защитить. Хочется тут же трусливо спрятаться за спину Матвея и больше никогда не встречаться с этой особой.
Но стоит отметить, что выглядит девушка роскошно. Несмотря на то, что все же раннее утро, на лице незнакомки профессиональный макияж в естественных тонах, на который она потратила далеко не пятнадцать минут времени, чтобы ее лицо выглядело так, как будто на нем ничего нет. Женщина одета таким образом, что хоть сейчас на прием к немецкому канцлеру либо другому высокопоставленному лицу. Эта длинноногая блондинка с прямыми волосами до середины спины, на которые точно потрачено не одно состояние, еще раз окидывает нашу компанию брезгливым взглядом, особенно задержавшись на моих небрежно собранных в пучок лавандовых волосах и бутерброде, который я хотела передать Матвею. Она садится с грациозностью кошки на свободный стул без приглашения, заставив слегка скривиться Грачева, что я со злорадством в душе успела подметить.
– Все в порядке, Марина Владимировна, можете идти, я сам разберусь, – произносит Матвей, не сводя глаз с незваной гостьи.
Домработница кивает и, поджав губы, резко разворачивается на каблуках, громко цокая ими по паркету, покидает столовую.
– Может, ты объяснишь, что здесь происходит? – цедит мужчина, едва сдерживаясь. За столом все еще сидит Егор, который с опаской переводит взгляд с женщины на отца. Он слегка напуган, я чувствую страх мальчика кожей, и поэтому становлюсь рядом и поглаживаю его по спине, давая понять, что он не один, и я в любой момент готова прийти на помощь.
– Что происходит? – тянет противным высоким голосом блондинка, схватив кусочек яблока и откусывая его. – Вообще-то я за этим и здесь: хочу задать этот вопрос тебе, Матвей. Какого черта происходит между нами? Ты очень некрасиво ушел в тот вечер, – на этих словах внутри что-то екает, прихватывая сердце противными щупальцами. Но я гоню от себя это чувство. Не сейчас. – Я ждала, как минимум, звонка с извинениями, но вместо этого ты пропадаешь. На работе тебя не достать, дома ты практически не бываешь, это я знаю, – а вот тут моя злобная ухмылка внутри становится еще шире, потому что дома Матвей появляется все раньше и раньше. – Пришлось вот так: с утра пораньше, чтобы застать тебя.
Я понимаю, что Егора надо оградить от назревающего скандала. Бедный мальчик и так сидит весь бледный, с испуганным выражением лица.
– Егор, пойдем, мы с тобой проверим, все ли учебники собрал в школу? – малыш смотрит на меня с надеждой и благодарностью и радостно кивает. Но едва мы смогли встать из-за стола и сделать пару шагов, как за спиной раздается властное:
– Стоять. Тебя, девушка, я попрошу остаться, – заявляет нагло, с кривой ухмылкой на лице. Я – не конфликтный человек, нет. Но почему-то именно в этот момент у меня возникло острое желание размазать эту яркую, кричащую помаду по лицу и вообще вылить на даму ведро холодной воды, чтобы не вела себя так, словно она – жена Матвея, вернувшаяся из командировки и заставшая его с любовницей.
Матвей что-то говорит женщине вполголоса, очевидно, чтобы не напугать малыша еще сильнее. Егор же снова смотрит на меня затравленным зверьком и испуганно качает головой. Желание привести свой «приговор» в действие становится все сильнее, до покалывающих кончиков пальцев. Только потому, что мальчик смотрит на меня вот так.
Опускаюсь на корточки перед малышом и доверительно шепчу:
– Иди наверх и жди меня в своей комнате. Я приду через пять минут. Ничего не бойся. Со мной твой папа, он не даст меня в обиду. Ты же веришь ему? – уверенный кивок, и вижу, что в глазах мальчика расцветают надежда и уверенность. – Но и папу нельзя оставлять одного с этой…мымрой. Поэтому беги, а мы с папой накажем эту ведьму и придем к тебе, хорошо?
– Хорошо, Фея, – Егор порывисто обнимает меня за шею и в следующую секунду несется по лестнице вверх. Провожаю его взглядом, решительно поднимаюсь и разворачиваюсь лицом к этой женщине.
– Откровенно говоря, нам с вами не о чем разговаривать. Я вас не знаю и вижу впервые в жизни, так что тем для задушевных разговоров у нас нет. Но раз вы настоятельно просите, то слушаю. У вас пять минут. Время пошло.
Женщина, не ожидавшая такого отпора, удивленно смотрит на меня, раскрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.
– Четыре минуты, – произношу холодно, скрещивая руки на груди. Матвей одобрительно улыбается и даже подмигивает мне. А вот с ним я поговорю позже.
– Матвей! – визжит, придя в себя, его любовница. – С каких пор прислуга разговаривает с хозяевами подобным тоном?!
– Во-первых, Ева – не прислуга, а во-вторых, смею напомнить, что ты – незваная гостья, Яна, а хозяин здесь я. И я прошу прекратить балаган и покинуть мой дом. Мы обо всем поговорили еще тогда, и я сказал, что между нами все кончено, – железным и суровым тоном произносит Матвей, встает со своего места и схватывает Яну за предплечье, утягивая в сторону выхода.
– Я все поняла! – напоследок пытается высказаться дамочка. – Вот на кого ты меня променял, да? Чем она лучше меня?! Знаешь, Евочка, – выплевывает свой яд напоследок бывшая любовница, – Матвей поступит так же, как и со мной: поиграется, получит, что хотел, а потом бросит! – страх сковывает мое сердце, закладывая в нем зерна сомнения.
Глава 16 Ева
Конечно, в словах Яны есть резон, соглашусь. Как правило, если мужчина позволил себе поступить так с одной женщиной, где гарантии, что он не поступит так с другой, которой накануне ночью шептал жаркие слова. В любой другой ситуации я бы обязательно поверила, если бы не одно жирное «но».
За это время мне удалось неплохо изучить Матвея, и он совершенно не тот человек, который будет использовать женщину в удовлетворении собственных потребностей. Больше чем уверена, этот мужчина всегда завершит предыдущие отношения, прежде чем вступить в новые. Но и это не главное. Матвей знает, что такое боль. Он достаточно искупался в ней, она пропитала каждую его клетку, залезла глубоко под кожу, оставив