«Поздравляю, ты улегся прямиком на выход из их жилища, – мрачно подумал варвар. – Интересно, когда тебя едят живьем – это как?»
Жжение усиливалось, шевельнуться, как назло, было нельзя – внизу несколько охранников, то ли что-то заподозрив, то ли по случайному совпадению, таращились на злополучную сосну. Придется ждать, пока они не проедут. Сзади разлегся Эрхард, с сосредоточенным видом созерцавший две сотни бритунийских рабов. Они шли так близко, что на холме был отчетливо слышен хруст ломающейся подсохшей грязи, а ветер доносил резкий запах давно немытых тел и тяжелые стоны невольников, издаваемые, казалось, самой уставшей плотью.
Когда замыкающий вереницу фургон отъехал на несколько полетов стрелы, Конан, ругаясь яростным шепотом, откатился в сторону и начал лихорадочно стаскивать одежду. Эрхард вначале недоуменно уставился на него, а затем беззвучно расхохотался, поняв причину столь странных действий варвара. Конан пришлось изрядно попотеть, стряхивая с себя воинственных насекомых, а затем тщательно выбивая их из складок одежды. Разделавшись с обидчиками, он тяжело вздохнул и вытер лицо ладонью:
– Маленькие демоны, Сет их раздери! И угораздило же меня!
– Да уж, – подтвердил Эрхард, ухмыляясь в усы. – Надо было смотреть, куда плюхаешься…
– Кто ж знал, – буркнул Конан, – что они тут под землей… Холмика-то не было!
– Не было, не было, – передразнил десятник и показал на удаляющийся в лес караван. – Хорош веселиться, следи лучше за ними…
Жуткий протяжный вой донесся из чащи, заставив вздрогнуть от неожиданности всех притаившихся на холме и даже далеко не слабонервного Конана. Звук пробирал до костей, душа леденела и пряталась в самые дальние закоулки тела. Это был зов начинающейся охоты, клич земного воплощения смерти, и ему вторил отчаянный, полный невыразимого ужаса вопль почти трехсот глоток…
– Что? Что там такое? – дергал варвара за рукав не такой зоркий Эрхард.
– Они сделали это! – в голосе Конана звучала радость охотника, долго преследовавшего и наконец настигшего добычу. – Оборотни напали на караван!
– Тогда вперед, – предложил Эрхард. – С помощью бритунийцев мы покончим с ними раз и навсегда!
Киммериец отрицательно покачал головой:
– Мы не полезем в бойню, нас там будут бить и те, и другие. Подождем, чем закончится…
Собственно, ждать было почти нечего. Почти всех конных воинов прикончили в первую очередь. Еще сопротивлялись уцелевшие возничие, да вопили и плакали рабыни, но такие мелочи были не в состоянии остановить монстров. Скоро со всеми свободными бритунийцами было покончено и настала очередь невольников, лишенных даже малейшей возможности дать отпор. Около трех десятков рабов отогнали в сторону, сбив в кучу возле одного из фургонов, остальных резали как скот на бойне.
Конан и Эрхард находились довольно далеко и не могли разглядеть подробностей кровавой трапезы, но воображение киммерийца с услужливой готовностью подсказывало ему обширный набор отвратительных сцен. Тряхнув головой, чтобы избавиться от видений, Конан обернулся к Эрхарду:
– Зови всех. Выступаем.
Оборотни тем временем оставили в покое истерзанные трупы, часть чудовищ скрылась в лесу, остальные окружили оставленных в живых и трясущихся от ужаса пленников и погнали их вслед убежавшим собратьям. Несколько оборотней, принявших вид волков, лениво обегали кругами место побоища, принюхиваясь и выискивая, не сумел ли кто из людей спрятаться. Двое из них направились к холму, где скрывался отряд из Пограничья.
– Бегите, бегите, – зло подумал Конан, вытаскивая меч из ножен и поудобнее устраивая его. Оборотни неспешно приближались, заглядывая во все мало-мальски подходящие укрытия… и тут киммериец почувствовал, что оружие в его руке слегка шевельнулось. Ошалело уставившись на него, Конан едва не протер глаза – не видение ли померещилось? Но меч действительно еле заметно подрагивал, а по клинку пробегали волны синеватого мягкого свечения, усиливавшегося по мере того, как оборотни подходили все ближе и ближе. Времени на раздумья по поводу странного поведения оружия не оставалось – оборотни уже бежали по склону холма и, явно учуяв человеческий запах, жались к земле и глухо ворчали.
Киммериец принял единственно верное решение – с криком «Кром!» он, как лавина, обрушился на остолбеневших от неожиданности волчар. Один из оборотней, более сообразительный, чем его приятель, вскинулся на задние лапы, одновременно принимая облик жутковатого подобия человека – существа, покрытого короткой серебристой шерстью с коричневыми подпалинами, и с зелеными человеческими глазами, в глубине которых горело темное пламя. Второй остался волком – если только где-нибудь встречаются голубоглазые волки…
Не дав им времени, чтобы придти в себя и что-то предпринять, варвар изо всех сил пнул того, что был волком, угодив каблуком сапога точно в мокрый черный нос. Пронзительно завизжав, тварь отлетела шагов на десять, уже в полете превращаясь, как и его собрат, в получеловека-полузверя, заросшего серой клочковатой шкурой с рыжими пятнами.
Ненадолго обезвредив одного из противников, Конан атаковал второго, нанося рубящий удар справа. Меч лишь со свистом прорезал воздух, тварь с немыслимым проворством отскочила назад, и, ухмыляясь зубастой пастью, погрозила кривым пальцем.
Ухмылка пропала, когда чудовище повнимательнее пригляделось к мечу. Конан мог поклясться чем угодно, включая и собственную душу, что в человеческих глазах жуткого существа мелькнуло удивление и страх.
Позади раздался хруст веток и ворчание. Варвар оглянулся через плечо – второй оборотень, мотая головой, поднимался с земли… а ребята Эрхарда что-то не спешили.
В этот момент серебристый зверь бросился на киммерийца, одним могучим прыжком покрыв разделявшие из пять или шесть шагов. Здоровенная туша опрокинула Конана на траву, он больно ударился спиной о булыжник (проклятье, ну откуда он здесь взялся?), а оборотень, клацая зубами, пытался дотянуться до шеи человека. Киммериец, всеми силами отпихивая от себя невероятно сильную тварь, пытался одной рукой дотянуться до выроненного при падении меча. Клинок яростно пылал почти белым светом и дрожал, словно его возмущало само присутствие оборотней рядом с ним. Но вот, к сожалению, приблизиться к своему хозяину он не мог..
.
Тем временем серебристый слегка приподнялся, уперевшись лапой в защищенный кольчугой живот варвара, и ударил растопыренными пальцами, заканчивавшимся внушительной длины когтями, другой не то лапы, не то руки в лицо Конану. Тот, оставив безнадежные попытки дотянуться до меча, перехватил запястье почти у самых глаз, и, вцепившись чудовищу в плечо свободной рукой, рывком опрокинул его прямо на лежавший в траве клинок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});