Идиот! Разве так делают предложение женщине?! Это не просто глупо, а даже унизительно! Как, как он сказал? Если не можешь трахаться со мной без печати, то ради бога, я поставлю ее в твоем паспорте! Пускай не так, но смысл тот же. Он сам-то хоть понял, что сказал? Кажется, да, потому что до самого вечера больше глаз не казал. И нужные бумаги от него Кристина получала через посыльных. И ему указания передавала через них же.
Обиделся или виноватым себя чувствует? Думай теперь, Кристиночка, а то тебе больше подумать не о чем! У тебя подруга пропала, хоть в розыск объявляй ее, а тут Шипов с предложением руки и сердца. И все ради чего?! Ради того, получается, чтобы она его в свою койку пустила!
Нет, с этим надо что-то срочно делать. Ситуация какая-то вокруг нее нездоровая складывается. Позавчера один пришел с предложением переспать только потому, что теща считает его недостойным ее дочери. А Кристину, напротив, считает достойной своего зятя, он и пришел попробовать, а вдруг получится.
Сегодня второй – с другим предложением, но тоже будь здоров!
С ней что-то не то, это ясно. Не просто же так мужики ей подобные вещи говорят и считают себя правыми на все сто. Может, все потому, что она уже очень взрослая девочка и с ней особо не церемонятся?
Ах, как Симкиных советов не хватает, угораздило ее пропасть именно сейчас!..
– Мне надо с тобой поговорить, – позвонил Шипов в самом конце рабочего дня по внутреннему телефону.
– Хорошо, – кивнула она с благосклонной улыбкой, будто он видеть мог, а сама тут же насторожилась.
Не дай бог снова разговор о чувствах своих начнет, она тогда сбежит точно.
Ей все не нравилось в его разговорах. Всё!
Он ее любит очень сильно, но как-то так, что другим это заметно, а ей нет. И даже жениться на ней готов, причем лишь для того, чтобы Кристина ему спать с собой позволила. Так-то не обязательно, так-то он вроде бы и не спешит.
Всё не взаправду как-то, не по-настоящему!
– Дура! – послышался ей тут же из ниоткуда Симкин насмешливый голос, будто она за спиной ее сидит теперь в мягком креслице за шкафом, где Кристина иногда отдыхает и кофе пьет. – Фейерверки чувств обычно в слепом неведении случаются. Когда тебе шестнадцать или немногим больше. Когда не обжигалась еще, не закостенела на потерях. А перед твоим рациональным мышлением, Тиночка, любой романтик сникнет…
Ах, как же ее не хватало сейчас Кристине, как не хватало!
Сергей вошел в ее кабинет уже в куртке, с барсеткой под мышкой. Встал в дверях и вопросительно глянул на часы.
– А ты что, домой не собираешься?
– А? А что, пора?
Она проследила за его взглядом, четверть седьмого, можно и домой, только одной туда ой как не хотелось. И Сережу позвать тоже неудобно.
Поехали, сказать ему, за чувствами твоими понаблюдаю. Так, что ли? Так он снова заведет разговор о ЗАГСе, чтобы соблюсти приличия. А ее такие разговоры, невзирая на все ее рациональное мышление, коробят. И что бы там Симка ни утверждала, влюбленного романтика с букетом помятых ромашек и шальным блеском в глазах иногда хотелось и Кристине.
– Пора. Собирайся, я подожду тебя в машине, – раскомандовался вдруг Сергей.
– Так, а свою машину я куда дену?
– Я распорядился, ее отгонят в подземный гараж, – снова удивил он ее.
– А… А утром как я на работу поеду? – Кристина смотрела на него во все глаза, не в силах понять, что происходит.
– Утром я тебя отвезу.
– То есть?! – Она совершенно опешила. – Ты хочешь сказать, что останешься у меня?! Но я не хочу замуж!
– Я понял. Но я все равно у тебя останусь. – Он смотрел на нее без улыбки, исподлобья и нетерпеливо дергал ногой. – И прости меня, Крис, за мое идиотское предложение. Больше такого не повторится.
– Хочешь сказать, замуж больше не позовешь?
Она попыталась с задором независимой девчонки улыбнуться, но вышло кисловато, и сердечко предательски екнуло.
Вот и еще один претендент на руку и сердце отступает в тень. И ему она отбила охоту своей холодностью. Как же тогда может случиться папа у ее детишек, если все они от нее сбегают? Мама бы ее сейчас просто разорвала за отсутствие женского такта и интуиции, способствующей продолжению рода человеческого.
– Нет, не стану, – пообещал Шипов с холодком и развернулся, чтобы уйти.
А она тут же погасила кислую улыбку, повесив губы скобочкой, и язык ему в спину показала, но он заметил, потому что обернулся внезапно, чтобы глянуть на часы. И гримасничанье ее заметил. И проговорил с улыбкой:
– На таких условиях больше не позову. Собирайся…
Он ушел, а на нее вдруг напало раздражение. Почему? Потому что он разочарование ее заметил, когда отказался в жены брать? Или потому, что как-то незаметно инициатива в их не оформившихся до конца отношениях перешла к Сергею? С какой стати? Пришел, понимаешь, приказал собираться. Распорядился уже насчет машины. А ее спросил? Ночевать у нее собрался. А может, она не хочет? Может, это все лишнее и не для нее?
Он должен объясниться!
Он и объяснился, кратким сухим протокольным языком, и после этого ей совершенно точно расхотелось жить. Прежней жизни уже не будет, это она поняла сразу, стоило ему замолчать. А как она станет жить со всем этим дальше…
Да никак!
Она будет всю оставшуюся серую и неказистую свою жизнь мучиться и страдать от сознания того, что вовремя не вмешалась, не сделала того, что должна была сделать. Что не уберегла, не спасла, что вообще ничего не сделала! А могла и должна была сделать!
– Я тебе не верю!!! – с невероятной злостью прошипела Кристина и ударила Сергея по щеке, потом еще и еще раз. – Это неправда!!! Я тебе не верю!!! Ты сволочь, гад! Это все ложь, подлая, ты просто мстишь мне! Ты просто хочешь сделать мне больно, гад!!!
Он не прятался от ее ударов, не пытался уклониться или закрыть лицо руками. А она все молотила и молотила его по щекам, плечам, груди и шипела, шипела. А потом сбилась, закашлявшись. Надсадила горло своим зловещим шепотом и закашлялась. Долго кашляла, до слез, страшно выпучив глаза, высунув язык и судорожно глотая воздух. Он достал из ее сумочки носовой платок и вытирал ей рот и щеки, как ребенку.
Кашель стих внезапно. Кристина вырвала у него носовой платок и убрала в сумочку. Тщательно застегнула ее на все замочки, крючки и липучки, хотя никогда раньше так ее не запирала. Хлопотно было в магазине том же доставать кошелек или лезть в нее за телефоном. Повернулась к Сергею, смотревшему на нее со строгим состраданием. Погладила его по горящим от ее пощечин щекам, тронула подбородок.
– Колючий, – зачем-то проговорила, рассеянным движением прошлась по его губам, они были сухими и горячими. Снова коснулась его щетины. – Колючий…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});