Читать интересную книгу Монстры из хорошей семьи - Дарья Донцова

Я вскинула голову и, страшно довольная собой, шагнула в кухню. Правая нога неожиданно споткнулась, левая поехала в сторону, туловище потянуло вперед… Я, из последних сил пытаясь сохранить величие, уцепилась за какой-то прибор, маячивший на самом краю похожей на взлетную полосу рабочей поверхности стола. Руки скользнули по хромированной поверхности, я плюхнулась на пол, удерживая на лице звездную улыбку. Вверху блямкнуло, щелкнуло, тренькнуло, потом мне на голову свалилось нечто, и по лицу побежали жидко-липкие потеки. Я машинально ощупала сначала щеки, потом волосы. Яйцо! Не успела я удивиться тому, откуда оно тут взялось, как снова раздалось блямканье, щелк, треск, и мои глаза увидели, как из стены за прибором, за который пару секунд назад пыталась уцепиться восходящая звезда издательства «Марко», вылетел еще один белый овал. Правда, на сей раз он угодил не мне на макушку, а шлепнулся на теплый кафель пола.

– Боже, вы ушиблись! – бросился мне на помощь Эдуард. – Скорей врача, «Скорую помощь», хирурга, травматолога, психиатра!

– Во, во, – подхватил Олег, – последний специалист нам всем в этом доме очень даже понадобится.

Я встала и, не обращая внимания на причитания управляющего, пошла в свою комнату. Что ж, жизнь-то налаживается, вроде научилась открывать и закрывать спальню. Легко попаду сейчас в ванную, способна воспользоваться рукомойником, а душ включить легче простого, следует просто забраться в ванну, и сверху незамедлительно польется теплая водичка. А еще я, походя, обнаружила яйцеварку – эта та самая никелированная бандура, за которую я цеплялась, падая на заботливо подогретый пол. Конечно, упасть на глазах у охранников неприятно, но у любой медали две стороны. Согласитесь, яйцеварка – замечательный предмет, он нам очень пригодится. Вот только почему она швыряет яйца куда ни попадя?

Примерно около двух часов дня, прослушав лекцию Эдуарда, которую можно было смело назвать так: «Управление «умным домом», инструкция для идиотов», я лихо приказала воротам: «Выйти!» – и вырулила из гаража.

Мне предстояло много дел, но сначала следовало позвонить Верочке и убедиться, что с девушкой все в порядке. Из-за возни в слишком умном для меня доме я ведь не позвонила ей, как обещала, ровно в девять. Припарковавшись на площадке за забором коттеджного поселка, я вытащила мобильный и скоро услышала противный старушечий дискант:

– Ково надоть?

– Позовите Веру.

– Какую?

Вопрос удивил. Разве в квартире живет несколько девушек с таким именем? Но следовало сохранять невозмутимость.

– Опушкову.

– Хто ее хочет?

– Подруга.

– Назовись! – потребовала старуха. – Имя, отчество, фамилиё, год рождения, место работы…

Я вздохнула. Интересно, кто со мной сейчас беседует?

– Вы баба Маня?

– Кому баба Маня, а кому Мария Андреевна.

– Извините, пожалуйста, Мария Андреевна…

– Я Анна Ивановна, – сердито перебила бабка. – Это ж какую глупость надо иметь, штоб нас перепутать! Тебе кого?

– Веру!!!

– Ну, щас!

Я вытерла лоб. Теперь понятно, отчего, имея собственную комнатку, Верочка предпочла жить с Кириллом в дачном поселке. Лучше уж трястись ежедневно в электричке, чем отчитываться за каждый шаг перед вздорными пенсионерками.

– Сушаю вас, – донесся из трубки тихий, совершенно не Верин голос.

Так, ясно, на смену бабе Нюре явилась баба Маня. Главное сейчас – не потерять самообладание.

– Добрый день, – сладко завела я, – меня зовут Виола, очень хочется побеседовать с Верочкой Опушковой. Надеюсь, позовете девушку к телефону.

– Это невозможно, – еще тише прозвучало в ответ.

– Ее нет дома?

– Да.

– А когда можно позвонить?

– Кхм, кхм…

– Понимаю, что мешаю вам смотреть сериал, – еще нежнее зажурчала я, – но очень, очень, очень надо переговорить с Верочкой. Вполне вероятно, вы знаете ее рабочий телефон?

– Веры нет на службе.

– А, понятно, она отправилась в магазин. Сделайте одолжение, передайте…

– Не могу!

– Послушайте, – все же потеряла я терпение, – неужели трудно сказать Вере: «Тебе звонила Арина Виолова»?

– Невозможно, – упорно бубнила моя собеседница. – Чего уж тут говорить!

– Хорошо, сейчас приеду.

– Зачем?

– Я же сказала, мне необходимо поговорить с Верой. Вам не кажется, что для соседей вы являетесь слишком бдительными особами? Опушкова совершеннолетний, самостоятельный человек, она сама способна определить, с кем и как ей общаться!

