— И вы готовы оставить свою дочь на него?
— Да, — ронин тяжело вздохнул. — С моей жизнью я могу умереть в любой день, оставив мою Аями сиротой. Ей будет лучше с ними. Они о ней позаботятся лучше меня. Я же хочу мести за моего господина.
— И вас не смущает, что если мы все же преуспеем, и вы и я выживем, то вам придется служить воителям или мне, бывшему крестьянину? Позволит ли это ваша честь…
— Пока Санса беззаботно гуляют на этом свете у меня нет чести! — зло прошипел Кенсей, но сразу же успокоился. — Да, я готов и на это. Пускай после смерти меня ждет хоть желудок Синигами, но я отомщу. Любой ценой.
Стас ничего не сказал. В этот момент он усиленно размышлял, попутно анализируя слова собеседника.
Ордынцева можно было назвать по-разному, но «доверчивым» никогда.
Первым делом Станислав подумал о том, что Урамаса может быть подсадной уткой того же Акиро. Зачем и почему? Это еще предстояло выяснить.
Однако в эту теорию не подходили сразу несколько вещей, начиная с характера, заканчивая эмоциями ронина.
Слишком правдоподобно. Ненависть к воителям, презрение к Санса, жажда мести и всепоглощающая ненависть — каждая из этих эмоций тянула на похлопывание по плечу от самого Станиславского.
Подобные навыки ожидаешь скорее от великого актера, а не от самурая.
— Я не просто так сказал, что вам придется подчиняться мне, — наконец медленно начал Стас, отслеживая реакцию собеседника. — Я и впрямь действую от имени принца Сумада, однако если вы все же присоединитесь к нам, то будете верны лишь мне. Не Сумада, не Принцу и не кому-либо еще. Это значит, что если будет надо, то вы умрете за меня. В свою же очередь я обязуюсь постараться дать вам столько Санса, сколько вы сможете убить и всячески поспособствовать вашей мести. Согласны ли вы… Служить мне на таких условиях? Служить бывшему крестьянину?
Ордынцев ставил вопрос максимально остро, можно сказать, ребром, ничуть не заботясь о чувствах ронина.
Было бы лучше, если он откажется сейчас, чем эти противоречия всплывут позже.
Почему осторожный землянин вообще решил принять предложение откровенно нестабильного Урамасы? Его ненависть могла дорого обойтись планам Ордынцева.
Проще было бы ему отказать и продолжить двигаться так, как собирался ранее.
Ответ прост — Стасу требовался кто-то, кто работал бы на него не только из-за шантажа, угроз или подкупа, а по собственной инициативе.
Такому человек Ордынцев мог хотя бы частично доверять в отличие от всех остальных.
Ну и кроме этого Кенсей был невероятно ценной боевой единицей, являющейся настоящей машиной для убийств против обычных людей.
Ордынцев был уверен, что местные криминальные боссы отдали бы правую руку, ну или палец, за такого подчиненного.
— Я согласен… Широ-сама. — Стас даже боялся представить, чего стоили ронину эти слова. Однако медлить тут не стоило.
— Тогда решено. Вы отправитесь с нами, однако больше старайтесь не обращаться ко мне так уважительно. Сан-а будет вполне достаточно, не стоит привлекать никому ненужного внимания.
— Как скажете, Широ-сан. — с облегчением ухмыльнулся Кенсей и Стас мысленно кивнул самому себе.
Видимо, Урамаса боялся, что Широ, получив возможность поставить себя выше ронина, тут же начнет этим пользоваться. Однако неизменившееся к нему отношение успокоили бывшего самурая.
— Не стоит меня считать глупцом, Широ-сан, — внезапные слова Урамасы заставили Стаса внимательно на него посмотреть.
— Что вы имеете в виду, Кенсей-сан?
— Вы можете быть кем угодно, но я ни за что не поверю, что вы были крестьянином. Да, на ваших руках нет мозолей от меча или любого другого оружия, но крестьянин ни за что бы не смог выйти против троих бандитов, победить их, а затем прикончить, пускай и обессилевшего, но воителя. Я уважаю ваше желание сохранить свою тайну, но я был бы благодарен, если вы не станете мне об этом больше врать.
