Читать интересную книгу Чикагский вариант - Флетчер Нибел

Хлопали недолго. Очень скоро вновь воцарилась тишина.

— Сегодня я приехал сюда не в качестве делегата, — деловито начал генерал речь, — и не как член республиканской партии или политический авантюрист–одиночка. Я нахожусь тут как рядовой гражданин Соединенных Штатов, который ни разу в жизни не произносил речей политического характера.

Я прилетел в этот город несколько часов назад, прилетел потому, что счел это своим долгом. Меня глубоко взволновал ход съезда. Не далее как в прошлую субботу один известный вам американец, человек чести и твердых убеждений, высказал свои мысли по самому животрепещущему вопросу национальной политики, по вопросу, который не на шутку тревожит сердца и умы всего человечества.

Как вы знаете, я — один из директоров «Юнифордж», фирмы, являющейся главным исполнителем контракта на постройку ракет «Дафна». Компания процветает, это я говорю как человек, прекрасно осведомленный в ее финансовых делах. Мы имеем возможность заключить и новые контракты в интересах национальной экономики. Каждый, кто скажет вам, что с приостановкой работ по «Дафне» фирма потеряет виды на будущее, бессовестный лжец. Даже если этот человек как–то связан с «Юнифордж».

Делегаты! Я полностью согласен с министром Манчестером, иначе не пришел бы сюда. Я верю в нашу надежную оборону, ибо посвятил всю жизнь ее созданию. Но стоит ли развивать оборонную промышленность ради нее самой? Бессмысленно приковывать экономику страны, словно якорной цепью, к производству совершенно ненужного оружия. Говорю это как военный. Мы уже достаточно сильны, чтобы противостоять кому угодно. Я глубоко в этом убежден. Я видел наши склады ядерных боеголовок. У нас их гораздо больше, чем нужно, и уж наверняка достаточно для смертоносного удара по всему земному шару. Я видел наши ракетные базы на равнинах Дакоты, в Скалистых горах, на юго–западе. Каждый из вас знает, сколько у нас практически неуязвимых подводных лодок. Все, кому не лень поднять глаза к небу, без труда увидят белые шлейфы наших стратегических бомбардировщиков, которые летают у нас над головами и пребывают в полной боевой готовности.

Сограждане! Наш оборонный потенциал действительно достаточно высок. Мы должны поддерживать его мощь, но того смертоносного груза, что у нас есть, хватит с лихвой на все времена. Разговор идет начистоту. Манчестер прав. Не нужна народу эта «Дафна»!

Делегаты! На ваших плечах — огромная ответственность. Вам решать, кто станет президентом США, вам выбирать одного из двух. Поэтому вы должны голосовать как свободные граждане, оставив в стороне даже мысли о личной выгоде. Не слушайте тех, кто в корыстных целях пытается повлиять на ваше мнение, не дайте страху потерять деньги двигать вашими помыслами и делами, ибо ничто, сотворенное на основе страха, не устоит перед правдой.

На этой неделе силы своекорыстия разбушевались здесь вовсю. Вы это знаете. Я не могу точно сказать, как именно они действуют, но знаю, что этим силам уже удалось запугать многих неплохих, неглупых людей, превратить их в трусов. Те, в чьих руках находятся капиталы, сделали все, чтобы разнюхать побольше о каждом из вас, о ваших семьях и денежных делах, о ваших личных трудностях и доходах, кредитах и долгах, о том, кто ваши кредиторы и куда вы вкладываете средства. Как же используются эти сугубо личные сведения? Я обвиняю некоторых промышленников и профсоюзных деятелей, главным образом ракетостроителей, в том, что они используют коммерческие данные для оказания политического давления на возможно большее число делегатов чикагского съезда! И они еще называют шантаж «политикой»! То, что творят эти лица, безобразно и возмутительно!

Делегаты, завтра вы выскажете свою волю. Моя собственная позиция ни для кого не секрет. Я — за Чарлза Манчестера. Он обладает всеми задатками выдающегося деятеля, и вы сможете гордиться таким человеком, когда он появится в Белом доме, гордиться его достоинством и честностью. И более всего — его мужеством.

Поддерживая Чарлза Манчестера, я предлагаю вам лозунг, который должен стать боевым кличем всех выступающих против мировой катастрофы. Делегаты, американцы: надо знать меру!

