Читать интересную книгу Передозировка - Джонс Рада

Она осмотрела отделение. Безобразие! Джордж в коме после приема наркотиков на рабочем месте. Карлос, нашедший его, говорит с полицией вместо того, чтобы заниматься пациентами. С самого начала смены у нас минус два медбрата. Остальные или в шоке, или шепчутся по углам. За больными никто не присматривает. Повсюду полиция. Хоть совсем закрывайся.

— Прошу прощения, мне надо пройти.

Полицейский, охранявший третий травматологический блок, попытался ее остановить, но Эмма сунула ему под нос новенький бейдж заведующего отделением и прорвалась внутрь.

Джордж лежал на каталке. Его голова казалась вдвое больше обычного из-за окровавленной давящей повязки. Шею удерживал жесткий воротник. Он был интубирован. Пластмассовая трубка, соединявшая его с аппаратом ИВЛ, была закреплена на лице с помощью клейкой ленты поперек усов. Потом замучаемся ее отдирать. Она взглянула на жизненные показатели: давление — 157/98, пульс — 86, сатурация — 100 процентов, температура — 36,7. Джуди, медсестра, ставила третий внутривенный катетер. Нора снимала кардиограмму.

— Как он?

Джуди пожала плечами, даже не поглядев на Эмму. Всплеск красного в катетере показал, что она попала в вену. Джуди плавным движением ввела иглу на всю длину и закрепила катетер. Теперь она смогла обернуться к Эмме.

— Только что с томографа. Говорят, у него кровоизлияние в мозг. Он не приходил в сознание с тех пор, как его обнаружили.

— Кто его лечащий врач?

— Амбер.

— Он уже связался с семьей?

— Нет. Полиция хочет сначала взять дом под охрану.

Эмма подошла к изголовью каталки и положила ладонь на плечо Джорджа.

— Я здесь, дружище. Мы о тебе позаботимся.

Он не шелохнулся.

Эмма отправилась искать Амбера. Пришлось дважды обойти все отделение, прежде чем она его нашла. В кои-то веки Дик не был в своем обычном невозмутимом состоянии.

Мятый халат, волосы растрепаны, костюм в пятнах. Кровь? Кофе? Что похуже?

Он посмотрел на Эмму красными от усталости глазами.

— Как он? — спросила Эмма.

— Плохо.

Амбер включил компьютер и открыл снимок головы Джорджа. С правой стороны мозга — серого грецкого ореха в скорлупе черепа — ослепительно белело пятно. Кровь… Это было кровоизлияние. Давление внутри жесткого черепа плющило мягкие желеобразные ткани мозга, разрушая их. Срединная линия сместилась, обходя свежую гематому. Правое полушарие оказалось вдавлено в левое почти на дюйм.

Смещение срединной линии. Это начало конца. Повышенное давление начнет смещать мозг в сторону позвоночника, выдавливая его в позвоночный канал. И вот это уже будет конец.

— Ужас. Просто ужас.

Эмма представила себе, как мозг вытекает из черепа вместе со всем, что делало Джорджа Джорджем, — его знаниями, чувством юмора, личностью. Она представила, как разжижается мертвый мозг, пока тело Джорджа остается живым благодаря машинам, и вздрогнула.

— Я заказал маннитол, чтобы понизить внутричерепное давление. Переговорил с нейрохирургом на той стороне озера. Отправлю Джорджа туда, как только добуду скорую.

— Как насчет гипертонического раствора, пока не доставили маннитол? У нас есть на месте.

— Ага. Еще какие будут идеи?

— Поднять голову на сорок пять градусов. Иммобилизовать его. Может, легкую гипервентиляцию?

— Он уже и так парализован. Поднять голову — хорошая мысль. С гипервентиляцией я бы пока подождал. Надеюсь, удастся отправить его раньше.

Снижение внутричерепного давления помогало не допустить образования грыжи, но применять гипервентиляцию было рискованно. Она уменьшала объем крови, но приводила к ангиоспазму, при котором кровеносные сосуды сужались почти до нуля, перекрывая доступ кислорода к мозгу.

Это акт отчаяния. Что Джорджу сейчас действительно необходимо, так это просверлить дыру в черепе и откачать кровь, чтобы уменьшить давление. Тогда у него будет шанс. Надо поскорее его переводить.

— Тест на наркотики отправили?

