свое за то, что произошло сегодня. Я должен был догадаться, что ты нанесешь ответный удар.
Закатив на него глаза, я подошел к столу и собрал свои папки.
— Я приковал ее наручниками к одному из шезлонгов в домике у бассейна и оставил ей немного еды. Я заберу ее утром.
— Ты не можешь быть серьезным, Лиам, — сказал он, заставляя меня повернуться к нему. Он не должен сомневаться во мне.
— Ладно, ты серьезно, — он нахмурился. — Но ты не можешь оставить ее там на всю ночь. Если она такая, когда хорошо высыпается ночью, представь, какой раздраженной она будет утром. Ты хочешь, чтобы она была такой же с твоей матерью?
Деклан был прав, но я был чертовски зол.
— Я не собираюсь этого делать, — если бы я отпустил ее, это было бы так, как если бы я сказал, что она была права. Что она была Боссом. Я не собирался преклоняться перед ней.
— Ты твердолобый сукин сын…
— Мистер Каллахан, — Адриана, гадкий утенок, вошла, уже одетая в древнюю ночную рубашку, как будто она вышла из гребаного средневековья.
Деклан сдержал смех, наполнив рот бренди, в то время как я просто повернулся к бедной, сбитой с толку девушке передо мной.
— Да, гад… Адриана? — спросил я.
Она посмотрела на меня так, как будто знала, что я чуть не сказал.
— Мэм хотела, чтобы я спросила вас, во сколько вы вылетаете утром?
Деклан выплюнул напиток, попавший в рот, закашлялся, как умирающий, прежде чем истерически расхохотаться.
Я уставился на нее на мгновение, прежде чем выйти из комнаты, не ответив. Я убедился, что все ее мужчины были далеко. Не было никакого гребаного способа, которым она должна была освободиться от этих наручников. Они были спроектированы мной и изготовлены из армированной стали. Ворвавшись в крытый домик у бассейна, я замер.
— О, мой дорогой кузен, ты встретил равного себе, и за этим чертовски забавно наблюдать, — пробормотал Деклан, стоя прямо рядом со мной, пока я смотрел на сломанный шезлонг, теперь покоящийся в своей водяной могиле.
Еда все еще оставалась несъеденной, и все полотенца тоже валялись на дне бассейна.
— Я иду спать, — сказал я ухмыляющемуся дураку, который был моим двоюродным братом.
— Спи с одним открытым глазом, кузен, и держи руку на пистолете. Она может просто убить тебя сегодня ночью, — сказал Деклан, когда я возвращался в комнату, которую мне дали на ночь.
Когда я вошел, мои усиленные стальные наручники разорванными на мелкие кусочки были разбросаны по всей моей теперь сломанной кровати. Вдобавок ко всему, гребаная записка, написанная ее четким почерком, с приклеенной к ней пулей.
«Я пришла навестить тебя, дорогой, чтобы мы могли закончить то, что начали в подвале, но вы с твоей кузиной были заняты тем, что хихикали, как школьницы. Ну что ж, надеюсь, ты хорошо проведешь ночь. В постели, ну… Ты ведь понимаешь, милый?
Шах и мат.
Мелоди Джованни»
Я мог слышать ее смех, звенящий в моих гребаных ушах. Шах и мат? Она думала, что это был шах и мат?
Мы еще даже не начали играть. Сияя, я запрыгнул на изрешеченную пулями кровать, взбивая перья, прежде чем вытащить телефон и быстро набрать номер.
— Алло, мама? Мне жаль, что уже поздно.
— Я уже начала думать, что ты забыл обо мне. Я скучаю по всем вам. В доме так тихо, что я не могу думать. О, как поживает Мелоди? Она красива? Однажды я встретила Орландо, и он был красив. Я уверена…
— Да, я тоже скучаю по тебе. Да, Мелоди… Она единственная в своем роде, мама. Я звоню, чтобы узнать, не будешь ли ты против устроить для нее приветственную вечеринку. Просто чтобы показать ей, как я счастлив, что она есть в моей жизни.
— Неужели? Похоже, кто-то сражен наповал. Звать всю семью?
Мне захотелось закатить глаза.
— Да, всю семью. Ты можешь это сделать? Она почти такая же одержимая, как Оливия.
— Ты уверен, что она не устанет?
— Она совсем не устанет.
— Конечно! Я так взволнована. Я займусь этим.
Когда она повесила трубку, я усмехнулся. Моя мать сделает все для празднования. Она бы перешла все границы. Теперь я знал, что Мелоди может лечь на самое дно и кататься в грязи, как гребаный профи. Но она не смогла бы сдерживать себя в кругу семьи. Они гадят на радугу и единорогов, и пока она будет отвлекаться, это даст мне время поработать над новой зацепкой, которая у меня была по Валеро.
Я планировал что-то грандиозное для этих ублюдков, и я собирался использовать информацию, которую мне удалось получить из файлов Орландо, чтобы сделать это. Контакты Джованни теперь были моими контактами. Я почти хотел сказать «шах и мат, блядь» прямо сейчас. Но мне было интересно, что она почувствует, когда я воспользуюсь ее работой и умножу разрушения на двадцать. Она играла в детские игры, а я не был ребенком. Дело было не в том, кто кого может превзойти, а в том, что я доказывал свою точку зрения. Я бы убил двух зайцев одним выстрелом. Валеро никогда этого не предвидел, и я оставлю свой след в качестве нового генерального директора и Босса.
— Спи крепко, моя маленькая Джованни, потому что завтра ты будешь танцевать, как моя собственная марионетка на ниточках, — подумал я, закидывая руку за голову и ухмыляясь.
ГЛАВА 7
«Мы убиваем всех, моя дорогая. Некоторых пулями, других словами, и всех нашими поступками.
Мы загоняем людей в могилы, и не видим этого, и не чувствуем этого».
— Максим Горький
МЕЛОДИ
— Которое из них, мэм? — Адриана принесла два бирюзовых платья, чтобы я надела их в свой первый день с чертовым ирландским кланом, но мне действительно было все равно, что я надену, лишь бы пережить этот чертов день.
— Доктор Андерсон, что вы думаете? — спросила я пожилого