Читать интересную книгу Авторы жизнеописаний Августов - Элий Спартиан

VIII. (1) Было что-то роковое в том, что во все провинции, через которые он возвращался, и в самый Рим он, казалось, приносил с собой заразу. (2) Моровая язва, говорят, появилась сначала в Вавилонии, где в храме Аполлона из золотого ящика, случайно разрубленного одним воином, вырвался тлетворный дух и затем распространился по земле парфян и по всему миру. (3) Это произошло не по вине Луция Вера, а по вине Кассия, вероломно захватившего Селевкию, которая приняла наших воинов, как своих друзей. (4) Однако римлян оправдывает, среди других писателей, также и Квадрат[15], написавший историю Парфянской войны; он обвиняет жителей Селевкии, которые первыми нарушили клятву верности. (5) Вер питал к Марку такое уважение, что пожелал присвоенные ему прозвания разделить с Марком в день триумфа[16], который они совместно справили. (6) Но по возвращении с Парфянской войны он стал относиться к брату с меньшим почтением, проявляя предосудительную уступчивость по отношению к вольноотпущенникам и во многих случаях распоряжаясь независимо от брата. (7) Вдобавок ко всему этому, он вывез из Сирии актеров, словно это были какие-то цари, привезенные для триумфа. Самым замечательным из них был Максимин, которого он нарек именем Париса. (8) Кроме того, Вер построил на Клавдиевой дороге виллу, пользовавшуюся очень дурной славой. Там он в течение многих дней кутил среди необыкновенной роскоши со своими вольноотпущенниками и друзьями Париса, присутствие которых не стесняло его ни в каком отношении. (9) Он пригласил и Марка, который прибыл, чтобы показать брату почтенный и достойный подражания образец безупречных нравов. В течение пяти дней пребывания на этой вилле Марк все время занимался расследованием судебных дел, между тем как его брат либо пировал, либо готовился к пирам. (10) Был у Вера и актер Агрипп, по прозвищу Мемфий, которого он привез из Сирии как трофей Парфянской войны, назвав его Аполавстом. (11) Привез он с собой и музыкантш, игравших на струнных инструментах, и флейтистов, и мимических актеров, и шутов, и фокусников, и всякого рода рабов, какие составляют утеху Сирии и Александрии. Казалось, он закончил войну, которая велась не против парфян, а против актеров.

IX. (1) Что такое расхождение в образе жизни и многое другое поселило между Марком и Вером вражду – это не было очевидной истиной, а служило предметом тайных слухов. (2) В особенности показателен следующий случай. Марк послал в Сирию на правах легата некоего Либона, своего двоюродного брата. Либон держал себя там заносчиво, как не подобает порядочному сенатору, и говорил, что в случае какого-нибудь сомнения он будет писать своим братьям. Находившийся там Вер не мог этого выносить. Либон неожиданно захворал и умер при почти явных признаках отравления. Тогда некоторым, но не Марку, показалось, что его коварно убил Вер. Этот случай еще больше усилил слухи о неладах между Марком и Вером. (3) Большое влияние на Вера оказывали, как мы об этом говорили в жизнеописании Марка, вольноотпущенники Гемин и Агаклит. (4) За последнего Вер, против воли Марка, выдал замуж вдову Либона; когда Вер справлял эту свадьбу, Марк не принимал участия в брачном пиршестве. (5) Были у Вера и другие бесчестные вольноотпущенники, например Кед, Эклект и прочие. (6) Всех их Марк после смерти Вера удалил под предлогом того или иного почетного назначения, удержав при себе только Эклекта, который впоследствии убил его сына Коммода. (7) Так как Марк не желал ни посылать Луция на Германскую войну одного, ни оставлять его одного в Риме из-за беспутной жизни, то они отправились вместе, прибыли в Аквилею (8) и, несмотря на нежелание Вера, переправились через Альпы. Когда они были в Аквилее, Вер проводил время только на охоте и на пирах, а Марк принял на себя все заботы. (9) Об этой войне, – во время которой с одной стороны действовали послы варваров, просивших о мире, а с другой, наши полководцы, – мы очень подробно говорили в жизнеописании Марка. (10) По окончании войны в Паннонии императоры, по настоянию Луция, возвратились в Аквилею, и так как Луций скучал по городским удовольствиям, они поспешили в Рим. (11) Но неподалеку от Альтина Луция внезапно постигла болезнь, называемая апоплексией; его сняли с повозки, пустили кровь и затем доставили его в Альтин. Прожив три дня и потеряв способность говорить, он скончался[17] в Альтине.

