Без комментариев.
Русик изобразил что-то невообразимое глазами и испарился, не желая продолжать конфликт, а я, и не думая ожидать продолжения банкета, решительно направилась в сторону выхода, захватив по пути сумочку.
—Можно узнать, куда это ты собралась? – Догнал меня Филя и, чего уж там скрывать, недовольно и грубо развернул лицом к себе.
—Я устала. Хочу домой.
—Я тебя отвезу.
И ведь не возразишь! Филя шёл впереди, я не спеша шагала следом, в этот момент пожалела, что не курю, небольшой перекур был бы как раз кстати. Как истинный джентльмен он открыл и закрыл за мной дверцу авто, сам сел за руль и, не спрашивая адрес прописки и адреса проживания, двинулся с места, но мой мозг был слишком сильно отравлен алкоголем, чтобы хоть как-то реагировать.
—Вот, скажите, Филипп Аркадьевич, а почему вы ко мне так благосклонны?
—А почему нет? – Спустя пару секунд раздумий ответил он, недоумённо пожимая плечами.
—Ну, думаю не секрет, что я первая взбунтовалась по поводу невыгодного для нашей компании контракта, убедила, так сказать, Викторовича, надавила. А вы танцуете меня, домой отвозите или это такой продуманный план? – Наконец задала я вопрос, который не давал мне спокойно спать по ночам. Нет, не подумайте, в здравом уме и трезвой памяти я не стала бы так откровенно нарываться, но сегодня же море по колено!
—Конечно план, -- вкрадчиво начал он и от его тихого голоса я сразу же подобралась, --вот я сейчас отвезу тебя в неизвестном направлении и буду долго и жестоко мстить. Как такой вариант, устроит?
—Нет. И вообще, почему мы на «ты», кажется вы обнаглели, Филипп Аркадьевич.
—Ну, после того как мы чуть было не разделили одну парную на двоих и оттанцевали полтанца, я, как честный человек, просто обязан, -- засмеялся он, -- так что предлагаю присоединяться.
—Ни за что. Как вы сами заметили, парную мы с вами так и не разделили, а полтанца и вовсе не считаются.
—Что же ты такая злая? Не нравлюсь?
—Что вы, очень нравитесь, -- я постаралась добавить в голос побольше сарказма, чтобы мой громкий всхлип не спугнул потенциального любовника.
—Это хорошо. Какой подъезд?
—Где? – Неловко заворочалась я.
—У тебя, говорю, какой подъезд?
—А-а, четвёртый, но это с другой стороны, так мы не проедем.
Я начала пристально всматриваться в пейзаж за окном, пытаясь определить, где точно мы находимся, но с косого глаза получалось не очень, и только лишь когда машина остановилась и двигатель был заглушён, я увидела родной подъезд, с не менее родной лавочкой и клумбой, которую, под чутким руководством домоуправления, высаживала собственными ручками. Опомнилась, когда Филя потянул меня за эти самые ручки, помогая выбраться, а я, самым наглым образом воспользовалась ситуацией, притворилась гораздо более пьяной, чем являлась на самом деле и повисла на могучей шее с приятным мужским ароматом. Вот знаете, мужские духи бывают разными, пряными, даже сладкими, а этот резкий, грубый, обдирающий рецепторы изнутри, из самого аромата сочится сила ничуть не меньшая, чем у его обладателя. И я прибалдела, закатила зенки, блаженно улыбнулась, пытаясь прилепиться пиявочными губами к этой самой шее, пока меня самым грубым способом, буквально не оттащили от неё, стараясь поставить на обе ноженьки, которые, то и дело, пытались соскользнуть с каблука. Разглядев напротив себя слишком трезвый и решительный взгляд, я отступила и даже поймала равновесие. Кто его знает, этого Филю, может, он человек старой закалки и до свадьбы ни-ни.
—Х-м. Хи-хи. Ха-ха, ха-ха-ха. – Тут же озвучила я свои мысли, но от дальнейшего музыкального сопровождения отказалась, посчитав его неуместным.
—Мне нужно возвращаться, меня ждут. – Пояснил Филя и я презрительно фыркнула.
—Это хорошо. – Сказанула, скрывая обиду, скрестила руки на груди и отвернулась, потому что пьяные слёзки это вам не шутки, они не подвластны разуму.
—Что хорошо?
Остановился Филя напротив капота, прекратив стремительное движение к водительской дверце.
—Что не все мужчины такие трудоголики как вы, Филипп Аркадьевич.
—Да что ты... Ты сейчас кого-то конкретного имеешь в виду?
—А это сейчас вы так ревнуете, да?
—Ревную. И проверять насколько я страшен в своей ревности не советую. – Рыкнул он, хотя я и не поняла, с какого бодуна на меня рычит.