— Договорились. — фыркнул Стас, так как слова ронина его откровенно рассмешили.
Больше ни один из них ничего друг другу не сказал, так как самое важное уже было сказано.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Однако подходя ко входу в дворцовый комплекс, Стас все же дал последние указания.
— Кенсей-сан, пожалуйста, проводите подготовку к отъезду аккуратно и не привлекая внимания. Пока что неизвестно, когда мы двинемся, поэтому не стоит давать людям повод для размышлений. Скажите лишь тем, кому вы абсолютно доверяете.
— Благодарю, Широ-сан. Я так и поступлю.
Оба мужчины, уважительно друг другу кивнув, разошлись и двинулись каждый по своим делам.
* * *
— Значит, Найто согласился нам помочь. — подвел итог принц, задумчиво разглядывая валяющегося на подушках землянина.
Вернувшийся Стас был физически и эмоционально вымотан. Если при общении с Кенсеем он еще как-то держался, используя, наверное, внутренние резервы, то теперь его силы окончательно иссякли.
Грудь невероятно болела, но это, к счастью, был все же обычный ушиб, а не перелом. Теперь Ордынцев рассчитывал на присказку, что на победителях все заживает куда быстрее.
Насчет же отходняка после сражения и двух напряженных переговоров, то тут было сложнее.
В который раз Ордынцев поблагодарил свой характер. Убийство четырех людей и танец на острие клинка в разговоре с лидером шпионов, всего лишь заставили его руки немного дрожать на протяжении пары часов после возвращения во дворец.
Какой-нибудь другой человек на его месте уже впал бы в истерику, однако Стас был сделан из другого теста.
И все же это чувство мужчине не нравилось. Казалось, что он в полном порядке, однако руки продолжали подрагивать, что бы он не делал. Хорошо хоть это длилось недолго.
Когда Ордынцев рассказывал о своих успехах принцу, тот лишь удовлетворенно кивал. Сидя в четырех стенах, Джишину очень не хватало ярких впечатлений.
Поэтому описание сражения Стаса он воспринял, как алкоголик новую бутылку после долгой завязки.
— Я рад, что наши тренировки дали такие великолепные плоды, — в голосе Джишина чувствовалась гордость. Правда гордился он, судя по всему, своими навыками учителя. Его следующие слова это и подтвердили. — Как сенсей я оказался намного лучше, чем говорил мой учитель.
— А в расчет не берутся мои собственные навыки и ум? — хмыкнул на такую постановку вопроса Стас.
— Нет, — отмахнулся Сумада. — Как говорил мой учитель, ученики являются продолжением своего сенсея. И если сенсей плох, то и ученики из змей никогда не станут драконами. Кстати, насчет змеи, твоя как-то странно выглядит и ведет себя, не заболела случаем? — в голосе принца можно было почувствовать ощутимое беспокойство, которое передалось и Ордынцеву.
Мужчина также вспомнил, что в отличие от обычного, в этот раз Леви его не встречала.
Отбросив слабость, Стас решительно встал и полез в угол комнаты, где на свету от окна обычно «загорала» Левиафан.
Осторожно раскидав тряпки ее логова, Стас облегченно выдохнул.
Помутневшие глаза и шелушащаяся чешуя были верными признаками начала линьки. Недовольный же взгляд Левиафан, чье убежище самым бесцеремонным образом разворошили, лишь подтвердил его подозрение.
— Ух ты моя красавица, — Стас мягко погладил Леви по голове, пройдясь пальцами вдоль роговых пластин и чуть их почесав. — Да ты линяешь, дорогая, а то я уже начал беспокоиться. И так из-за всех этих событий твоя линька что-то начала запаздывать. Видимо магическая перестройка затронула и этот аспект.
Левиафан ничего не сказала, выразив все свое отношение одним лишь мрачным взглядом.
— Понимаю, неприятное ощущение. К тому же, не припомню, чтобы это происходило так быстро. Но ничего, скоро ты станешь еще красивее, чем прежде!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Левиафан вяло опустила голову на тряпки, решив еще поспать. Однако Стас знал, что это очень скоро изменится, когда все ее тело начнет нестерпимо чесаться.
Вот тогда она станет очень и очень активной.
Учитывая же, как она уже вымахала, весело будет всем.