Читать интересную книгу Всё красное (пер. В. Селивановой) - Иоанна Хмелевская

– Не знаю, я бы подумала. Нет, я хочу домой! Такое здесь творится, такое – уму непостижимо!

Она права, и в самом деле тут творилось нечто невероятное. Преступление следовало за преступлением, столько трупов в одном доме. С ума можно сойти! И вот теперь эти двое… Вряд ли можно рассчитывать на коллективное самоубийство. Что же Эдик такое хотел сказать, господи боже?!

Категорическим криком из сада Павел решительно отказался сообщать Алиции о новых трупах и остался глух ко всем уговорам. Зося опять принялась плакать. Получается, кроме меня – некому. Посоветовавшись, мы решили сделать это осторожно, в возможно более деликатной форме, чтобы меньше травмировать Алицию.

Я позвонила. Алиция сама сняла трубку и, услышав мой голос, заявила:

– Сейчас я не могу говорить, позвони часа через два, не раньше. А Владя с Марианной пусть делают, что хотят!

– Подожди! – крикнула я, боясь, что она положит трубку. – У нас тут кое-какие неприятности!

– Я же польским языком сказала – сейчас у меня нет времени!

– Но Владя и Марианна…

– Пусть сами придумают себе дело. У них машина, могут съездить в Хиллерод.

– Но они…

– Я все сказала, пусть Владя и Марианна…

– Владя и Марианна дуба дали! – вконец разозленная, заорала я. Получилось, что известила я Алицию совсем не осторожно и отнюдь не в деликатной форме – так выразиться о близких знакомых! Но что мне оставалось делать? Я уже открыла рот, чтобы извиниться, но меня остановил совершенно неожиданный ответ Алиции:

– От Влади всего можно ожидать. Скажи, чтобы не валял дурака. И перестань морочить мне голову, в конце концов я на работе!

Я невольно засомневалась. Не заглянуть ли еще раз в комнату гостей, может, Владя и в самом деле отмочил назло Алиции какую-нибудь глупую шутку? По лицу Зоси было видно, что она совершенно не одобряет мою манеру извещать хозяйку о несчастье в ее доме. Преодолев колебание, я тем не менее в той же манере продолжила разговор, крикнув в трубку:

– Это ты перестань валять дурака! Владя и Марианна померли, холера! Опять в твоем доме трупы, холера! Вызывай полицию!

Алиция помолчала, переваривая новость, потом неуверенно спросила:

– Ты шутишь?

– Ага. Мы тут одни шутники собрались. Первым начал Эдик.

– Как это померли? Оба сразу? Ты уверена?

– Оба сразу. Зося уверена.

– Скажи же толком, что произошло? Разбились на машине? Катастрофа?

– Какая там катастрофа! То есть оно, конечно, катастрофа, но не автомобильная. Умерли, а от чего – не знаем. Похоже, их отравили. Как вечером легли, так до сих пор и лежат. Только уже мертвые. Алиция простонала:

– О боже! Этого нам только не хватало! А что они ели?

– Откуда мне знать? При мне ничего не ели. Может, ночью, тайком? Пятна на них.

– Какие еще пятна?

– Не знаю. Зося, какие на них пятна?

– Синюшные, – мрачно информировала Зося.

– Синюшные, – повторила я в трубку. – Кончай задавать глупые вопросы, сама же сказала, что у тебя нет времени. Звони в полицию и немедленно приезжай.

– О господи! – в отчаянии простонала Алиция и отключилась.

Вконец удрученная Зося встала с кресла, загасила в пепельнице сигарету и тут же закурила следующую.

– Я приготовила завтрак, – сказала она. – Не знаю, как ты, а я ни к чему не притронусь.

Я заколебалась:

– Пожалуй, я бы притронулась. Есть хочется. Наверное, от работы на свежем воздухе разыгрался аппетит, но, думаю, Павел был прав… Павел!

Павел задумчиво ковырял лопатой центральный могильник и время от времени меланхолически бросал на тачку выкопанную землю. Оторвавшись от работы, он вопросительно взглянул на меня.

– Нет ли там где кошки? Пора завтракать.

Павел осмотрелся, покачал отрицательно головой, воткнул лопату в землю и поднялся к нам.

– Есть крысы, – сказал он, входя. – Если тебе жаль кошек… Крысы – животные несимпатичные.

– Где крысы?! – взвизгнула Зося. – Если здесь еще и крысы, я немедленно уезжаю!

Я сразу поняла Павла и продолжила его мысль:

– В магазинах продают белых мышек. Эдика уже нет в живых, так что мы можем себе позволить приобрести подопытных белых мышек.

Павел возразил:

– Белых мышек мне жалко. Я их когда-то держал, с ними можно подружиться.

Зосю охватила паника:

– Вы что, с ума посходили?