—Да бросьте, конечно же никого конкретного я в виду не имею. Так, мечтаю, мечтаю... А знаете, что?
—Что?
—Хорошо, что всё закончилось именно так.
—Как так?
—Никак. Так будет лучше.
—Ты сейчас о чём? Ты сама с собой говоришь, что ли?
—Ага, а вы призрак отца Гамлета.
—Какого ещё Гамлета?
—Классика, Филипп Аркадьевич, классика.
Он стоял набычившись и мысленно убивал меня всеми известными ему способами, судя по взгляду, знает он их немало, и мне нравился этот взгляд и эти желваки на скулах и блеск в глазах, жаждущих крови и зрелища. И я рискнула, снова приблизилась, провела указательным пальцем по щеке – он не шевельнулся, по губам, намеренно задевая внутреннюю поверхность нижней – он взглядом не повёл, провела по груди, по животу, зацепилась ногтем за брючный ремень и была поймана вражескими ручищами и снова отвергнута.
—До двери проводить? – Вместо страстного поцелуя услышала в ответ.
—Спокойной ночи... Филипп Аркадьевич. – Выдохнула я, стряхнула его руку со своего запястья как самую отвратительную букашку и, не дожидаясь ответа, вошла в подъезд. И сегодня всё было на моей стороне, даже чип от двери нашёлся мгновенно.
—Импотент несчастный. – Буркнула в закрытую дверь, послушала шелест шин отъезжающей машины и своим ходом поплелась наверх.
Выходные провела в работе. Через восемь дней у нас важное мероприятие, а я вся в расстроенных чувствах. Аллочка не явилась и вместо того, чтобы добить её своим тяжёлым, неподъёмным настроением, я позавидовала девушке чёрной завистью, она-то просыпается в объятиях мужчины, а не как я, в объятиях похмельного синдрома. Итак. Я работала, работала, а Филя всё не звонил. Не позвонил он и в понедельник, когда я снова пришла на работу в офис, на этот раз для того, чтобы написать заявление об уходе, будем считать, испытательный срок я прошла, но от столь выгодной диспозиции решила отказаться, такой расклад для меня наиболее приемлем. Но в приёмной место обычного сухого буднично-рабочего «Здрасти» встретила восторженный вопль Аллочки, сухонький (видимо, чтобы любовница не приревновала) букетик Викторовича и благодарственную улыбку Гоши.
—Ну, вот, такой момент испортили. А я хотела шокировать Максима Викторовича сообщением о скором отбытии. У вас хорошо, но в ресторане лучше. Ведь, кака я поняла, Аллочка оказалась трепушкой. – Глянула я на вмиг примолкшую красотку.
—Лариса Витальевна, ну, не могла я Максюше врать. – Она натурально надула губки, точно так же, как и выпрашивая новый браслетик вон с те-е-ми камушками.
—Надеюсь, не смотря на раскрытые явки, наше с тобой, Гоша, соглашение, остаётся в силе?
—О чём речь! – Браво отозвался тот, но тут же примолк, понимая, что лимит доброго расположения духа в этом месяце я исчерпала.
—Лариса Витальевна, там сегодня заморозку привезут. Вы помните?
—Я-то помню. А помнишь ли ты, о, чудное создание, что в этом месяце претендовала на два оклада?
—Лариса Викторовна, я как раз хотела...
—Хотеть Алла Васильевна вы будете в постели дома, либо после того, как я увижу на своём столе ваше заявление об уходе и его подпишу. Разумеется, если на тот момент у меня к вам не будет никаких претензий. Вы меня хорошо поняли?
—Но продукты питания...
—Если в течении минуты вы не отправитесь исполнять свои прямые обязанности, нужную статью трудового кодекса я знаю наизусть и по номеру.
—Лариса Витальевна. – Викторович укоризненно посмотрел, в ответ я посмотрела не менее требовательно.
—А вас, Максим Викторович я попросила бы не вмешиваться.
—Тогда, может, и вы приступите к своим прямым обязанностям? – Он повысил тон, покрылся красными пятнами, но увы и ах.
—Я увольняюсь.
—А как же положенные две недели отработки?
—В отличии от вас, я в совершенстве владею информацией по трудовому кодексу и минуту назад об этом упоминала. Для вас отдельно скажу ещё: я находилась на испытательном сроке, а значит, предупредить нанимателя об уходе обязана как минимум за три дня, что я и сделала в четверг в отделе кадров. Заявление написано мной и подписано начальником отдела кадров в двух экземплярах. Расчёт я хочу увидеть уже сегодня и не советую медлить. В память о нашей дружбе, -- на последнем слове сделала намеренное ударение, сегодняшний день меня расстраивает, -- нашла для вас замечательного профессионального секретаря, которого уже сегодня введу в курс дела, тратя своё личное время. Надеюсь вы меня услышали?