Мирная и глубокая океанская зыбь сменилась беспокойными сердитыми буручиками, с верхушек кoтoрых резкие хлесткие удары ветра срывали клочья морской пены.
Прошло полчаса; шквал стих так же быстро, как и налетел. Мере успокоилось. На западе, из-под рваного края разлетающихся штормовых туч показался красный шар закатного солнца; он медленно опускался, пока не коснулся края моря.
Я посмотрел на него, протер глаза и уставился снова. Там, на огненном фоне закатного солнца двигалось что-то огромное и черное, похожее на гигантский покачивающийся палец.
Да Коста тоже увидел это. Он повернул "Суварну" и направился прямиком к опускающемуся диску и странной тени, которую он отбрасывал. Когда мы подошли поближе, то увидели плавающую на воде небольшую кучку обломков, а кивающий палец оказался не что иное, как крыло паруса, торчащее вверх и покачивающееся на волнах. На самой верхушке останков кораблекрушения сидела высокая фигура.
Это был мужчина, спокойно покуривающий сигарету.
Мы подвели "Суварну", спустили лодку и под моим руководством подгребли к останкам гидроаэроплана. Его незадачливый владелец выпустил мощный клуб дыма и, одобрительно махая рукой, прокричал нам приветствие. Но, не успел он закрыть рта, как поднялась огромная волна, захлестнув груду обломков клубящейся и бурлящей пеной, и прошла дальше. Когда, успокоив лодку, мы снова посмотрели туда, на этом месте ничего не было: ни обломков, ни человека.
Рeзкий рывок наклонил лодку набок, слева от меня две мускулистые руки ухватились за борт лодки, и между ними показалась голова с облепившими ее черными мокрыми волосами. На меня уставились два блестящих голубых глаза, в глубине которых притаилась лукавая смешинка; высокая гибкая фигура осторожно подтянулась через банку лодки и уселась, отряхиваясь, у моих ног.
— Премного обязан, — сказал появившийся из моря человек, — Я так и знал, что кто-нибудь, уж будьте уверены, появится, коли Баньши О'Кифов не дает о себе знать.
— Кто-кто? — переспросил я в полном изумлении.
— Баньши О'Кифов… Ларри О'Киф — это я. До Ирландии, конечно, далеко, но нашу баньши не смутит никакое расстояние, если уж мне пришла пора сыграть в ящик.
Я снова поглядел на своего удивительного подопечного. Он выглядел абсолютно серьезным.
— У вас не найдется сигаретки? А то мои все вышли, — сказал он, усмехнувшись, протянул за сигаретой мокрую руку и закурил.
Я увидел худое интеллигентное лицо, несколько воинственное выражение которого, придаваемое ему нижней челюстью, смягчалось печальным изгибом губ и открытым взглядом голубых смеющихся глаз с проказливой искоркой, притаившейся на самой глубине, породистый нос с легким намеком на горбинку, высокую, гибкую, но крепко сбитую фигуру, наводящую на мысль о клинке хорошо закаленной стали, форму лейтенанта воздушных сил королевского флота Великобритании.
Он засмеялся, протянул ладонь и крепко пожал мне руку.
— Вы даже не представляете, как я рад, старина, — сказал он.
Я полюбил Ларри О'Кифа с самого начала, но, я и помыслить не мог, когда сидел с ним в лодке и слуги-тонганцы везли нас на "Суварну", как эта симпатия, закаленная в испытаниях, о которых тогда не подозревали ни я, ни он, ни вы — те, кто сейчас читает эту книгу, перерастет в крепкую мужскую дружбу., нет, я и мечтать не мог.
Ларри, Ларри О'Киф, где ты сейчас со своими лепрекоунами и баньши, со своим ребячливым сердцем, смеющимися голубыми глазами и бесстрашной душой? Увижу ли я тебя когда-нибудь снова, Ларри О'Киф, которого я полюбил, как младшего брата?
Ларри!
ГЛАВА 7. ЛАРРИ О'КИФ
С трудом удерживаясь от вопросов, так и вертевшихся у меня на языке, я представился Как ни странно, выяснилось, что Ларри знает меня, вернее, знаком с моими трудами. Он приобрел только что изданный томик моих работ, посвященных изучению уникальных растений, произрастающих на специфической почве, которая образовалась в результате вулканической деятельности: смеси дробленной лавы и пепла. Я дал книжке — несколько опрометчиво, как я сейчас понял, — название "Флора кратеров". Из наивного объяснения Ларри следовало, что он купил эту книжку, думая, будто это совершенно особый сорт литературы… что-то вроде сборника новелл, наподобие "Дианы перекрестков", который ему страшно нравился.
Он как раз закончил свои объяснения, когда мы причалили к борту "Суварны", и я был вынужден сдерживать свое любопытство, пока мы не поднимемся на палубу.
— Эта хреновина, с которой вы меня сняли, — сказал он, поклонившись маленькому шкиперу в знак благодарности за свое спасение, — все, что осталось от одного из лучших маленьких гидроаэропланов Ее Величества после того, как циклон отшвырнул его, как старую рухлядь. А кстати, где мы сейчас находимся?
Да Коста объяснил ему по солнцу наше приблизительное местоположение.
О'Киф присвистнул.
— Добрые три сотни миль от того места, где я покинул "Дельфин" — часа четыре назад, — сказал он. — Этот шквал, на котором я прокатился, шустрый малый, ничего не скажешь. "Дельфин", это наш военный корабль, — продолжал он, хладнокровно освобождаясь прямо у нас на глазах от промокшей одежды. Мы направляемся в Мельбурн. Мне страшно захотелось прошвырнуться и поглазеть на местные красоты. А тут, откуда ни возьмись, шарахнул ветер, подхватил меня под микитки и заставил прогуляться вместе с ним. Час назад я решил, что у меня есть шанс, сделав "свечку", избавиться от назойливого приставалы. Я развернулся, но тут — хрясь! — треснуло мое правое крыло, и я грохнулся вниз.
— Я не знаю, можем ли мы поставить в известность ваш корабль, лейтенант О'Киф, — сказал я. — У нас нет радиосвязи.
— Доктора Гудвин, — подал голос да Коста, — мы могли бы поменяй наш курс, сайр… или как?
— Ни в коем случае, — вмешался О'Киф. — Один Бог знает, где теперь "Дельфин". Воображаю, как они рыщут окрест, выглядывая меня. Во всяком случае, сейчас у них ровно столько же шансов нарваться на вас, как если бы вы отправились на их розыски. Возможно, нам как-нибудь удастся связаться с ними по радио: вот тогда я попрошу вас об этой услуге.
Он помолчал.
— Между прочим, куда вы направляетесь? — спросил О'Киф.
— На Понапе, — ответил я.
— Там нет радиосвязи, — задумался О'Киф. — Жуткая дыра. Мы заходили туда за фруктами неделю назад. Туземцы, по-моему, перепугались до смерти: то ли при виде нас, то ли еще от чего-то. Куда вы потом пойдете?
Да Коста исподтишка метнул на меня взгляд. Мне это не понравилось.
О'Киф заметил мою нерешительность.
— О, — сказал он, — прошу прощения… Мне, по-видимому, не следовало бы задавать этот вопрос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});