— Да. На наркотики, на алкоголь, определение газов крови, анализ на лактат — по полной программе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— В каком состоянии его нашли?

— В возбужденном. Он дышал самостоятельно, но пришлось интубировать и ввести в искусственную кому, чтобы отправить на томограф. Я на всякий случай сделал полную томограмму, но не ожидаю там что-то найти. Все проблемы — в голове.

— Правда, что его нашли с иглой в вене?

— Да.

— Что-нибудь еще?

— Ампула пропофола. Пустая. Ее забрала полиция.

— Наша?

— Не знаю.

Пропофол, или, как его прозвали любители, «молоко амнезии», знаменитый тем, что убил Майкла Джексона, представлял собой седативное средство в виде белой жидкости, которое часто применяли при различных процедурах. Замечательный способ усыпить пациента так, чтобы он все забыл. Но если перебрать, то он забудет и как дышать.

— Никак не могу понять, зачем употреблять пропофол, — пробормотала Эмма.

— Я тоже, но и раньше доводилось видеть.

— На работе?

— Да. Давно уже. Медсестра в Конкорде, Нью-Гемпшир. Когда ее нашли, она уже посинела. Ввела слишком большую дозу.

— Выжила?

— Нет.

— Бригада приехала, — сказала Джуди.

— Слава богу! Давайте все подготовим, — предложил Амбер.

— Полицейские не хотят его отпускать, пока не закончат работу с ним.

— Шутите? Он должен ехать, и немедленно.

Амбер отправился в палату, где один из полицейских снимал у Джорджа отпечатки пальцев, пока другой описывал содержимое его карманов.

— Больной должен ехать, — заявил Дик.

Старший из офицеров оторвался от пересчета мелочи из карманов Джорджа:

— Еще полчаса, и мы закончим.

— Он должен ехать немедленно. У него нет получаса.

— Я за него отвечаю. Мы закончим, как только сможем, и тогда пусть едет.

— Я его лечу. Он едет сейчас же. — Багровый от злости Амбер склонился над офицером, готовый схватить его за глотку.

Вмешалась Эмма:

— Один из полицейских может поехать с ним в скорой и продолжить работу, пока мы обеспечим больному необходимую помощь.

Дик окинул ее убийственным взглядом. Полицейский посмотрел на нее, потом — с некоторой опаской — на Амбера, и молча кивнул.

ГЛАВА 18

Скорая уехала. Усталость никуда не делась. Возможна вторая смерть меньше чем за неделю в их отделении, где все были так близки, что передавали детям коллег одежду, из которой выросли их отпрыски, а бывало, что и бывшие супруги находили здесь же новое счастье. Настроение упало еще больше, когда приехала жена Джорджа, Мэри, съежившаяся от боли, с маской скорби на морщинистом лице.

Эмма обняла ее, крепко прижав к себе крошечное хрупкое тело, словно пытаясь выдавить из него боль.

— Где он?

— Уехал в травматологический центр. Ему нужна операция. Мы отправили его сразу, как смогли.

— Мне сказали, что он кололся, — заявила Мэри, высморкавшись. — Но это вранье. Он со Вьетнама не употреблял ничего, кроме травки.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена. Мы с ним вместе уже двадцать три года. Он выпивает, курит, балуется травкой, и вообще невыносимый тип, но наркотиков он не употребляет.

— А если употреблял, но скрывал от тебя?

— А ему и не надо говорить. Я вижу, когда он лишний стаканчик выпил. Неужели не замечу, что он под кайфом?

Его застукали с поличным. Если только это не подстава… Но зачем? И кто? Или Мэри пытается защитить мужа? Но он в тяжелом состоянии. Зачем ей врать?

— Полиции ты об этом говорила?

— Говорила, конечно. Они мне не поверили. Копы уже для себя все решили. Сейчас они у нас дома, переворачивают вещи вверх дном и ищут бог знает что. Я сказала, что они ничего не найдут, но они не стали и слушать.

— Мэри, если он употреблял наркотики, кто мог об этом знать?

— Он не употребляет.

— Но если бы — кому он мог сказать?

— Послушай, Джордж не употребляет. У него денег даже на сигареты нет, если я не дам. Мы не можем себе позволить полный бак в машине заправить, заливаем всего на двадцать долларов за раз. Откуда у него возьмутся деньги на наркотики? От Санта-Клауса?