– Кого? Быть может, должно прибыть то самое значительное лицо, которое имеет право предъявлять требования нашему королю?
– Вы угадали, Анжелика!
– Вероятно, он, этот важный незнакомец, прибудет фактически инкогнито, не сопровождаемый пышной свитой?
– Сегодня вы – настоящая прорицательница!
Однако ждать пришлось еще час. Позолоченные часы на камине пробили девять.
– А если он не приедет? – спросила Анжелика.
– Он обещал мне. Он по-своему честен и склонен держать слово!
Мадам де Ментенон не ошиблась. Лакей доложил значительно и таинственно:
– …Гость!..
– Проси немедленно! – приказала мадам де Ментенон.
Анжелика ощутила напряжение всего тела, как будто ее сильное гибкое тело вот-вот должно было преобразиться в тело большой змеи!.. В комнату вошел мужчина огромного роста. На голове его был нахлобучен парик, вычесанный весьма дурно. В глаза тотчас бросались большие красные кисти незнакомца, он не носил перчаток. Лицо его было круглым, а взгляд черных глаз – суровым. Черные усы весьма, впрочем, украшали это лицо. Он поклонился дамам с некоторой неловкостью.
К удивлению Анжелики мадам де Ментенон присела перед гостем в низком придворном поклоне. Анжелика тотчас поняла, что следует последовать ее примеру, и также отдала реверанс. Дамы сели рядом на канапе. Гость поместился против них на стуле.
– Ваше Величество!.. – начала Франсуаза. Анжелика едва верила своим ушам: мадам де Ментенон называла этого неуклюжего великана «Величеством»!.. Но Франсуаза продолжала: – Ваше Величество! Позвольте представить Вам мою подругу, герцогиню Анжелику де Монбаррей. Ее сын невольно оказался замешанным в это ужасное дело, которое так волнует вас!.. Анжелика! – теперь мадам де Ментенон обратилась к герцогине. – Перед тобой – законный государь, правитель Московитского королевства!
Великан наконец-то заговорил. Голос его оказался чрезвычайно басистым:
– Зовите меня просто «Пьер»! – сказал он, произнося слова по-французски совершенно правильно, но с каким-то странным акцентом.
Со свойственной ей чуткостью Анжелика уловила в натуре этого человека значительную искренность и честность.
– Помогите моему сыну, господин Пьер! – сказала она. – Мой сын ни в чем не повинен! Настоящий убийца непременно будет пойман!
– Он должен быть выдан мне! – пробасил великан.
– Это непременно произойдет, – вмешалась мадам де Ментенон.
– Я не могу допустить, чтобы он оставался в парижской тюрьме, если он будет пойман! – решительно сказал господин Пьер. – Я нахожусь здесь инкогнито. В сущности, я прибыл сюда именно для того, чтобы поймать этого человека, убийцу испанского посла. Я должен во что бы то ни стало привезти его в Московию, в мое государство!
– Но поймите сердце матери, теряющей сына, заклинаю вас! – воскликнула Анжелика. – Ведь и у вас есть, или была мать!..
Черные, немного навыкате глаза великана остановились на побледневшем лице герцогини. Он судорожно моргнул.
– Да, – произнес он. – Совсем еще недавно у меня была мать. Она была отравлена. Я знаю, – в голосе его зазвучали угрожающие ноты, – я знаю, кто виновен в ее гибели. Моя старшая сестра, дочь моего отца от его первого брака!.. Но гибель моей матери будет отмщена и отмщена страшно!.. – Лицо его судорожно задергалось.
– Помогите! – просила Анжелика в отчаянии. – Помогите!
Господин Пьер налил в чашку вина и выпил залпом. Черные усы его увлажнились.
– Прежде всего, – проговорил он глухо, – прежде всего настоящий преступник должен быть пойман! Пойман и выдан мне! – Огромный кулак завис над столешницей. Анжелика подумала со страхом, что сейчас стол опрокинется, но великан разжал пальцы и с размаха опустил руку на колено. – Я обещаю, – продолжал он свою речь, – я обещаю, что как только преступник будет пойман и выдан мне, я найду способ помочь графу де Пейраку!..
– Ваше Величество! – проговорила Анжелика полушепотом.
– Зовите меня Пьером! – Великан поморщился. Мадам де Ментенон осторожно переменила направление разговора.
– Скажите, господин Пьер, – спросила она, – когда же вы намереваетесь раскрыть свое инкогнито?
– Когда он будет в моих руках! – Великан насупился.
– Да, господин Пьер, это так понятно! – мягко сказала мадам де Ментенон.
Она подвинула гостю блюдо с печеньями. Некоторое время все трое ели печенья, запивая сладости вином. Ели и пили в молчании. Затем великан резко поднялся. Должно быть, он чувствовал себя неловко в дамском обществе.
– Позвольте откланяться, – басисто проговорил он.
Мадам де Ментенон и Анжелика простились с ним со всею возможной почтительностью. Гостеприимная хозяйка приказала лакею проводить гостя. Анжелика И Франсуаза сидели, замерев, чутко прислушиваясь.
Наконец до их слуха донеслись смутные звуки отъезжающей кареты. Обе женщины внезапно и разом вздохнули с облегчением.
Анжелика выпила чашку вина.
– Как вы узнали этого странного человека, Франсуаза? – спросила Анжелика.
– Его Величество направил господина Пьера ко мне. Он и сам не знает, чего возможно ждать от этого московитского великана.
– А если Андре Рубо не будет пойман?
– Нет, нет! Его непременно поймают. А покамест я приказала охранять Сен-Сир как возможно строже! Мне представляется, что этот человек не остановится ни перед чем!
– Должно быть, он московит, вот где разгадка! – сказала Анжелика. – Я вспоминаю, что сразу приметила в его лице нечто странное, совершенно непонятное! Возможно, именно он отравил мать господина Пьера, он – наемный убийца по призванию!
– Да или нет, – мадам де Ментенон задумалась. – Ведь убийство трактирщика и смерть купеческой вдовы совершены, кажется, без малейшего смысла, без малейшей корысти. Насколько, впрочем, это мне известно…
– А ты… – Анжелика посмотрела на подругу, – ты решилась бы отдаться этому господину Пьеру?
Нет! – отвечала мадам де Ментенон твердо. – И тебе, милая Анжелика, не советую решаться на подобную авантюру. Стать любовницей этого великана может или простушка, или особа, расчетливая до чрезвычайности. И та и другая, вернее всего, погибнут. Нет, следует избегать короткости с этим субъектом! Женщину, которая вдруг – из любви или из корысти – решится отдать ему свое тело, он будет презирать, будет издеваться над ней! А душа женщины… Я не знаю, какая же простая и чистая женская душа может вызвать в нем чувство доверия. Но в Париже такой женской души не сыщешь!..
Занятая несчастьем сына, Анжелика ничего не сказала мадам де Ментенон о лунатизме Онорины.
Онорина еще несколько раз встречалась с Андре в саду. Анна де Ноай тщательно укладывала на ее постели одежду и прикрывала одеялом. Если к постели подходила одна из наставниц, Анна предупреждающе поднимала палец и шептала: