Читать интересную книгу И бегемоты сварились в своих бассейнах - Джек Керуак

— «Харви Вест» здесь? — спросил я у охранника у ворот.

— Конечно, сынок. — Он взглянул на наши документы. — Вот он, весь ваш.

Путь наш лежал через разгрузочную площадку промозглого склада, где пахло кофе, туда-сюда носились сотни грузчиков, скрежетали лебедки и надрывались хриплым криком десятники. Грузовичок, тащивший за собой цепочку прицепов, пропыхтел прямо у нас под носом.

— Этот, что ли? — Фил показал направо. Стальные ворота склада время от времени открывались, и тогда за ними показывался величественный корпус корабля класса «либерти» с потеками масла и ржавчины и фонтанами воды, выплескивавшейся из шпигатов.

— Да, он, — кивнул я.

— Ну и махина! — воскликнул Фил, окидывая взглядом необъятный борт.

Мы подошли к трапу, и нас кто-то окликнул из-за спины. Группа моряков, с такими же, как у нас, мешками, оживленно махала нам на ходу. Все больше лица, знакомые по Юнион-Холлу.

— Вы тоже на «Харви Вест»? — спросил один, скидывая мешок на землю.

— Да.

— Я иду боцманом, а вы?

— Матросы первого и второго класса.

— Тогда вот что, ребята, — сказал боцман, глянув мне за плечо, на Фила, — с вами у нас тут почти вся палубная команда. — Он повернулся к подошедшей пятерке. — Мы не хотим подписывать контракт, пока не разберемся, что тут к чему.

— А что случилось?

— Я ходил в плавание со здешним старпомом — сволочь, каких мало. — Боцман сплюнул. — Выжимает все соки и все ему мало… Короче, вот что: сначала мы идем в Олбани на загрузку, потом возвращаемся в Нью-Йорк и тогда уже выходим в дальний рейс. До возвращения мы подписывать ничего не обязаны, но они все уже подготовили и хотят сразу. А мы не будем, пока не убедимся, что с нами нормально обращаются.

Я почесал в затылке.

— А что скажет старпом?

— Не волнуйся, у нас все схвачено, он нам ничего не сделает. Вы, главное, не мелькайте, сидите тихо, а мы сами разберемся. Поняли?

Я пожал плечами.

— Ладно.

— Значит, договорились, — сказал боцман. — Самое главное, никуда пока не лезьте и помалкивайте.

— Хорошо, — кивнул я, вежливо пропуская боцмана на трап.

За ним на борт поднялись пятеро моряков, а следом мы.

Наверху я проворно свернул в коридор и повел Фила в носовой кубрик, где не было ни души.

— Надо сразу занять нижние койки, кидай вещи в рундук, — сказал я. На душе было неспокойно. Ну и рейс, сразу неприятности. — Пошли покажу тебе, где тут что.

Я повел его на бак, заставил перегнуться через борт и показал якорь, якорную цепь и лебедочный механизм.

— Вот эта штуковина весит больше сотни фунтов, — показал я, — и она еще не самая тяжелая из тех, что придется ворочать.

Фил толкнул блок, но лебедка даже не дрогнула.

Потом я показал ему мостик и рулевую рубку, провел на нижние палубы и в рефрижераторное отделение. Замка на двери не было, в контейнерах хранились брикеты ростбифа и молоко в жестянках.

Фил оторвал кусок мяса, сбегал наверх за стаканом и налил себе ледяного пенистого молока.

— Класс! — восхищенно проговорил он.

После долгих пеших переходов под палящим солнцем в поисках «Харви Веста» жажда у нас разыгралась не на шутку.

Напившись и наевшись до отвала, мы вернулись в матросский кубрик, разделись и приняли душ, а потом повесили полотенца в сушильный шкаф — я взял их у негра-стюарда на нижней палубе. Достав из мешков смену белья, переоделись во все чистое.

— Когда начнется работа? — поинтересовался Фил, и я ответил, что, по-видимому, завтра утром.

Я растянулся на койке, включил свет над головой, раскрыл книгу. Потом окликнул Фила:

— Ну, как тебе? Неплохой способ выходить в море — лежишь себе и книжку почитываешь.

Фил достал из рундука противогаз и стальную каску.

— Похоже, нас ждут боевые действия, — сказал он.

Мне пришло в голову, что пора бы повидать старшего помощника и отдать ему наши направления. Оставив Фила в кубрике, я первым делом заглянул в кают-компанию. Несколько стрелков пили кофе и играли в карты.

— Куда ходили в последний рейс? — спросил я.

Светловолосый детина в шортах ответил:

— В Италию. На этот раз, думаю, будет Франция.

Я поднялся по трапу и нашел каюту помощника. Там никого не было, и я снова вернулся в кубрик и лег в койку. Потом вдруг вспомнил вчерашний вечер.

— Послушай, — окликнул я Фила, — такты, стало быть, доломал ее все-таки? Аплодисменты!

