Читать интересную книгу Приятно познакомиться - Антон Твердов

— Прибыли-с.

Метрдотель Арсен, очень длинный и сутуловатый старик, похожий на складной нож, обеими руками дернул себя за висячие кавалерийские усы, наспех отряхнул и без того безукоризненно чистый фрак и, шумно выдохнув, кинулся встречать посетителя.

Пухлый низенький господин едва показался на лестничной площадке второго этажа, а Арсен уже, как и швейцар при входе, согнулся вдвое и, приложив руки к груди, ласково проговорил:

— Добро пожаловать, уважаемый господин Гарик Полуцутиков.

— Лифт надо бы вам построить, — отдуваясь, произнес тот, кого Арсен назвал Полуцутиковым, — загребешься по этим лестницам ползать.

Метрдотель согласно кивнул и стремительно засучил худыми ногами, демонстрируя желание немедленно бежать и строить лифт.

— Ладно, — вздохнул Полуцутиков. — Давай веди. Да скажи этому придурку на входе, чтобы он и моего гостя встретил подобающим образом. А то знаю я этих.

— Слушаюсь, — ответил метрдотель, под локоток довел господина до обшитой обоями «под красное дерево» двери отдельного VIP-кабинета, почтительно усадил за стол, пятясь, вышел, осторожно притворил за собой дверь и полетел на первый этаж давать указания Роману.

А господин Полуцутиков, отослав метрдотеля, поудобней расположился в кресле, достал из внутреннего кармана лоснящегося кожаного пиджака сигару толщиной в руку, с некоторым трудом затолкал сигару в рот и попытался закинуть ноги на стол, что у него не получилось вследствие несоразмерности высоты стола и длины собственных ног.

Тем временем у входа в ресторан на ступеньках под презрительным взглядом швейцара топтался молодой человек в Застиранных брюках и куцем пиджачке, застегнутом наглухо.

— Позвольте пройти, — третий уже раз повторял молодой человек.

— Ресторан закрыт, — цедил отставной полковник. — у нас учет. Вечером приходи.

Швейцару Роману этот посетитель совсем не нравился Помимо неказистого облачения молодой человек обладал лицом типичного школьного учителя русского языка и литературы: вздернутый короткий нос, слабо выраженный подбородок и высокий лоб с залысинами, разве что очков недоставало.

— Но мне пройти нужно, — сказал молодой человек. — Меня ждут.

— Сказано тебе — ресторан закрыт, — устав препираться, рявкнул Роман. — Пошел отсюда, морда! А то спихну вниз башкой.

И руками показав, как будет спихивать, если нежеланный посетитель сию минуту не удалится, добавил несколько непечатных слов.

Молодой человек на мгновение опешил, но внезапно лицо его неузнаваемо и страшно исказилось, верхняя губа домиком поползла вверх, обнажив крупные желтоватые зубы, брови сдвинулись на переносице, а глаза устрашающе сверкнули. — Шаг в сторону сделай, дятел, — блатной скороговоркой захрипел посетитель. — И руки из карманов вынь, педерастина, когда с человеком разговариваешь. Понял? А то нос откушу и прямую кишку вместо него вставлю.

Свирепый Роман открыл рот и, поспешно вытащив из карманов руки, тут же вытянул их по швам. Изумленно глядя на молодого человека, он явно пытался что-то сообразить, мучительно морщась вследствие напряженной мыслительной деятельности, и, вполне возможно, нашелся бы что ответить, если бы входная дверь ресторана с треском не распахнулась и на пороге не возник метрдотель Арсен.

Отодвинув в сторону Романа, Арсен привычным жестом дернул себя за усы, скользнул взглядом по фигуре собеседника швейцара и осведомился:

— Пришли к кому-нибудь?

— К Полуцутикову, — потирая подбородок, буркнул молодой человек.

Роман ахнул и шумно сглотнул. Метрдотель мысленно послал швейцару страшное проклятие, метнулся вниз по ступенькам и учтиво взял молодого человека под локоток.

— Пойдемте, пойдемте, — забормотал метрдотель, увлекая посетителя в глубь ресторана. — Господин Полуцутиков вас уже ожидает. Вы, ради бога, извините Романа, — говорил Арсен, сопровождая молодого человека на второй этаж. — Бывший военный. Хоть и фрак надел, а кирзой от него за версту несет. Нет в нем верного глаза ресторанного работника. Я вот сразу в вас приличного и уважаемого человека признал, а Роман… Да что с него взять. Правильно ведь?

— Правильно, — сказал молодой человек, едва поспевая за метрдотелем.

— Отставной полковник, сами понимаете, — дернув себя за ус, продолжал тараторить Арсен.

— Понимаю, — так же хмуро сказал молодой человек. — А нельзя ли сделать так, чтобы он был и отставным швейцаром?

Арсен моментально захихикал, словно услышал крайне забавную шутку, и всем своим видом показал, что претворить в жизнь предложение молодого человека для него теперь важнее всего на свете. Впрочем, молодой человек не настаивал.