Зал наполнился голосами. Казалось, воды могучей реки устремились во внезапно открывшийся шлюз. Шоу приветственно помахал руками и быстро покинул трибуну. На галерке, где собрались зрители, вспыхнула потасовка, и полиция бросилась разнимать драчунов. Газетчики вскочили на свои стулья, стараясь рассмотреть толпу и запечатлеть в памяти ее реакцию, пишущие машинки застрекотали пуще прежнего, теле– и радиокомментаторы сбивчиво кричали что–то в свои микрофоны. Делегация Огайо попыталась было устроить демонстрацию в проходе. Джо Терьюн тщетно колотил своим молотком, стараясь восстановить тишину. Наконец делегаты и зрители повалили из зала, даже не дождавшись речи в поддержку Уилкокса. Кей Оркотт бросилась к столу, за которым сидел и махал ей рукой Арчи. Орган вдруг заиграл марш ВВС. Зал целиком утонул в шуме и грохоте.

Чарлз Манчестер оторвал взгляд от экрана.

— Ну что, Кэл? — спросил он.

— У вас появился шанс, — ответил Бэррауфс. — Конечно, вся борьба еще впереди, но, по крайней мере, вы уже не политический труп.

Арчи провел пальцами по рельефному золотому тиснению на обложке большого красного билета и вопросительно посмотрел на Кей.

— Ничего не понимаю, — сказал он. — Где их взяла Грейс Оркотт?

Было 2 часа 30 минут ночи. Арчи и Кей сидели возле письменного стола в одном из номеров «Хилтона». На Арчи навалилась усталость: за пять последних ночей он спал в общей сложности не больше шестнадцати часов.

— Как должна была использовать билеты твоя мать?

— Милый, — ответила Кей, — это фальшивка. Кто–то из людей Флейшера напечатал целую кучу таких билетов, и пятьсот штук принесли моей матери, чтобы она их раздала. Другие делегаты, должно быть, тоже получили по объемистой пачке. Мама окончательно вышла из себя. Сначала компьютер, потом вот эти билеты. Вчера она ходила к Робертсу…

— Ты уж рассказывала об этом. И все же я не понимаю, какая роль отведена дубликатам билетов.

— И сама не знаю. Мама пришла в ярость, швырнула их на столик и заявила, что больше пальцем не прикоснется к этой мерзости. Вот я их взяла и принесла тебе. — Кей усмехнулась. — Я же агент–двойник.

Арчи посмотрел номера на билетах и сверил их со своим списком.

— Ну, теперь все ясно, — сказал он. — Оргкомитет разделил места для зрителей поровну между штатами. Те, что за Манчестера, будут иметь на галерке своих людей. Сторонники Робертса — тоже. Сегодня днем сектор Калифорнии окажется забитым до отказа публикой.

— Наверное, фальшивые билеты раздадут людям Робертса. Они явятся туда загодя, пока еще не пришли обладатели подлинных.

— Какой смысл заменять одного сторонника Робертса другим? Нет, тут дело сложнее. Смотри, вот в этих рядах первые двадцать мест отведены зрителям из Айдахо. А Айдахо — колеблющийся штат. Значит, на галерею Айдахо посадят людей Робертса, которые будут орать так, что делегаты не смогут этого не заметить. А теперь умножь все это дело на 15 или 16, ибо таково количество колеблющихся штатов. Представляешь, что за буря восторга будет подниматься в зале всякий раз, когда такая–то делегация отдаст голоса Робертсу?

— Это нечестная игра, — поморщившись, произнесла Кей.

— Твоя мать еще не разочаровалась в Робертсе? — спросил Арчи.

— Должно быть, да. Скорее всего она пока не знает, что и думать. Мама поддерживала Робертса, а слова своего она никогда не нарушает и гордится этим. Правда, речь Шоу потрясла ее. То, что Манчестер прав, она понимает, но боится в этом сознаться.

— Слушай, Кей, — сонно проговорил Арчи, — перетащи ее в наш лагерь и считай, что медаль тебе обеспечена.

Он простился с девушкой возле лифта и вернулся к себе. Зазвонил телефон.

— Арчи? — послышался в трубке хорошо знакомый голос Оби О’Коннела.

— Да, Оби. — Арчи так устал, что у него не было сил оторвать глаз от своих ботинок.

— У меня есть кое–что для тебя.

— Откуда ты звонишь?

— Из бара на северной Кларк–стрит. Слушай, ты хочешь, чтобы Манчестер победил?

Арчи не ответил.

— Если да, — продолжал Оби, — то приходи сюда немедленно. Ты должен сам поговорить с одним парнем. Возможно, он даст тебе лучший шанс, какой только может быть.

— Оби, выходит, ты не обижен на Манчестера?

— Как сказать. А теперь, мальчик, оставь, бога ради, психологию и спеши сюда.

— Хорошо.

Арчи быстро завернул в бумагу пачку фальшивых билетов…

О’Коннел сидел в дальней кабинке в обществе худого человека, в котором Арчи сразу же признал Скелета. Завидев своего преемника, Оби подвинулся и освободил место.

— Ты знаком с Крамером, не так ли?