— Проследи за тем, чтобы все они были вымыты.
Она поморщилась, словно вонь, исходящая от пленников, оскорбляла ее.
— Проследить, чтобы их вымыли, — Пиквит вопросительно поднял бровь, но тут же быстро опустил голову. — Есть, капитан, — он протянул Джереду руку. — Давай, давай!
Джеред хотел что-то сказать, но закашлялся. У него ужасно кружилась голова. Когда он попытался поставить ногу на ступеньку, его вдруг качнуло в сторону. Наконец-то настал момент, о котором Джеред так долго мечтал. Вот она, их мучительница, всего в нескольких шагах от него, но не осталось сил даже поднять руки. Джеред шагнул к дочери Черной Бороды и тут же упал навзничь. Все вокруг погрузилось во тьму.
ГЛАВА 7
Поначалу Джереду снились спокойные сны, но постепенно из них стали складываться ужасные видения: вот он снова ребенок, одинокий, испуганный, бродит без отца и матери по булыжным улицам Эдинбурга… Ему ужасно хочется есть…
— Пожалуйста… еды…
Увы, никто не проявляет к нему сострадания. Джереду некуда идти. Впереди — длинный темный тоннель, там — свет…
— Помогите…
Кто-то закрывает его; он протягивает руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться.
— Нет!
Им не удастся схватить его… запереть… он не позволит сделать это…
— Уйди с дороги, дьявол! — шепчет Джеред, чувствуя сквозь пелену сна на своей груди чьи-то руки.
Как темно… ему хочется назад, к свету. Куда они ведут его? Нужно бежать, освободиться, вернуться домой, в Шотландию…
До Джереда доносились какие-то голоса: говорили о нем. Он пытался прислушиваться, но то погружался в сон, то снова выныривал из него.
Когда кто-то положил ему на лоб руку, Джеред немного успокоился, чувствуя свет и тепло. Он явственно ощущал рядом с собой чье-то присутствие, но не мог открыть глаза, а лишь полностью отдался во власть приятных прикосновений. По его телу скользило что-то мягкое, теплое и влажное, вверх-вниз, вдоль рук, груди, спины, бедер…
— М-мм…
Он расслабился, каждой клеточкой своего существа наслаждаясь этими волшебными ощущениями. Ему было так уютно, хорошо; Джеред чувствовал себя в полной безопасности.
Какая-то женщина шептала что-то успокаивающее, говорила о том, что сожалеет, и просила простить ее… Господи, этот голос…
Неожиданно его перестали гладить, и из горла Джереда тут же вырвался протестующий хрип: он пробормотал, что готов на все, лишь бы она продолжила свои ласки.
— М-мм…
Джеред чувствовал, как от этих прикосновений кровь начинает быстрее бежать по жилам. О, как он любил эти руки, как ему нравился этот аромат, сладко щекочущий его ноздри…
Джеред потянулся и, ухватившись за что-то мягкое, попытался сесть, но те же нежные руки надавили ему на плечи и уложили опять. Женский голос певуче прошептал какие-то слова.
— Кто?..
Эти темные волосы, серые глаза, полные нежные губы… Ангел…
Постепенно к Джереду полностью вернулось сознание, и он попытался открыть глаза, чтобы понять, где находится. Сначала перед ним были только разноцветные пятна и подрагивающие огоньки, но скоро все это обрело форму и оказалось картами, его картами. Когда Джеред увидел знакомое кресло и деревянную спинку кровати, то понял, что находится в своей каюте и лежит обнаженный среди скомканных простыней и одеял.
— Капитан…
— Ты?!
— Да, я.
Он лихорадочно пытался вспомнить, что произошло. В памяти всплывали отдельные эпизоды, разрозненные куски, которые совершенно неожиданно вдруг разом встали на свои места, как части одной головоломки.
— Мой корабль! Мои люди! — воскликнул Джеред.
Квинн отпрянула, ожидая его очередной гневной тирады, но ее не последовало. Джеред Камерон просто лежал и смотрел на нее холодным взглядом, который она так ненавидела.
Еще совсем недавно он выглядел таким беззащитным в своем тревожном сне, вызывая в ней сострадание и желание помочь. Эти чувства были раньше неведомы Квинн, а сейчас согревали ей душу.
Она задумчиво смотрела, как трепещет пламя в керосиновой лампе, вспоминая, как раздевала и мыла Джереда. Его нагота взволновала ее. Золотистая поросль покрывала широкую грудь капитана и, сужаясь, тонкой линией спускалась к пупку. Мускулы на ногах и руках были еще крепкими, несмотря на длительную голодовку. Она до сих пор помнила их силу, когда Джеред прижимал ее к себе, поднимаясь по веревочной лестнице на корабль. Интересно, как бы сложились между ними отношения, если бы они встретились при иных обстоятельствах?..
— Что с Эпплгейтом и Люсьеном? — с тревогой спросил Джеред, ожидая самого худшего.
— Пиквит заботится о них, — ответила Квинн, не в силах оторвать взгляд от его обнаженной груди. Странно, что он даже не пытается прикрыть свою наготу, подумала она.
— Пиквит?!
Джеред попытался подняться с кровати, но обнаружил, что слаб, как новорожденный щенок. Каюта поплыла у него перед глазами, и он покорно откинулся на спину.
— Я уверяю тебя, что они находятся в полной безопасности, — убедительно заверила Квинн.
— В безопасности?
Джеред недоверчиво покачал головой. Как можно верить дочери Черной Бороды после того, что им пришлось пережить, да к тому же по ее милости?!
Квинн догадалась, о чем он думает, и его недоверие больно укололо ее.
— Самое худшее уже позади, капитан. Сейчас я хочу только одного: чтобы ты восстановил свои силы.
В доказательство искренности этих слов она взяла со столика чашку с мясным бульоном и, аккуратно зачерпнув его ложкой, поднесла к губам Джереда.
— Ешь.
— А если он отравлен? — с горечью спросил капитан и отвернулся; только теперь заметив свою наготу, он натянул на себя одеяло. — Нет, спасибо.
Квинн до боли закусила губу, стараясь сдержаться, и мягко пригрозила Джереду, что немедленно позовет сюда двух самых сильных пиратов, которые просто-напросто силой вольют в него бульон. Это подействовало, но не потому, что Джеред испугался: от чашки шел такой аппетитный запах, что устоять было практически невозможно, тем более после стольких дней без воды и пищи.
Наблюдая, как он ест, Квинн вспомнила, каким бледным его принесли в каюту. В тот момент она даже испугалась, что Джеред умрет. Но он боролся за свою жизнь так же отчаянно, как и за корабль.
— Ты еще очень слаб, но силы обязательно вернутся к тебе, — сказала Квинн.
Да, а что потом? Блэк Бэзил больше всех противился тому, чтобы пленников выпустили на свободу, справедливо считая, что опасно иметь на борту людей, которые не следуют пиратским законам. Но Квинн все-таки настояла на своем, убежденная в том, что ей удастся склонить упрямцев на свою сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});