X. (1) Были толки о том, будто он вступил когда-то в преступную связь со своей тещей Фаустиной и будто он погиб оттого, что его теща Фаустина коварно подсыпала ему в устрицы яд за то, что он выдал ее дочери тайну своей связи с матерью. (2) Впрочем, возникли и те толки, которые изложены в жизнеописании Марка и противоречат характеру жизни этого человека. (3) Многие приписывают отравление Вера его жене по той причине, что Вер слишком благоволил к Фабии, могущество которой его жена Луцилла не могла выносить. (4) Между Луцием и сестрой его Фабией была действительно столь большая дружба, что шел слух, будто они сговорились лишить жизни Марка. (5) Когда вольноотпущенник Агаклит выдал этот их замысел Марку, Фаустина поспешила устранить Луция, боясь, как бы он не предупредил ее. (6) Вер отличался красивым телосложением, ласковым выражением лица, отпускал бороду почти так же, как это делают варвары, был высок, а наморщенный лоб придавал ему почтенный вид. (7) Говорят, что он так заботился о своих золотистых волосах, что посыпал голову золотыми блестками, чтобы волосы у него еще больше отливали золотом. (8) Речь у него была затрудненная. Он страстно любил игру в кости. Он вел всегда беспутный образ жизни и во многих отношениях напоминал Нерона, но без его жестокости и издевательств. (9) Среди других предметов роскоши была у него хрустальная чаша, которую он называл «Крылатый» в честь любимого коня; величина ее превышала норму, какую может выпить человек.

XI. (1) Прожил он сорок два года. Был императором – совместно с братом – одиннадцать лет[18]. Тело его похоронено в гробнице Адриана, в которой погребен и родной отец его – Цезарь. (2) Известен рассказ, совершенно не вяжущийся с образом жизни Марка, будто он предложил Веру кусок свиной матки, обмазанный ядом, отрезав этот кусок ножом, на одной стороне которого был яд. (3) Но преступно думать так о Марке, хотя бы замыслы и поступки Вера и заслуживали такой кары. (4) Мы не оставим этих толков без обсуждения, но целиком отбрасываем их как опровергнутые и неосновательные, так как после Марка до наших дней – кроме вашей милости, Диоклетиан Август, – даже сама лесть не могла бы создать такого императора.

VI

Светлейший муж Вулкаций Галликан.

АВИДИЙ КАССИЙ

I. (1) Авидий Кассий, по мнению некоторых, происходил, как говорят, со стороны матери из фамилии Кассиев; отцом его был Авидий Север[1], человек новый[2], служивший сначала центурионом, а впоследствии достигший очень высоких должностей. (2) О нем с уважением упоминает в своей истории Квадрат и утверждает, что это был человек выдающийся, необходимый для государства, которого высоко ставил сам Марк; (3) ведь он погиб, по воле рока, как передают, уже в правление Марка. (4) Этот Кассий, происходивший, как мы сказали, из рода Кассиев, – тех самых, которые вступили в заговор против Гая Юлия, тайно ненавидел императорскую власть и не мог выносить самого слова «император». Он говорил, что нет ничего более тяжкого, чем слово «император», потому что государство может избавиться от императора только путем замены его другим императором. (5) Говорят, наконец, что он еще в юности пытался отнять власть государя у Пия, но благодаря отцу, человеку безупречному и почтенному, это стремление его к тирании не было обнаружено; однако начальники всегда считали его подозрительным. (6) Что он строил козни против Вера – об этом сообщается в письме самого Вера к Марку, которое я здесь помещаю. (7) Из письма Вера: «Авидий Кассий жаждет, как мне кажется, императорской власти, что стало известным уже при моем деде – твоем отце[3]. Я желал бы, чтобы ты приказал наблюдать за ним. (8) Все наше ему не нравится. Он собирает себе значительные средства. Над нашими письмами он смеется. Тебя он называет философствующей старушонкой, а меня расточительным дураком. Подумай о том, что следует предпринять. (9) Я не питаю ненависти к этому человеку, но ты подумай о том, что ты оказываешь плохую услугу себе и своим детям, имея среди лиц, носящих военньш пояс, такого человека, которого воины с удовольствием слушают, с удовольствием видят».

II. (1) Ответ Марка на письмо Вера по поводу Авидия Кассия: «Я прочитал твое письмо, в котором больше беспокойства, нежели императорского достоинства; оно не сообразно с обстоятельствами нашего правления. (2) Ведь если ему суждено свыше стать императором, то мы не сможем убить его, хотя бы и желали этого. Ты знаешь изречение твоего прадеда[4]: «Никто еще не убил своего преемника». Если же не суждено, то без проявлений жестокости с нашей стороны он сам попадется в сети, расставленные ему судьбой. (3) Добавь к этому еще и то, что мы не можем объявить виновным человека, которого никто не обвиняет и которого, как ты сам говоришь, любят воины. (4) Затем, сущность дел об оскорблении величества такова, что даже те, чья виновность доказана, кажутся жертвами насилия. (5) Ведь ты сам знаешь, что сказал твой дед Адриан: «В жалком положении находятся императоры: ведь только после того, как они убиты, люди могут поверить, что заговор с целью захватить тираническую власть действительно существовал». (6) Я предпочел взять в качестве примера Адриана, а не Домициана, который, говорят, первый сказал эти слова[5], так как самые лучшие выражения в устах тиранов не имеют того значения, какое они должны были иметь. (7) Итак, пусть Авидий ведет себя как хочет, тем более, что это – хороший полководец, строгий, храбрый и необходимый для государства. (8) Что же касается твоих слов о том, чтобы смертью его предохранить моих детей, то пусть уж совсем погибнут мои дети, если Авидий заслужит большую любовь, чем они, и если для государства будет полезнее, чтобы был жив Кассий, а не дети Марка». Вот что о Кассии писал Вер и что – Марк.