Читать интересную книгу Кривая Империя Книга 1-4 - Сергей Кравченко

Память сердца понуждала россиян к братоубийству. Возня вокруг Владимирского престола переросла в многоходовую партию между Ростовом, Суздалем, Владимиром, Ярославлем, Рязанью и проч. Кровь лилась рекой. В 1203 году снова последовало небесное предупреждение: в пять часов ночи вдруг «потекло» небо, звезды стали срываться со своих мест и небо стало пустым и черным, землю и дома заметал снег…

Алеет Восток

Китайцы первыми изобрели бумагу, стали на ней писать, что попало. Среди прочего описывали и быт беспокойных монгольских племен за Великой Китайской Стеной. Эти племена занимали большие пространства, и проехать мимо них никакому путнику не удавалось. А путники охотно стремились в таинственный Китай. И за проезд приходилось им рассказывать на ночь монгольским ханам и ханшам сказки из европейской жизни. Привирали лукавые клинобородые рассказчики крепко. И решили доверчивые монголы поменять ориентацию. Чем биться лбом о Китайскую Стену, легче было двинуть к последнему морю, к соблазнительному городу Парижу. Да взять по пути город Киев, где наблюдатели отмечали большое количество церковных куполов и колоколов, по виду и звуку целиком вылитых из золота!

Весной 1224 года послал известный нам Чингисхан двух своих полководцев Джебе и Субута (Субедея) на запад. Они проскочили между Уральскими горами и Каспийским морем и навалились на половцев. Изнеженные южно-российскими делами половцы во главе со своим полурусским князем Юрием Кончаковичем выехали биться, да где там! Это было не то, что папа Кончак имел с полком Игоревым. Это было страшно, дико, мощно, организованно. Как у самих половцев во времена Изяслава Киевского.

В Киев и побежали прятаться. Отдали здесь всю скотину, верблюдов, ткани, словом, все имущество — только спасите! Озадаченные южные князья неспешно сели совещаться. Победило мнение, что надо татар перенять подальше от Киева, чтобы не разводили здесь антисанитарии. Татары прислали послов. Дескать, мы первые не начинаем. Пришли на ваших холопов и конюхов половцев. А вы в наши дела не встревайте. Князья не успокоились. Татарские послы были не по-европейски убиты. Войско вышло к Днепру. Второе татарское посольство выражало возмущение и заявляло о ненападении. Это был, конечно, блеф, но в юридическом плане русские напали на татар первыми!

Посольство было отпущено, Мстислав Удалой с 1000 человек форсировал Днепр, легко разгромил передовой отряд татар, перебил их всех, воеводу отдал на казнь половцам. Тут уж все переправились через Днепр. Царило шапкозакидательское настроение. Опять напали на передовой отряд. Опять разбили его. Семь дней гнались за татарами почти до самого Дона — до реки Калки. Опять разбили какой-то татарский отряд. Сели лагерем.

Здесь из черепа павшей лошади выползло знакомое нам русское Чувство. Оно снова смертельно ужалило князя — Мстислава Удалого Киевского. Не любил Удалой другого Мстислава — Галицкого. Жалко ему было делиться с остальными князьями славой молодецкой, досадно было пускать их на страницы какого-нибудь нового «Слова о полку…». Воистину, в Начале было Слово. У древней Руси оно было в самом конце…

Удалой тайно вооружил свои полки и сделал вылазку. У многих других оружие осталось на телегах. Утром 16 июня 1224 года началась битва. От дурного командования произошла катастрофа: ненадежные половцы, которых за малой ценностью, как обычно, выставили вперед, как всегда первыми и побежали. В ужасе потоптали они русские полки и станы. Татарам осталось только довершить дело. Случилось почти полное окружение, страшная резня. Писец наш записал, — как видно с чужих слов, — что такого поражения не бывало от начала Русской земли. Три дня ловили русских по степи, последних с Удалым Мстиславом взяли, как водится, предательством. Какой-то Плоскиня, бывший союзник, уговорил наших сдаваться.

— Ничего не будет, — уверял он. Сдались…

И правда, татары рубить князей не стали, а наоборот, «пригласили на обед»: положили князей под дощатый настил и сели сверху пировать. Пока поели, князья все умерли. Много знатных людей погибло в бегстве. Здесь пал и последний русский витязь Алеша (Александр) Попович, перенесенный потом вольным художником на 250 лет назад, в отряд Трех Богатырей. Теперь нам понятно, о чем так грустит Попович на картине Васнецова…

Часть 3. Иго (1224–1380)

