от резкой перемены в нас роении одноклассницы. — Че не так то? Говорю прибираться надо чутка. Как же мы будем сердце красными нитками сшивать в таком бардаке?
— Ты сдурел? — Зоя поправила чуть сползшие на переносицу очки и закатила глаза.
— А, че, где? — в ответ так же театрально огляделся Пельмень.
— Разве можно звать даму в такой полный бардак!
— Ну так я и прошу помочь прибраться, не Зой? — Саня пожал плечами, пытаясь воспользоваться своим ускользающим шансом.
Ну и снова, как ни в чем не бывало, начал пристраивать однокласснице швабру.
— Вы на него такого посмотрите, — возмутилась одноклассница. — А ещё что мне сделать? Я по другому представляла наше первое свидание! А ты мало того, что самовлюблённый придурок, так ещё и нахал и эгоист! Знаешь, как мой папа называет таких людей…
Словесные испражнения отца Зои Сане были мало интересны, но упускать девку он не собирался ни в коем случае. Потому когда Зоя уже всерьёз собралась уходить со своими красными нитями, перегородил ей дорогу.
— Да погоди же ты! Это ведь не я срач на кухне развёл.
— А кто тогда? — Зоя все же остановилась. — Само?
— Соседка бабулька, огурцы начала крутить, а там туда-сюда и у старухи давление скакануло до двухста… — выкрутился Саня. — Гипертоничка.
— И что же с ней сейчас? — строго спросила девчонка, щурясь и явно не веря словам.
— Ну как че, с давлением слегла, — заверил Пельмень. — Огурцы не докрутила, я вообще думал скорую вызывать.
— Ей теперь лучше? Давление упало?
— Лучше чем было, но теперь она лежит пластом. Наверное, если узнаёт, что стало после того как она в обморок упала и огурцы перевернула — точно в кардиологию поедет, — Саня вздохнул. — Бедная бабуленция.
— И где она? — все ещё с недоверием спросила Зоя.
Пельмень тупо подвёл девку к двери коммуналки, чуть приоткрытой (дабы воздух шёл) и там внутри комнаты на кровати действительно лежала бабуля. С давлением и с компрессом на голове. С закрытыми глазами.
— Так сразу бы и сказал, — растерянно сказала Зоя, нехотя отводя от старухи взгляд. — Ладно, давай пожилой женщине поможем!
Вернулись на кухню. Зоя тотчас показала себя девчонкой основательной и хозяйственной — взяла ведро, набрала воды дабы полы мыть.
Саня чуток понаблюдал за ней, увидел, что девчонка вполне себе справляется и заговорил:
— Слышь, Зой, а Зой, тут такое дело…
— Чего?
— Давай может пока ты приберешься, я тут просто тренироваться начал по чутка. Пойду?
Саня уже думал сваливать, но теперь Зоя перегородила ему проход со шваброй в руках. Швабру она тотчас ему вручила.
— Поможем, Пельмененко, это значит уберёмся вместе! Вмес-те! — повторила она по слогам. — Тренировка видите ли у него. Бери давай швабру и будет тебе тренировка.
Ну вот какого спрашивается?
Он зубы сжал.
— Не, Зой, у меня режим, график, — Саня обратно впихнул девчонке швабру. — Давай сама?
— Нетушки! — одноклассница вернула ему швабру обратно. — Живо мне помогай!
— Сама!
Вот так они начали перекладывать швабру друг другу в руки, горячо спорить. А потом получилось так, что Саня в очередной раз попытался вручить Зое швабру, а та в это же время пыталась вручить ее Пельменю обратно. С одной стороны давил Пельмень, с другой — Зоя. Ну и наш герой решил таки девчонке податься, силы то не равны — ослабил напор и перестал сопротивляться. Зоя раз — и провалилась в объятия Пельменя.
Блямс.
Это швабра упала на пол. Уже никому ненужная.
На Саню смотрели большие глаза одноклассницы (увеличенные линзами очков), в которых вспыхнула жгучая страсть.
— Саша… — чуть слышно прошептала она.
Девочка была такой горячей в руках Пельменя и будто бы таяла, как… как масло на снятом со сковородке блине! Не сказать, что Зоя сильно таки Сане нравилась, да и не какого кайфа жмякать малолетку (для Сани все таки малолетку, а так то Зоя если че совершеннолетняя) вовсе нет.
Но!
Мгновение.
И губы Сани коснулись губ Зои.
Впились.
А потом — понеслось по кочкам.
Глава 7
Внимание! Данная глава пронизана развратом, поэтому слабонервным и особо впечатлительным — не читать. Дождитесь следующей главы:)
Напоминаю, что Зоя совершеннолетняя и все такое.
Взгляд с женской и мужской стороны на одно и тоже сильно разнится. Где и чей — разберётесь сами:
«Но всё равно под звуки поцелуев
Мы уснём и проснёмся, вместе проснёмся.
И всё равно, мы обо всём забудем,
Перепишем, сотрём всё; снова сотрём всё»,
исполняет Бузова
«Вот и все, а ты боялась
Только юбочка помялась»,
хз кто исполняет, но исполняет же кто-то.
* * *
Губы у Зои почему-то оказались со вкусом варенья.
Вишнёвого варенья, если быть точным.
Пухленькие такие, сочные губки. Сане сразу же подумалось, что девчонка использует гигиеническую помаду с ароматизатором или как там называется это фигня?
Какого вкуса были в этот момент губы у самогь Пельменя, хрен его знает — уже целуясь, Саня смекнул, что так и не разжился зубной щёткой. Так что здесь скорее всего вкус чесночно-лукового смрада.
Блевотный такой вкус.
Зубы то Саня не чистил с момента самого своего попадания в новое тело, а когда их чистил сам мальчик, прежний «телообладатель» — лучше вообще не углубляться. Тут ещё и кусочки огурцов торчат между зубами, как бы между прочим, их Пельмень отчетливо чувствовал кончиком языка.
Вообще зашибись.
Но кто знал, чтоб вот так перепадёт — знал бы и подготовился соответствующе. Зубы бы почистил уж точно.
Но нечистоплотность Сани Зою нисколечко не смущала как будто бы. Виду она, по крайней мере, не подавала. Напротив, девка тотчас взяла быка за рога и одичалой кошкой ловко и уверенно запрыгнула на нашего героя. Вцепившись своими маленькими скрюченными пальчиками-коготками в широкую спину Сани и тщетно попытавшись обвить своими длинными ногами талию Пельменя.
Ну и следующие полчаса выдались для Пельменя очень и очень содержательными.
Честно.
Например, Саня хрен понимал, что делает с повисшей на нем «малолеткой», и по хорошему, конечно следовало включить режим «Динамо», да разом все прекратить. Вот только «сердцу не прикажешь». Ну или не совсем сердцу…
Шишка между ног задымила так, что мама не горюй. Поэтому Саня решил, что надо бы отключится от происходящего. И просто действовать, раз предоставляется такой убойный шанс.
Короче.
Саня с Зоей на руках попятился к кухонному столу. Под ногами чавкала пролитая по полу вода, хрустнуло битое стекло (благо