– Никогда.
– В Северной Африке есть поверье, о нем говорят только шепотом. Очень древняя легенда о том, что великий вождь всех цветных народов в один прекрасный день выйдет из моря! И как-то я слышал от одного бербера слова «Сын Океана». Он говорил о Скорпионе!
– Но так обычно в племени берберов выражают уважение, разве вы этого не знаете?
– Знаю. И все-таки иной раз удивляюсь.
– Как поздно открыта эта лавка! – удивился Гордон.
На Лондон опустился туман, а на тихой улочке мерцали огоньки в красноватой дымке, столь характерной для теперешних атмосферных условий. Наши шаги отдавались мрачным эхом. Даже в самом центре великой столицы всегда можно забрести в местечко на вид безлюдное и забытое. Такова и эта улица. Мы не видели ни одного полисмена.
Лавка, которая привлекла внимание Гордона, находилась как раз перед нами, на той же стороне улицы, где мы шли. Вывеска над дверью отсутствовала, виднелась только эмблема, что-то вроде дракона. Из отворенной двери и с витрин струился свет. Поскольку дверь вела не в кафе или гостиницу, мы от нечего делать заинтересовались, чем тут торгуют в столь поздний час. При обычных обстоятельствах никто из нас не обратил бы внимания на такую странность, но нервы у нас были на пределе, и все, выбивающееся из ординарного порядка вещей, не могло не вызывать подозрения. И тут произошло нечто, явно нарушившее обыденность.
Один высокий и худой мужчина, сутулясь, неожиданно выскочил из-за угла как раз перед нашим носом. Я успел бросить на него один-единственный взгляд. Худоба производила сильное впечатление, одет он был в измятый поношенный костюм, шелковая шляпа с высокой тульей опущена до самых бровей, а лицо скрыто шарфом. Он быстро повернулся и вошел в лавку. Холодный ветер прошелестел по улице, сгоняя туман в отдельные прозрачные клочки, но мурашки, пробежавшие у меня но коже, были вызваны не ветром.
– Гордон! – Я старался говорить потише. – Или у меня распоясалось воображение, или в этот дом только что вошел сам Катулос?
У Гордона сверкнули глаза. Мы как раз поравнялись с лавкой, и он, перейдя на бег, ринулся в дверь, а мы с детективом постарались не отстать от него ни на дюйм.
Нашим взорам предстал весьма фантастический ассортимент товаров. На стенах висела уйма древнего оружия, а на полу громоздились любопытнейшие предметы. Майорийские идолы подпирали плечами китайских кумиров, сваленные в кучи средневековые доспехи темнели среди множества ковров и шалей времен Римской империи. Лавка оказалась антикварной. Но мы не увидели в ней того, кто вызвал наш интерес.
Из задней части лавчонки вышел старик в причудливом наряде: парчовый халат, красная феска и турецкие домашние туфли. Он походил на левантийца.
– Что-нибудь желаете, благородные господа?
– Я нижу, вы открыты допоздна, – заметил Гордон, рыща взглядом в поисках тайного убежища.
– Да, сэр. Среди моих покупателей множество чудаков – преподавателей и студентов. Они ведут довольно беспорядочный образ жизни. А с приходящих ночью судов мне часто доставляют интересный товар. Я торгую всю ночь, сэр.
– Мы просто зашли посмотреть. – Гордон повернулся и тихо приказал Хансену: – Иди к задней двери и задержи любого, кто попытается выйти черным ходом.
Хансен кивнул и, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулся в указанном направлении. Мы отлично видели заднюю дверь, хотя помещение загромождали антикварная мебель и тусклые ковры, выставленные на обозрение. Мы так быстро последовали за Скорпионом – если это действительно был он, – что он едва ли успел пройти через весь магазин и выскользнуть незамеченным. Мы не спускали глаз с черного хода с тех пор, как переступили порог.
Мы с Гордоном неспешно бродили между всевозможными редкостями и с самым невинным видом обсуждали некоторые из них, хоть я понятия не имел об их цене. Левантиец, скрестив ноги, уселся на мавританский коврик в середине помещения и, по всей видимости, проявлял к нам лишь вежливый интерес.
Через некоторое время Гордон прошептал мне:
– Больше не имеет смысла притворяться. Во все места, где легко мог бы спрятаться Скорпион, мы заглянули. Лучше я представлюсь, и мы как следует обыщем все здание.
Пока он говорил, у парадного входа затормозил грузовик, и в лавку вошли два здоровенных негра. Левантиец явно поджидал их. Взмахом руки он указал на заднюю часть лавки, и они жестами дали знать, что поняли его.
Вертикально у задней стены стоял длинный ящик, вроде футляра для мумии. Мы с Гордоном внимательно наблюдали, как негры подошли к ящику, перевернули горизонтально и осторожно понесли к двери.
– Стойте! – Гордон шагнул вперед и властно поднял руку. – Я представитель Скотланд-Ярда и уполномочен делать все, что сочту необходимым. Поставьте-ка мумию и ничего не выносите из лавки, пока мы ее не обыщем.
Негры беспрекословно подчинились, а мой друг повернулся к левантийцу. Тот внешне ничуть не встревожился и даже, казалось, не заинтересовался. Знай себе сидел и покуривал трубку.
– Меня интересует высокий мужчина, который вошел сюда за секунду до нас. Кто он и куда подевался?
– До вас никто не входил, сэр. А если и вошел случайно, так я стоял у задней двери и не заметил. Вы, конечно, вольны обыскать мою лавку, сэр.
Мы так и сделали, соединив искусство агента «Сикрет Сервис» и обитателя преступного мира. Хансен твердо стоял на своем посту, а оба негра застыли возле ящика с мумией. Левантиец сидел, точно сфинкс, на коврике, попыхивая трубкой. От всего этого веяло нереальностью.
Наконец мы в полном недоумении вернулись к ящику с мумией. Он был достаточно велик, чтобы спрятать даже такого рослого человека, как Катулос. Ящик оказался незапечатанным, и Гордон без труда поднял крышку. Нашим глазам престало нечто бесформенное, обмотанное полусгнившими тряпками. Гордон раздвинул их, приоткрыв руку со сморщенной темной кожей, и невольно вздрогнул, как будто коснулся ядовитого гада. Затем снял с ближайшей полки металлического идола и постучал им по усохшей груди и по руке. Раздался глухой звук, как от ударов о дерево.
Гордой пожал плечами.
– Мертв, по меньшей мере, две тысячи лет. Наверное, не стоит портить такую ценную мумию ради того, чтобы доказать это.
Он снова закрыл ящик.
– Надеюсь, я ничего не повредил.
Последнюю реплику Гордон адресовал левантийцу, а тот ответил лишь вежливым жестом. Тут негры опять подняли ящик и понесли к грузовику, и через секунду мумия, машина и грузчики исчезли в тумане.
Гордон все еще заглядывал во все углы, а я застыл посреди лавки. Казалось, будто сквозь все повязки, закрывающие лицо мумии, меня обожгли ненавидящим взглядом громадные глаза. Эти глаза, похожие на два желтых огня, проникли мне в самую душу, заставили оцепенеть. Сначала я объяснил это игрой отравленного наркотиками воображения, но, когда ящик проносили через дверь, я понял, что мумия человека, мертвого уже Бог знает сколько веков, безмолвно смеется над нами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});