Читать интересную книгу Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Алексей Махров

В дверь спальной деликатно постучали:

—Мой друг, можно ли к тебе? Ты так жалобно и громко стонала... тебе нехорошо?

Сероглазка с трудом оторвала прелестную растрепанную головку от подушки и слабым, но счастливым голоском промяукала:

—Конечно, войдите, Анатоль! Вы же знаете, что вам всегда ко мне можно... Нет, мне очень хорошо, мне просто отлично! Заходите, скорее, посмотрите же на мою великолепную находку! Каков бриллиант, а? Протянул меня даже лучше, чем наш куч... гхм-гхм... -И прелестница притворно закашляла.

—Будь здорова, душенька! Да я просто побоялся показаться твоему гостю неучтивым. — В огромную, белоснежную с позолотой дверь бочком протиснулся одетый в бархатный шлафрок бравый седовласый старец, лет пятидесяти, с роскошными усами, переходящими в не менее роскошные бакенбарды a-ля Александр Второй. -Ведь мы же друг другу не представлены... Разрешите мне, милостивый государь, по сему поводу отрекомендовать-ся. Действительный статский советник[36] Суворцев! Честь имею!

—Мой муж! -скромно потупила глазки белокурая прелестница.

«Бля! Вот так попал...» -только и подумал я...

...Наливая из серебряного чайничка своими белыми ручками чай в чашку севрского, тонкого, как яичная скорлупа, фарфора, сероглазка как-то еще и успевала при этом, скинув туфельку, своей премиленькой ножкой поглаживать мне под накрытым кружевной скатертью столом промежность, где на подобную ласку немедленно начинал реагировать мой натруженный предыдущей оргией дурак. А проказница в этот момент еще и улыбалась, нежно и ласково, своему сановному супругу.

—Видите ли, сударь, Ксения Анатольевна составила мое семейное счастье сразу же после своего выхода из Смольного... -глядя на свою жену отеческим взором, рассказывал Суворцев.

—Да, моя маман сумела мне устроить очень недурственную партию прямо после моего дебюта на первом же моем балу! -вставила сероглазка.

—Спасибо, душечка... -благодарно кивнул действительный статский советник. -Ты ведь знаешь, как я страстно люблю тебя и глубоко уважаю твою милую матушку.

—Конечно, мой милый! -И Ксюша послала супругу кокетливый воздушный поцелуй.

—Ах, плутовка! -супруг нежно погрозил ей пальцем, с желтым ногтем завзятого курильщика. -Но, сударь... Entre nous, вы же понимаете... некоторая разница в возрасте...

—Да что там некоторая! Мне было тогда едва шестнадцать, а мужу — все пятьдесят два...

—Э-э-э... -вставил свои пять копеек и я. -А шестнадцать лет, это не слишком ли рано для замужества?

—Отнюдь! Ведь Святой Синод буквально намедни запретил венчать двенадцатилетних девиц![37] Так что где-нибудь в нижегородской деревне я бы была уже и перестарком!

—Ну, не преувеличивай, Ксюша... Никакой ты была бы не перестарок! Да и я... Не так уж я был и стар... тогда, три года тому назад... Но! Que faire?[38] Годы берут свое...

—Ах, Анатоль, вы опять напрашиваетесь на комплимент? -промурлыкала низким, завлекающим голоском сероглазка.

—Ксюша, ты вечно мне льстишь! -улыбнулся Су-ворцев. -Впрочем, пока у меня остался мой язык или хотя бы один палец... Vous me comprenez, le monsieur?3

—Ах, эти французы -такие забавники... -мечтательно протянула Ксюша.

Я на это только и смог, что густо покраснеть.

—Ах, ах, смотри, Анатоль, наш милый гость смущается... разве он не прелесть? -зааплодировала Ксения. -Этакая провинциальная непосредственность и нравственная чистота... так бы его и съела!

—Женка, не дури! -шутливо погрозил баловнице Суворцев. -Хватит уже фраппировать молодого человека! Короче, мы с супругой сразу же после венчания порешили так: я ей даю определенную свободу, в некотором смысле...

—Но, сударь, увы! -грустно вздохнула сероглаз-ка и продолжила: -Вы не представляете, как же мне трудно этой свободой оказалось воспользоваться... Ни одного стоящего мужика вокруг! Сплошь одни pеdеraste! А те, остальные -просто глупые и грубые животные... Кроме того, вы же понимаете -я обязана дорожить добрым именем моего супруга! Как же я могу его опозорить, связав его имя, которое я ношу, с именем человека недостойного? Ведь, согласитесь, это было бы подлостью? Поэтому я не могу ложиться под любого тупого, грязного самца! -И Ксюша строго и серьезно посмотрела на меня своими честными серыми глазами.

Видимо, она действительно была хорошей, заботливой, уважающей своего мужа женой...

-Вот поэтому-то, милостивый государь, я очень доволен, что Ксюша нашла себе наконец что-то по сердцу... Совет вам и любовь, детки! -И добрый статский генерал даже прослезился от умиления, а Ксюша, порывисто вскочив, страстно обняла его, благодарно и нежно поцеловав своего милого le papik в его трогательно розовую плешь...