– Я мама Веры.

– Да? Вера говорила, что ее мама умерла, – удивилась я.

Женщина вздохнула.

– Ну… долго объяснять… Вера была не всегда справедлива ко мне, иногда ей хотелось сделать мне больно… Я не родная ее мама, я Веру удочерила.

– Почему вы сказали «была»? – вдруг испугалась я.

– Вера умерла.

– Как? – заорала я.

– Она покончила с собой. Вчера поздно вечером, около полуночи.

– Не может быть!

– Нет, это правда, – прошелестела женщина. – Мне утром сообщили. Вот приехала сюда… Я ни разу тут не была, а вот теперь пришлось… Надо вещи взять, одежду в морг отвезти…

– Я сейчас примчусь.

– Зачем?

– Вера не могла совершить самоубийство! Простите, как вас зовут?

– Лена.

– Вам, наверное, надо помочь с похоронами?

Лена зашуршала какими-то бумажками, потом вдруг произнесла:

– Записывайте адрес, буду дома через час. Только мне потом, к семи, на работу. Успеете?

– Конечно! – закричала я и вцепилась в руль джипа. Слава богу, с машиной я уже освоилась, в пафосной иномарке долечу до нужного места в мгновение ока.

Глава 10

Дом, где жила Лена, оказался самой обычной блочной башней. Жалобно скрипящий лифт поднял меня на шестой этаж, дверь в нужную квартиру распахнулась после звонка сразу, без всяких вопросов.

– Здравствуйте, – тихо сказала я.

Полная темноволосая женщина, одетая в темно-серое мешкообразное платье, кивнула.

– Проходите, вот тапки. Вы не против посидеть на кухне? Не ждала гостей, в комнатах не убрано.

Продолжая извиняться за неаккуратность, Лена провела меня на кухню и, предложив чай, с глубоким вздохом произнесла:

– В смерти Веры нет никакого криминала, ее никто не убивал. Девочка в последнее время была очень нервной.

– Она не произвела на меня впечатление сумасшедшей!

Лена кивнула:

– Конечно, нет. Просто истеричность, может, что-то с гормонами. Я ее просила пойти к врачу, говорила: «Ирочка бы тебя сразу к специалисту отправила!»

– Кто такая Ирочка? – уточнила я.

– Родная мама Веры, – грустно ответила Лена.

– Ах да, Вера называла имя матери… Она была дочерью Эллы Дементьевны, заведующей библиотекой, и сама работала в книгохранилище?

– Верно, верно, – закивала Лена.

– Но тогда почему вы в разговоре со мной представились мамой Веры?

Лена тихо вздохнула.

– Ира давно умерла. Отец Веры остался один с девочкой на руках, у меня к тому времени тоже имелся ребенок, Светочка. Разница в возрасте у наших детей совсем небольшая. Мы поженились, и Вера по собственной инициативе начала называть меня мамой. Тогда я ее удочерила официально, хотелось, чтобы ребенок не ощущал себя сиротой.

– Мамулечка, – крикнул с порога звонкий голосок, – можно зайти?

– Потом, дорогая, – слишком громко и как-то нарочито четко ответила Лена, – я сейчас занята.

– Очень хочется кушать!

– Ты недавно ела.

– Проголодалась, – засмеялась, как я поняла, та самая Светочка, о которой только что говорила моя собеседница, и появилась на пороге кухни.

Я вздрогнула. Вошедшая была одного роста с Верой, но на этом сходство заканчивалось. Опушкова не выглядела красавицей, она всего лишь обладала симпатичной мордашкой и стройной фигуркой, тысячи подобных девушек, похожих друг на друга, можно встретить на улицах российских городов. Большинство из них к двадцати пяти годам выходит замуж, рожает детей, раздается в боках и пополняет армию добропорядочных домохозяек. При виде Верочки мужчины не стали бы замирать от восторга, но и выражения неприязни на их лицах Опушкова не вызвала бы. А вот родная дочь Лены выглядела… по меньшей мере странно.

Темно-каштановые волосы были собраны в хвост, на лоб спускалась густая челка, цвет глаз было невозможно различить, потому что они прятались за уродливыми очками с очень толстыми стеклами желто-синего цвета, широкий нос с карикатурно большими ноздрями и слишком пухлые губы дополняли картину, можно смело сказать, просто уродливого лица. Да еще на правой щеке имелся дефект кожи – то ли след от ожога, то ли шрам, то ли родимое пятно, я не смогла разобрать издали.

– Очень колбаски хочется… – весело сообщило странное существо.

– Светочка, – ровным тоном произнесла мать, – ты не поздоровалась с нашей гостьей. Это некрасиво, исправь свою ошибку.

Девушка повернулась ко мне, ее губы расползлись в совершенно искренней улыбке.