Кара

После Калки татары схлынули на целых 12 лет. Они занялись приведением в порядок своего хозяйства по смерти в 1227 году Чингисхана. При дележе наследства контроль над территорией западнее Урала, то есть над всей Европой, достался внуку покойного Чингиза, Батыю. Наши князья снова бездарно потратили отпущенное на мобилизацию время. Уж за 12-то лет можно было смирить гордыню и собрать, да что там вырастить боеспособную армию! Но они спокойно дрались между собой, наблюдая, как татары поглощают юго-восточные пространства. В 1236 году огромное трехсоттысячное войско Батыя напало на волжскую Болгарию. Татары сожгли всю землю, пленили всех мастеров, убили всех прочих жителей, не успевших убежать в леса. В 1237 году татары подошли к Рязани и потребовали десятины со всего. То есть они соглашались ограничиться спокойным, ласковым налогом в 10 %. Князьям было жаль денег, да и Чувство играло, не переставая. Они ответили татарам гордо, но объединяться не пожелали. Татары сожгли Рязань 21 декабря. Убили ВСЕХ жителей. Убили князя! Убили его жену! Это было уж совсем не по правилам. Так никогда не поступали ни половцы, ни печенеги. Но это было честно.

Дальше татары взяли Коломну, Москву и везде при сопротивлении в первую очередь беспощадно убивали князей, воевод, детей княжеских. Пошли к столице, Владимиру.

Великий князь Юрий оставил сыновей обороняться. Сам сначала просто сбежал, но потом стал ездить по селам и собирать ополчение. 3 февраля 1238 года татары подошли к Владимиру и после коротких ультимативных переговоров стали строить инженерные осадные сооружения. Между делом сходили к Суздалю и сожгли его.

Во Владимире царила паника. Князь Всеволод Юрьевич и владыка Митрофан, осмотревши татарские стенобитные машины, впали в уныние и объявили, что дело дрянь. 7 февраля татары легко взяли и запалили «новый город» — окраины и предместья. Князья и кто «получше» кинулись прятаться в «старом» городе центральной крепости. Жуть вошла в мозг и кровь князя и его подручных. Им так хотелось жить! И жизнь у них задавалась такая складная, сытая и интересная. И вот те на! Убивают всех, кто сопротивляется. Но и не сопротивляться же нельзя, приходилось обороняться, хоть для виду. Ведь для этого, — для организации сопротивления, для создания государства и армии, для личного героизма и самопожертвования мы и приглашали Рюриковичей на Русь в далеком 862 году! Для того мы и кормили и холили князей, для того и давали мы им себя казнить и утруждать, чтобы теперь они полегли вместе с нами и во главе нас за землю Русскую, за детей и жен наших. Ошиблись мы. И были наказаны. История не шутка. Гнилой оказалась веревочка, сплетенная из княжеских судеб, изо всех этих Изяславов и Всеволодов, Юриев и Игорей. Удавиться в ней легко, а страну вытащить из кровавого болота никак не получается…

Трясущийся князь Всеволод вышел к Батыю с дарами и мольбой о пощаде. Батый его понял и велел удавить. Спокойно смотрел из седла, как тугая петля из конского волоса скручивает, рвет молодую белую кожу.

Дело оказалось совсем не шуточным. Великая княгиня с дочерью, снохами и внуками, другие княгини со множеством бояр, владыка Митрофан, оробевший выйти на смерть с простым народом, в ужасе забились на полати Богородичной церкви. То ли вспомнили они наконец о Боге, то ли каменная церковь представлялась им надежным убежищем. Татары разбили двери, ограбили церковь. На полати не полезли, завалили церковь хворостом и всех сожгли…

По-человечески жаль этих людей. Жаль их детей, девочек и мальчиков, еще не разобравшихся в жизни. Жаль князей и офицеров, жаль бояр.

По-граждански не жаль их. Гражданская совесть не имеет право на жалость. Они ели и пили. Они одевались и согревались. Они развлекались, пока мы голодали, мерзли и трудились. Они забыли трудиться, не соизволили унять свои застолья, кровавые игрища и блуд. Они очень неохотно выполняли свой первый долг — долг государственного устройства. Они совсем не хотели исполнить своего последнего долга — умереть за нас и вместе с нами, а не после нас…

Татары поняли русских. Они убедились, что воевать по-настоящему здесь не с кем. Они разделились на несколько отрядов и за февраль взяли 14 городов. 4 марта в жестокой сече было разгромлено основное войско русских. Князь Юрий погиб. Далее продолжился скорбный список городов, взятых сходу. Татары запнулись на Козельске. Козельский князь Василий, совсем еще мальчишка, поднял жителей от мала до велика, и они умерли все, уничтожив 4000 (сто сороков!) отборных татарских всадников, а пехотинцев — без счета. Батый расстроился и отступил из русских земель в половецкие степи. Здесь он с досады уничтожил армию хана Котяна, который увел последние 40 тысяч половцев на постоянное жительство в Венгрию. А слово «Козельск» стало в татарском языке самым страшным ругательством в списке коротких трехбуквенных и пятибуквенных слов, которыми татары навеки обогатили великий и могучий русский язык…