Поднявшись на второй этаж, Арсен остановился, поклонился сначала молодому человеку, потом двери и шепотом выговорил:

— Вот-с.

Толкнув дверь, гость вошел в кабинет.

— Насчет закусочки я сейчас распоряжусь, — успел вякнуть метрдотель в образовавшуюся и тотчас исчезнувшую щель Дверного проема. Затем вытер пот со лба и, сжав кулаки, побежал вниз, чтобы немедленно устроить проштрафившемуся бывшему полковнику служебную выволочку.

— Фу ты, черт, — передернул плечами Полуцутиков. — Никак не могу к твоему новому обличью привыкнуть. Думал, что это за крендель ко мне пожаловал. Проходи.

— Ты тоже, между прочим, изменился, — сказал вошедший в VIP-кабинет молодой человек.

Они помолчали, разглядывая друг друга.

— Паршиво выглядишь, — сказал господин Полуцутиков,

— Ты тоже, — усаживаясь за стол, ответил молодой человек. — Привет, Полуцутиков.

— Привет, Никита, — весело отозвался господин. Молодой человек поморщился.

— Сколько раз тебе повторять, — сказал он, — не Никита. Антон мое имя. Понял? Антон меня зовут. Запомни.

— Антон, — послушно повторил господин Полуцутиков и спросил: — А почему это я паршиво выгляжу?

— Наряд у тебя какой-то нестандартный, — объяснил молодой человек, которого, как выяснилось, звали Антоном. — Стремно смотрится.

— Стремно? — обиделся господин Полуцутиков. — Да ты знаешь, сколько все это стоит? — И начал перечислять: — Пиджак кожаный «Риччи» восемьсот баксов, брюки кожаные «Стьюдент» — шестьсот! Рубашка — триста с полтиной, ботинки…

— Между прочим, — прервал его Антон. — Бизнесмены в таком прикиде не ходят. Я же тебя учил! А ты вырядился в кожу. Ты бы еще сапоги со шпорами надел и шляпу ковбойскую.

— Сапоги со шпорами? — живо заинтересовался господин Полуцутиков. — Это такие с подковками и железными мандулами? Я такие видел и хотел купить, только размера моего не было.

— Сколько раз тебе можно повторять, — поморщился Антон, — бизнесмены одеваются так: костюмчик приличный, рубашечка белая, ботиночки сияют, галстук. Пистолет в кобуре и мобила.

— Мобила и у меня есть, — похвастал Полуцутиков. — д пистолет я еще не приобрел. Мне люди сказали, что надо лицензию какую-то выправлять. В общем, геморрой и тоска, как тут у вас выражаются. А ты вообще на себя посмотри, как ты одет! Позор! Да и цвет лица у тебя того, сероват. Хотя… — хохотнул Полуцутиков. — Для покойника ты довольно прилично выглядишь.

— Тихо! — цыкнул Антон и оглянулся по сторонам. — Растрещался.

— Да чего ты! — ухмыльнулся Полуцутиков. — Никто нас тут не услышит. А если бы кто каким-нибудь чудом и подслушал, все равно ничего не понял бы.

— Все равно, — строго проговорил Антон. Потом покашлял и попросил: — Прикажи этому, с усами, чтобы он чего-нибудь похавать притаранил. Все-таки, — заметно оживляясь, добавил он, — как это прекрасно — есть. И пить. И курить. Даже в сортир ходить по-нормальному — и то хорошо. А ведь я два года был всего этого лишен. Подумать только! Знаешь, я вчера выпил шесть бутылок пива подряд и все терпел, со стула не вставал. А потом, как до унитаза добежал… Нет, ты себе не представляешь, какой это кайф.

— Не представляю, — согласился господин Полуцутиков. — Потому что никогда этого не испытывал. Ну и не Жалею. Я, как ты знаешь, немного по-другому устроен, чем ты и вес вы остальные здесь. Ладно. Сам же говорил, что я треплю много, а сам! Ладно. Как у тебя жизнь-то?

— Жизнь прекрасна! — с воодушевлением проговорил Антон. — Хотя… — Он, вероятно, хотел что-то добавить, но осекся.

— У меня тоже ничего, — усмехнулся господин Полуцутиков, расслышавший лишь первую половину фразы. — де. нег у меня навалом. Позавчера купил я этот ресторан. Теперь вечерами здесь сижу. И ведь что интересно, я одну штуку понял.

Он оглянулся по сторонам, сунул дымящуюся сигару в пепельницу и, навалившись локтями на стол, двинулся поближе к своему собеседнику:

— Оказывается, — заговорщицким голосом прошипел Полуцутиков, — самое главное — это деньги.

Антон хмыкнул.

— Когда мы сюда собирались, я тебя об этом предупреждал.

— Одно дело — слова! — отмахнулся вновь поднятой из пепельницы сигарой Полуцутиков. — А совсем другое дело в действительности убедиться в верности этих слов. Я думал, что мне это не понравится, а мне понравилось. Нет, в этом мире лучше, чем у нас дома.