Он вытащил из-за рундука какие-то потрепанные книжки, посмотрел на названия и отбросил в сторону.

— Вечером, — продолжал я, — сходим проведаем наших цыпочек.

Тут в кубрик шагнул рыжеволосый тип гигантского роста в засаленной офицерской фуражке и поношенной форме.

— Фамилии? — рявкнул он.

Я назвал.

— Подписали контракт?

— А уже надо? — спросил я невинно.

— Да, все подписывают.

— Вообще-то, — начал я робко, — боцман… и другие… сказали, что хотят подождать…

— Что-что? — грозно выкатил глаза рыжий великан. А может, он и есть тот самый старпом? — Вон с корабля!

— Почему?

— Еще один вопрос, — прорычал он, — и я выброшу вас сам!

— Но…

— Молчать! Вы что тут о себе воображаете? Явились на борт, так подписывайте контракт. Не хотите — убирайтесь!

— Но боцман…

— Плевал я на боцмана! Вон отсюда! И не забудьте, что с вас причитается за пользование душем.

Я нерешительно сел. Он сжал кулаки.

— Вы что, не слышали? Вон! Мне тут подстрекатели ни к чему!

— Вы старший помощник?

— Да, я старший помощник.

— Но… — начал я робко, — как же остальные из палубной команды? Мне сказали, что…

— Не твое дело! Катись отсюда!

— Ладно, не кипятись…

Я подобрал рубашку и стал надевать. Фил стоял в углу, глядя на верзилу. Тот еще раз угрожающе зыркнул на меня и ушел.

Поднявшись с койки, я достал из рундука свой мешок и кивнул Филу.

— Давай собирайся. Ноги моей не будет в этом гадючнике.

В офицерской кают-компании на столе были разложены бумаги, и матросы стояли в очереди, чтобы их подписать. Судовой комиссар сидел за столом и курил трубку.

— Райко и Туриан? — переспросил он. — Это вы?

Я с достоинством кивнул.

— Странная история, не понимаю.

— А никакой истории. — Комиссар равнодушно отвернулся. — Старший помощник велел вычеркнуть вас из списка команды.

Вернувшись в кубрик, я взял мешок и вышел в коридор.

— Идите вы все в жопу! — крикнул я и пошел вместе с Филом к трапу.

Боцман стоял у борта и смотрел на нас.

— Уходите?

— Какого черта! — взорвался я. — Ты нам сказал ждать, мы и ждали. Что тут у вас происходит?

Он взглянул на меня с удивлением, словно не понимая, что я имею в виду. Похоже, он даже не помнил, что сам все затеял. Я подозрительно прищурился.

— Ты сам-то подписал контракт?

— Да, только что.

Это был финиш. Я отвернулся и стал спускаться по трапу.

Боцман догнал нас на берегу.

— Послушайте, — начал он, — если вам не дают подписать контракт, идите в Юнион-Холл и пожалуйтесь. Имеете право на компенсацию в размере месячного жалованья. Согласно профсоюзным правилам, если у человека есть направление, его нельзя не пустить на борт. Поняли?

— Да, — процедил я сквозь зубы.

Он не отставал, продолжая твердить про правила, месячное жалованье и наши права, мол, нам нужно жаловаться и еще раз жаловаться, и что старпом ничего не может нам сделать. В конце концов я попросил у него десять центов на метро, и он дал мне четверть доллара со словами: «Этот старпом такая сволочь, не позволяйте ему надувать вас!»

На причалах шла погрузка, тягач пыхтел, таща за собой вереницу платформ с танками, джипами и грузовиками. У пирса бок о бок с другим сухогрузом стояла баржа, и кран устанавливал на нее двадцатимиллиметровое зенитное орудие. Понаблюдав немного, мы закинули мешки на плечо и двинулись дальше.

Солнце продолжало палить. На Монтегю-стрит мы зашли в лавчонку и взяли бутыль оранжада, сели на ступеньках и стали пить. Оранжад был теплый и приторный.

— Не переживай, — сказал я Филу, который совсем приуныл. — Завтра пойдем и разберемся. Это не единственный корабль.

Он ничего не ответил. Я зашел в магазин сдать бутылку, и мы направились к станции Боро-Холл.

14 — Уилл Деннисон

К субботе сыскное агентство мне осточертело. Босс оказался хитрой сволочью — то и дело подсовывал повестки, чтобы я доставил их «по пути с работы», в то время как адресат оказывался на другом конце города.

К Алу я зашел ближе к восьми вечера, успев побывать в Бронксе. Мы собирались съездить на Вашингтон-сквер и пожелать нашим морякам счастливого плавания.

В квартире номер тридцать два Барбара и Филип тискались на диване. Филип был в одних матросских брюках, а Барбара — в нижнем белье. Они лежали неподвижно, лишь Филип, бросив взгляд на Ала, теснее прижался к девушке.