– Нет, просто рассматриваем возможности приобрести подопытных животных. Хочется есть, но предварительно не мешает проверить, насколько безопасен завтрак.

– Думаю, хлеб и маргарин безопасны, как считаете? – сказал Павел, садясь за стол. – Мне кажется, здесь что-то завелось. В могильнике. Я видел нору, так что животное есть, только не знаю – крыса или еще кто. И я обязательно докопаюсь до него и поймаю. И тогда мы ему скормим подозрительные продукты.

– Такое животное может оказаться слишком живучим и вряд ли нам подойдет. Пока же давайте есть только то, что не вызывает сомнения. Что ты открывала сама?

Зося очнулась от своих невеселых мыслей:

– Открывала? Не знаю… Ничего я не открывала.

Подумав, мы решили позавтракать рыбными консервами, открыв новую банку, и салатом. От осмотра салата через филателистическую лупу меня оторвал телефонный звонок. Поскольку Зося жестом дала понять свое решительное нежелание вести телефонные переговоры, я передала лупу Павлу, велев ему внимательно изучить каждый сантиметр, и подняла трубку.

– Послушай, – раздался в трубке возбужденный голос Аниты. – Я думаю, теперь в вашем доме должны обязательно завестись привидения. А ты как думаешь?

Я думала, что она все-таки потрясающе легкомысленна, и сказала ей об этом.

– Неужели? А что у вас слышно?

– Слышать-то ничего особенного не слышно, хуже с видами. На новые трупы.

– Нет, серьезно?! Где?

– Да тут поблизости, в комнате рядом с мастерской.

– Ну вот, пожалуйста. Я всегда говорила – у Алиции в доме никакого порядка, вечно валяется что-нибудь, вечно какие-то трупы, то в саду, то в комнатах. А кто на этот раз?

– Сразу двое. Может, ты слышала о них? Владя с Марианной.

– Что ты говоришь! Сразу двое?!

– Точно.

– Вот уж излишняя расточительность. А как вы это переносите? Чувствуете себя как?

– Средне. Привыкаем понемногу.

– Это правда, ко всему можно привыкнуть. Представляю, что там у вас творится. И как только Алиция может вести хозяйство в таком доме? Все вверх ногами, попробуй в этом бардаке найти нужную вещь.

– Ты права, найти невозможно, наоборот, все теряется.

– И письма, что искала, тоже не нашла?

– Я же говорю, у нее ничего не найдешь. Уже второе потерялось. Теперь начнем искать его, так, может, случайно наткнемся на первое.

Помолчав, Анита сказала, не теряя оптимизма:

– Но должна же быть и польза от всех ваших несчастий. Я хочу сказать, что если в доме заведутся привидения, Алиция сможет за плату пускать экскурсантов. Пусть даже недорого, по пять крон с носа хватит. Ну, если с ночлегом, можно и все пятнадцать содрать. Без постели.

Хотя было совсем не до того, но идея меня заинтересовала:

– Знаешь, это мысль. Если заведутся в саду, то и вовсе не будет никаких дополнительных расходов, чистая прибыль. Надо будет только заделать дыру в живой изгороди, чтобы не проникали через нее бесплатно. Пока же по саду шляется только убийца.

– Как ты сказала?!

Я коротко изложила ей вчерашние похождения Павла. Анита заинтересовалась чрезвычайно и потребовала подробностей:

– Может, Павел еще что заметил? Может, узнал этого типа по какой-нибудь характерной черточке, может, ему что бросилось в глаза?

– Нет, к сожалению, ничего. Было темно.

– Ну и молодежь пошла! Не мог догнать! Тем не менее, материал очень интересный. Обязательно стоит об этом написать. Мы тут уже подготавливаем репортаж…

Я встревожилась. Дело в том, что Анита работала в одной из крупнейших копенгагенских газет, в ее власти – запустить любой материал, а я была совсем не уверена, что Алиция одобрит такую рекламу.

– Послушай, не торопись с репортажем. Не знаю, заинтересована ли Алиция в газетной шумихе. А если уж совсем не удастся избежать публикации, проследи по крайней мере за тем, чтобы не назывались фамилии.

– Попробую, – пообещала Анита. – Сделаю, что смогу. А ты взамен обещай приберегать все новости только для нашей газеты. Никаких интервью конкурентам!

Я заверила ее, что конкуренты фиг получат, и положила трубку. Павел тем временем закончил изучение продуктов через лупу, признал их съедобными и на всякий случай слетал в магазин за свежим молоком, ибо вчерашнее стояло на открытом доступе. Купленный им кофе мы сочли безвредным, так как уже вчера его пили и остались живы.

Из нас всех только Зося была настолько удручена новым убийством, что лишилась аппетита. Павел Владю не любил, а Марианну совсем не знал, я же не знала их обоих. Да и вообще, ведь если терять аппетит при каждом новом преступлении, можно и с голоду помереть.