Сердце Илико сжалось. Из-под закрытых век по заросшим щетиной щекам покатилась слеза. Хор замолк, и ему на смену заструилась быстрая волнующая мелодия. Она, как хлыстом, ударила Илико по душе, и перед его глазами на секунду возник давно забытый образ. Большие карие глаза смотрели на Илико из-под тонких очков тепло и нежно, губы улыбались, а на щеках играли милые ямочки.
– Нет! – прошептал Илико и открыл глаза. Он поднялся и длинной тенью выскользнул из зала.
На улице было пасмурно и сыро, а с неба сыпал мелкий дождь. Редкие прохожие пробегали мимо, зябко кутаясь в широкие шарфы и воротники. Пройдя через сквер, Илико попал на широкую улицу, вдоль которой тянулись лавки и магазины. Прикупив в одной из них пару бутылок коньяка и легкую закуску, Илико быстрым шагом направился домой.
На улице уже стемнело, а по оконному стеклу мелко барабанил дождь. Илико уже с полчаса сидел за столом с бокалом коньяка, зажатым в руке. Ему очень хотелось снова погрузиться в мир, качающийся под ногами, где голова легкая, как воздушный шарик в руках ребенка, а ноги тяжелые, словно налитые чугуном. Но ему было страшно. Он понимал, что, снова попав в него, он не захочет возвращаться.
– И пусть, – сказал он тишине и поднес бокал к губам, но в этот момент в дверь постучали.
– Рома? – Илико удивленно поднял брови. – Я не ждал тебя столь поздно.
– Илюша… – Дегтярев улыбался ему таинственно и странно. – Тут такое дело… – он снял с головы мокрую шляпу и ударил ей несколько раз по колену, стряхивая капли. На нем было промокшее пальто, ворот которого он придерживал рукой. – Пустишь меня?
– Да, конечно, – Илико отступил в сторону, приглашая позднего гостя войти.
– Я собирался к тебе завтра, но возвращаясь домой, увидел… В общем... Я нашел это чудо на улице и почему-то решил, что он для тебя, – с этими словами Роман Константинович распахнул пальто и достал из-за пазухи мокрого черного котенка.
– Что это? – Илико смотрел на худенькое тельце, покрытое свалявшейся шерсткой, на длинную мордочку с огромными карими глазами и торчащими в разные стороны усами и не мог понять, зачем Дегтярев принес ему этого блохастого уродца.
– Илюша, я не могу быть с тобой постоянно. Ты ни с кем не общаешься. У тебя нет друзей. Тебе нужен кто-то, кто будет ждать тебя дома, кто будет рад твоему приходу, – ответил Дегтярев и поставил котенка на пол гостиной. Тот тут же отряхнулся и, задрав вверх тонкий хвост, побежал на кухню. Оба мужчины последовали за ним.
– Чувствую себя старой девой с котом, – улыбнулся Илико Роману Константиновичу. – У меня даже молока нет.
– Я знал, что у тебя есть только коньяк, – нахмурился Дегтярев, кивнув на стол, где стояла закуска и бутылка. – Поэтому зашел в магазинчик и взял молока. Еще вот… – он достал из кармана кусок черного мыла. – Его нужно отмыть от грязи и блох.
– Я смотрю, ты все продумал, Ромочка, – засмеялся Илико.
– Нет, просто решил, что проще сразу купить все для котенка, чтобы потом не лечить тебя, – широко улыбнулся Дегтярев.
Роман Константинович отказался остаться у Илико, ссылаясь на неотложные дела утром. Они вместе помыли котенка и покормили. После этого Дегтярев оделся и уже возле двери поцеловал Илико в губы и сказал:
– Не пей много, Илюша. Я не хочу, чтобы ты спился.
– Мне так легче, Ром. Боль уходит, и душа расслабляется. Но я постараюсь не увлекаться, – улыбнулся ему Илико.
Он уютно устроился на кресле в гостиной и, сладко затянувшись сигаретой, стал потягивать душистый напиток, наблюдая за котенком, который успел обсохнуть. Его черная шерстка распушилась, а большие карие глаза смотрели на Илико с любопытством. Котенок по-хозяйски побродил по гостиной, изучил и обнюхал все углы и, забравшись на небольшой пуфик напротив Илико, свернулся пушистым комочком.
– Мне же тебя как-то назвать нужно, – сказал Илико, наливая второй бокал коньяка. – Мурзик? – он вопросительно посмотрел на своего питомца. Тот даже ухом не повел. – Барсик? – котенок не шелохнулся. – Не нравятся тебе эти имена? Знаю, я не мастак давать животным клички. Был у меня друг один, так он в этом был мастером. Когда мы с ним были маленькими, то ходили в зоосад. Там был пони. Наверное, у него уже была кличка, но мой друг звал его Буциком, – Илико горько усмехнулся. – Дядюшка рассказывал ему про Александра Македонского, а Изя не запомнил полное имя его коня, вот и прозвал так пони. А потом у нас появился карликовый колли, и Изя дал ему имя, назвав Моцартом. Изя вообще был выдумщиком, – Илико все время, пока делился с котенком воспоминаниями, смотрел на лампу через бокал с янтарным напитком. Бросив взгляд на пуфик, он удивленно поднял брови и еще раз произнес: – Изя… – котенок зашевелил ушами, приподнял голову и внимательно посмотрел на Илико. – Изя! – снова сказал тот, и малыш спрыгнул со своего ложа, выгнулся и, подойдя к креслу, где сидел Илико, потянулся передними лапками вверх. – Изя… – прошептал Илико, беря котенка на руки и прижимая к груди. – Как же я скучаю по тебе… Как мне не хватает твоей улыбки и твоего голоса. Мне так не хватает твоей любви, Изя! – и Илико пьяно расплакался.