виделась с мамой каждую ночь в Эдеме. Вокруг было много людей, но никто не обратил внимания на наше появление. Они вообще видят нас? Или Джеймс сделал так, чтобы они подумали, будто мы были здесь всё это время?
— Мы в Нью-Йорке? — спросила я. — Рея сейчас здесь?
— Рея? Что ей здесь делать? — удивился Джеймс и повёл меня вниз по холму. — Она всё ещё в Африке.
— Тогда почему мы не в Африке?
Джеймс ухмыльнулся. Очевидно, его забавляло моё неведение.
— Мы здесь, потому что здесь Олимп.
Я растерялась.
— Я думала, гора Олимп находится в Греции.
— Гора — да, но тот Олимп, в котором живёт Совет, не находится в каком-то конкретном месте. Точнее нет, не так, — поправил он себя, указывая на уходящее солнце, окрасившее в алый небо Нью-Йорка. — Он всегда находится между днём и закатом.
Точно. Поэтому там такой интерьер.
— Так почему мы не могли просто… оказаться в Африке?
— Потому что я давно не путешествовал, а у меня это дело хорошо получается. — Джеймс положил мою руку на свой локоть; я почувствовала тепло его кожи даже сквозь свитер. — Доберёмся туда по старинке: сядем на ближайший самолёт в Зимбабве. Это даст нам время продумать план, да и тебе бы не помешало размять ноги. К тому же только изначальная шестёрка может исчезать в одном месте и появляться в другом. И ты, полагаю, тоже, — добавил он. — Думаю, Уолтер научит тебя, когда вернёмся.
От упоминания Уолтера у меня свело живот.
— А с чего вдруг ты решил, что я могу?
Джеймс вскинул брови.
— Ты против?
— Нет, конечно. — Я прикусила губу. — Это не может быть связано с тем, что оба моих… родителя… — я едва выдавила это слово, — входят в первоначальную шестёрку. Иначе Николас и Дилан тоже могли бы. Так почему?
— Потому что иначе ты бы не смогла перемещаться по Подземному миру. — Джеймс выпустил мою руку, чтобы обнять за плечи. — Мне жаль, Кейт. Уолтер давно должен был тебе об этом сказать.
Горечь наполнила рот. Сочувствие ничего не исправит.
— Это неважно. Всё равно он мне не нужен.
— Ага, такой бабник ничему хорошему малыша не научит, — согласился Джеймс. — К счастью, Майло сможет брать пример с Генри.
Я промолчала. Джеймс не знает наверняка, очнётся ли когда-нибудь Генри. Мы даже не знаем, будет ли он жив к тому времени, когда мы вернёмся.
— Твой оптимизм всё продолжает противостоять реальности, — пробормотала я.
— Я был прав насчёт твоей матери, — заметил он. Я покачала головой.
— О нет, ты ошибся. Она умерла. Во всяком случае, её смертное тело. И ты понятия не имел, пройду ли я испытание. Ты не мог знать, увижу ли я её вновь.
Джеймс отмахнулся от моих возражений.
— Как бы то ни было, сейчас это не мой оптимизм. Это факт. Генри выживет.
Он просто дразнит меня. Придурок. Я не хотела давать ему удовольствие знать, что я попалась на крючок, но всё равно не удержалась:
— Ладно, сдаюсь. Почему ты так уверен?
Ухмыльнувшись, Джеймс наклонился ко мне; его дыхание опалило моё ухо.
— Потому что, — прошептал он, — Рея может его исцелить.
Глава 5
ПОД МАСКОЙ
— Ты знал?
Я стояла рядом с кроваткой Майло, глядя на его мирный сон. Генри стоял по другую сторону. Он выглядел иначе — более далёким, словно он был где-то в другом месте. Он едва смотрел на меня, глядя на малыша немигающим взглядом.
— О чём? — спросил он после долгой паузы. Он вообще меня слушал?
— Ты знал, что Рея может тебя исцелить? — пояснила я, едва сдерживая злость. Генри не виноват в том, что случилось, но всё же. Неужели он правда знал об этом с самого начала? А Уолтер? А мама?
— Я… предполагал, — ответил Генри, и его взгляд вновь застекленел. Где бы сейчас ни были его мысли, я очень надеюсь, что это намного важнее его жизни, иначе… — Я не хотел давать тебе ложную надежду.
— Чушь! — выпалила я. — Ты вообще не хотел давать мне надежду.
Несколько секунд молчания, и он посмотрел мне в глаза.
— Ты собираешься попытаться?
— Что тут пытаться? Ты же её сын, разве нет?
— В некотором роде.
— Тогда с чего вдруг ей отказываться?
— Ей не нравится, когда мы докучаем ей своими проблемами.
— Уверена, она найдёт возможность выбраться из того места, где она сейчас находится, чтобы исцелить тебя, — убеждённо заявила я. Почему он всё усложняет?
«Кейт?»
Я застыла при звуке голоса Джеймса, Генри же только нахмурился.
«Возвращайся, Кейт, — позвал Джеймс. Его слова доносились едва слышным шёпотом. — Тут срочное дело».
Всё всегда важное и срочное. Я мысленно вздохнула и наклонилась через кроватку, чтобы поцеловать Генри в щёку.
— Мне нужно идти. Скоро вернусь.
— Конечно, — рассеянно произнёс он, снова глядя в кроватку. Вот только его взгляд не был сосредоточен на лице Майло; Генри словно бы смотрел сквозь него. Что происходит?
Детская вокруг меня растворилась, сменившись салоном самолёта. Несмотря на то, что полёт первым классом даёт достаточно пространства, у меня разболелась рука от того, что я заснула, прислонившись к окну. Я поморщилась. Это единственные билеты, которые нам удалось купить, и Джеймс заверил меня, что Генри позже с ним рассчитается. В моё первое лето вдали от Генри я очень не хотела тратить его деньги и поэтому заставила Джеймса полететь со мной экономклассом. Но в этот раз я не стала спорить. Я извлекла урок из двенадцатичасового перелёта, который я провела, будучи зажатой между орущим младенцем и храпящим пассажиром, принявшим моё плечо за подушку.
— Наконец-то, — выдохнул Джеймс, заметив, что я пришла в себя. — Проголодалась?
Он сидел рядом со мной, а на подносе перед ним стояли тарелки с чизбургерами и картошкой фри. Прикольно. Одну из них, явно предназначенную для меня, Джеймс трогать не стал, но на другой выстроил из картошки шаткую конструкцию.
— Может быть, — ответила я, вытянув ноги. — Ты прервал мою встречу с Генри, чтобы попросить у меня картошку фри?
— Нет, конечно, — весело откликнулся Джеймс и достал бутылку кетчупа из своего рюкзака. — Если бы я её хотел, то просто бы украл. Хочешь кетчуп?
— Ты реально пронёс бутылку кетчупа в салон? Как ты прошёл досмотр?
Он ухмыльнулся.
— Секрет.
Я перенесла тарелку на свой откидной столик. В отличие от экономкласса, он был прикреплён к моему подлокотнику, а на задней стороне кресла передо мной размещался широкий экран, на котором шёл незнакомый мне фильм.
— Ты ненормальный.
— Мне больше нравится «находчивый». — Он выдавил реку кетчупа вокруг своей картофельной крепости. — Короче, я