергаясь лицом. С вопросом смотрит мне в глаза.
— Расслабился, отдался, — командую я, вытаскивая наконец его бумаги
— Голова болит? — спрашивает его Аиша.
— Болит…
В несколько резких уверенных движений прощелкивает ему шейные позвонки.
— Ай-ай-ай… — шипит он, взмахивая руками.
— Всë. Подушку сменить на ортопедическую, спать на спине.
— Понял? — дёргаю ему бровями.
— Понял… — растерянно.
— Держи, страховка закончилась, сгоняй с паспортом в страховую. Прямо сейчас.
Аиша отворачивается, разглядывая стенд.
— Это кто?? — двигает губами Шмель, стреляя на неë с опаской взглядом.
Это — властная госпожа, — хочется постебаться мне. Надеюсь, со временем — наша.
Показываю ему глазами на дверь.
Ещё раз измерив её взглядом со спины, сбегает, пряча улыбку.
Замыкаю дверь. Иначе, паломничество будет бесконечное.
Плечи мои расслабляются.
— Ну, привет… — присаживаюсь на стол.
— Привет… — обнимает меня.
— Ты по делу?
— Нет. Обнять.
Закрываю глаза, сжимая еë крепче.
В груди фейерверки…
Глава 17 — Минутка ревности
В моей голове щёлкает календарь.
Аиша никуда не торопится, а я — да.
До свадьбы Рустама шесть дней…
Некоторые люди годами не могут зачать ребёнка, — убеждаю я себя.
А у некоторых, и в резинках сразу не холостой выстрел.
Небу виднее…
Оно смотрит на меня своими звёздами. Сегодня прохладно и ясно.
Целые сутки пытался щадить Аишу от своих скоростей и напора.
Но сутки закончились, и вот я здесь.
Сижу в тачке возле её офиса, жду когда она закончит.
Телефон у неё отключён, звонить в дверь я не решаюсь, потому что такие сеансы как у неё прерывать не вариант.
В одиннадцать дверь открывается, выходит мужчина.
— Не понял! — напрягаюсь я.
А следом юная девочка.
Выдыхаю…
Чет, как-то… Идея её работы с мужчинами очень цепляет. Она сказала «практически не работаю». И меня взяла… Не запасть невозможно!
Мужчина обнимает девочку за плечи, усаживает в машину. Видимо, отец.
И повода для ревности нет, но эмоция уже запустилась и курсирует по венам.
Я терпеть не могу это! Ревность… Глупость какая.
Если женщина хочет быть с другим мужчиной, а не с тобой, то это её выбор. Значит, не твоя это женщина. Ревность — это просто потеря энергии. Надо переключать её на что-то конструктивное. Головой я это всё понимаю и согласен. Но душа ноет от страха потерять Аишу. Она уже под кожей и пропитала меня всего, попробуй вырви!
Отметаю эти неуместные чувства. У нас всё хорошо. Просто очень медленно.
Я вспоминаю наш секс. Она могла залететь? Она скажет мне об этом??
Черт…
Ведь некоторые женщины предпочтут решить эту «проблему» молча, если она им не в тему.
Тру руками лицо. Нам нужно начать говорить обо всём. Аиша очень тактильная. И ей слова не нужны. Она даёт и без них всё.
И я тоже не сказать, что разговорчив.
Да и нагружать её очень не хочется. Хочется её «танцев».
Наконец-то выходит Аиша.
Опережая меня, возле неё притормаживает тачка представительского класса. Она хмурясь, останавливается.
Я делаю несколько шагов в её сторону. И тачка оказывается между нами.
Из машины выходит парень.
— Аиша Артуровна, добрый вечер.
— Добрый вечер, Андрей.
— Владимир Михайлович просил Вас поехать со мной.
Встречаемся с ней взглядами.
Дёргаю вопросительно бровью. И претензию в выражении своего лица я тоже скрыть не могу.
— Скажи Владимиру Михайловичу, что я благодарна за предложение, но отказалась от него.
— Мм… Хорошо, — обескураженно кивает парень.
Она обходит машину. Ловлю её за талию.
Демонстративно вздыхаю:
— Минутка ревности.
Поцелуй в уголок губ.
— Бессо… Мир человека не меняется мгновенно.
— Я понимаю.
— Мой мир, как и твой, сложно устроен, там много людей. Изменить мгновенно связи со всеми не выйдет.
— Поехали, — киваю на машину.
— Куда?
— Поговорим о связях в твоём мире.
Открываю ей дверь, за руку подводя к машине.
— К тебе. Ко мне. Можем где-нибудь посидеть, можем — прокатиться и поговорить.
— Прокатимся.
Не торопясь, веду машину по центру.
— У меня много вопросов.
— Ну, хорошо, — сдаваясь.
— Владимир Михайлович — это твой мужчина.
— Мой мужчина — ты.
— Единственный?
— Бессо! — строго.
— А как ещё я это должен спросить?! — сдержанно взрываюсь я.
— Единственный, — сжимает моë бедро,