...Вот так мы и познакомились с моим сегодняшним контрагентом. Ой, то есть, конечно же, просто добрым знакомым и интересным собеседником. Впрочем, попытка вербовки все-таки имела место. Вот только произвел эту попытку Суворцев. И завербовать он хотел именно меня...

...Подарив своей милой женушке «радужную»[39], которую она с радостным визгом тут же помчалась проматывать к «Мюр и Мерилиз», действительный статский советник степенно и чинно пригласил меня в свой кабинет.

Усевшись за солиднейший, двухтумбовый, крытый зеленым сукном стол, он как-то легко и непринужденно провел по всей форме установочный допрос, мигом прокачав меня по косвенным.

«А старичок-то не промах... впрочем, какой еще, parbleu, старичок? Битый канцелярский волк! Хищник! Внимательный, осторожный, очень и очень себе на уме... такой ни за что не схватит мясо из капкана! А посмотрит, как его тронут другие, поглупее... но ежели он вдруг почует свежую кровь! Сохатого самолично завалит, это точно... »

Угощая меня ароматной сигарой и «Мартелем», Су-ворцев после некоторого серьезного, глубокого размышления сделал мне весьма деловое предложение:

—А знаете что? Переходите-ка, батенька, ко мне в Департамент! Ежели вы будете с Ксюшенькой всерьез и надолго... Ведь вы понимаете, что я весьма обеспокоен ее физическим и нравственным здоровьем! Она у меня девочка нежная, хрупкая, впечатлительная... Ей нужно минимум пять раз в неделю, иначе у нее головка болит... А вы, я вижу, человек весьма положительный, обстоятельный, верно, справитесь... Будете моим заместителем?

—Это в каком же смысле? -усмехнулся я.

—Да в прямом! -в свою очередь усмехнулся Сувор-цев. -Вы знаете, расскажу-ка я вам одну побываль-щинку... Я ведь службу начинал в пятьдесят шестом, у Милютина...

—Дмитрия Алексеевича?

—Точно так-с! В Интендантском Департаменте... И был я, значит, в тую пору самой мелкой пуговицей на обшлаге вицмундира, коллежским регистратором, чуть повыше курьера, бумаги товарищу министра[40]подносил на подпись, на его казенную квартиру... Вот тогда меня Наталья Ивановна, супруга-с Самого, и заприметила. Исполнился ей аккурат от роду тогда всего-то двадцатый годок-с, вот как сейчас моей Ксюше... Слово за слово, однажды она меня и повалила, прямо на персидский ковер в прихожей... Головой я тогда об печку стукнулся, маленько сознание потерял, а то бы ей меня не одолеть нипочем-с. А так-то, что-с... очнулся я, а меня уж и того-с... скачет на мне Наталья Ивановна, как на дамском стипльчезе, этак знаете боч-ком-с... А у меня в голове в тот момент только одна мысль: что из папки кожаной, с орлом двуглавым, все бумаги секретные у меня по полу порассыпались!

—И что?! -История начала меня занимать.

—Да что... -вздохнул Суворцев. -Шило в мешке не утаишь. Как вызвал меня Сам -ну, думаю, все. Пропала моя бедная головушка! Иду, коленки дрожат, а сам гадаю -куда он меня определит: в Камчатку, к алеутам, иль к ахальским текинцам в Закаспий, или прямо здесь, в кабинете зарубит меня своей кавказской черной шашкою... Грозен был, батюшка!

—И как же разрешилось?

—Ну как... Зарубил он меня... шутка!

—Ха, ха!

—Да. Зашел я, себя не чую, в горле першит... Вот меня Его Высокопревосходительство и спрашивает прямо, по-военному: ну что, Онотолий (Сам-то из хохлов был!) -как жить дальше будем? Я ему и ляпнул: регулярно!

—Остро, Ваше Превосходительство! -одобрил я. -По-заграничному!

—Ну да... уж и не знаю, что на меня нашло, как такое слово и на ум-то... а только оказалось кстати! Засмеялся Сам, как будто булыжники в пустой бочке загрохотали... Что, говорит, щусенок, пойдешь ко мне в заместители? Вот я, поначалу, как и вы, тоже ничего не понял. А Сам-то, оказывается, зеленым юнцом будучи, в тридцатые годы заместителем у самого графа Канкрина служил! У того Министра преславного супруга тоже была, знаете, такая вот... молоденькая.

—Да, дела. Прямо сказать, трудовая династия?

—И не говорите. А вот только карьер мой дальнейший был сделан незамедлительно... Месяца не прошло, как стал я губернским, а к Пресвятой Пасхе и коллежским секретарем... Личным помощником! А что? Министр от всех домашних скандалов, склок да капризов с истериками огражден, значит, больше сил и времени Службе Отечеству уделить может. Супруга евонная тоже довольна-довольнехонька, ходит, песенки из комических опер насвистывая. Опять же, заметьте, кого попало в святая святых не допустишь?