Стефана Цвика, блондинку двадцати лет, ростом пять футов четыре дюйма с четвертью, с зелеными глазами. Однажды вечером она была назначена твоим телетайпистом и в тот же вечер заставила тебя себя поцеловать. Ты все еще любишь ту, что донесла на тебя?
Глаза Райленда расширились от удивления.
— Я знал, что у вас особые источники информации, — выдавил он, — но не подозревал, что…
— Отвечай на поставленный вопрос, — нетерпеливо потребовала она.
Райленд глубоко вздохнул и задумался.
— Не знаю, — сказал он наконец. — Наверное, да.
Дочь Планирующего кивнула.
— Я так и знала. Хорошо, Стив. Просто мне казалось… Нет, ничего не выйдет, правда? Но я восхищена силой твоего духа.
Он опять глубоко вздохнул. Да, у нее просто талант ставить людей в неловкое положение. Соревноваться с ней бесполезно, и единственная возможность сохранить лицо-это придерживаться основных жизненных фактов.
— Если речь идет о Плане Человека, никакой особой силы духа не нужно. Плану необходимо секрет нереактивной тяги — значит, такова моя функция в его системе. Вот и все.
Кивнув, Донна села на кровать. Голуби Мира устроились на ее плечах.
— Скажи, Стив, а ты знаешь, зачем Плану это секрет?
— Точно не знаю. Но предполагаю…
— Без предположений. Он нужен для освоения Рифов космоса, тебе известно, что ищет План среди Рифов?
— Нет.
— Плану нужен Рон Донвуд, Стив.
Он нахмурился.
— Донвуд?
— Да. Тот самый человек, который сумел избавиться от железного кольца, — кивнула она утвердительно. — Человек, с которым ты не без пользы для себя мог бы познакомиться. Он сумел-таки избавиться от воротника, оснащенного всеми видами ловушек, и остаться при этом в живых. Так вот. Машина очень хотела бы побеседовать с Донвудом на эту тему. Очень.
Райленд напряженно смотрел на нее.
Она снова кивнула.
— Да, Донвуд гам, в Рифах. Поэтому Машина должна что-то сделать. Может быть, она просто уничтожит Рифы. Я знаю, что над подобным проектом уже идет работа… Но если это не получится, туда будет послан человек, чтобы найти и убить Донвуда. Для этого-то Машине и нужен нереактивный двигатель!
Глава VII
Новое положение Райленда как руководителя Групповой Атаки не заставило, тем не менее, коллег проникнуться к нему особой симпатией.
Впрочем, это его не волновало. Он был полностью поглощен работой, в которой немаловажную роль играл Опорто. Дар молниеносных вычислений, которым обладал коротышка, сберегал много времени. Конечно, по скорости он не превосходил компьютер, но имел значительное преимущество — отпадала необходимость кодировать и декодировать задания.
Сама проблема была крепким орешком. Райленд не находил ни малейшей зацепки, которая дала бы направление работе. Расчетов требовалось не так уж много, но Опорто доказал свою полезность и в другом отношении. У него был безусловный нюх на сплетни и новости, и он держал Райленда в курсе всех событий внутри Группы.
— Флимер в дурном настроении, — сообщил как-то коротышка. — Заперся, никуда не выходит.
— Понятно, — рассеянно ответил Райленд. — Слушай, куда подевались «Физические константы для уравнений равновесных состояний»?
— Они под индексом 603.811, — терпеливо ответил Опорто. — Ходят слухи, что Флимер затеял спор с Машиной. Сообщения идут туда и обратно без передышки.
— Что? — Райленд уставился на него, мгновенно забыв о заказе на книгу. — С Машиной никто не может спорить!
Опорто пожал плечами.
— Тогда не знаю, как это назвать.
— Генерал Флимер подает рапорты, — объяснил Райленд, поманив пальцем скучающую в углу Веру.
Общительница охотно подошла, увидела заказ, поскучнела, но послушно отправилась за книгой.
— Не сомневаюсь, — ответил Опорто. — Слушай, ты что-нибудь получал от Донны Криири?
— Нет.
— Я слышал, что она находится сейчас в Порт-Канаверал.
— Это ее дело, — отрезал Райленд. — У дочери Планирующего множество причин отправиться в космос, можешь не сомневаться.
— А я и не сомневаюсь, — согласился Опорто. — Но…
— Можешь заниматься своим делом, — сказал Райленд, тем самым прекращая дискуссию.
Обиженная Вера принесла книгу, он проверил несколько цифр и передал лист с расчетами Опорто:
— Вот. Чтобы ты не скучал.
Потом встал, рассеянно оглядел комнату.
Это была А-секция, занимающаяся теорией Хойла, здесь трудилась целая Подгруппа. Все равно, подумал Стив, все это — лишь пустая трата времени.
— Запросто! — жизнерадостно сказал Опорто и занялся уравнениями.
Несколько секунд спустя Райленд уже получил листок с готовыми расчетами, просмотрел и положил на стол одного из помощников. Задачи были рутинными, и он мог поручить их другим. Вот почему все было напрасной тратой времени. Проблемы рассмотрены, остались чисто математические расчеты. Потом он сможет ответить на вопрос Машины.
Собственно, ответ он уже знал.
При каких условиях возможен рост количества водорода в межзвездном пространстве? Очень просто. Большую часть ответов дает фундаментальная теория, анализ данных экспедиции Лескьюри указывает путь к остальным.
Есть ли возможность задержать или редуцировать процесс? Тоже просто. Люди едва ли могут влиять на процессы, формирующие звезды. В конечное время, с конечным оборудованием вероятность успеха равна нулю.
Но о чем говорит сам факт появления такого вопроса? Уж не об отчаянии ли Машины? Хотя вряд ли к ней можно применить это слово…
— Пойдем, Опорто, — позвал Райленд приятеля. — Пойдем посмотрим пространственника.
Существо находилось в секции «В». Там дела шли из рук вон плохо.
Нереактивная тяга!
Создать такой двигатель было невозможно, вот и все. Если бы только Райленд не имел перед глазами живого, реально существующего пространственника, он мог бы поклясться, что Ньютон был и остается прав.
Каждое действие, как вывел это ученый несколько столетий назад, вызывает противодействие, равное по силе, но противоположное по направлению. Этот закон движения распространялся на всякое существо, передвигавшееся по Земле. Микроскопическая инфузория в пруду перемещается, отбрасывая ресничками назад пропорциональную массу воды. То же самое делает пропеллер в воздухе, винт корабля в море. Реактивная отдача толкает вперед ракету — масса раскаленных молекул из дюз летит в одну сторону, масса корпуса — в другую.
Действие и противодействие!
Закон легко изображался в виде уравнения: масса, умноженная на ускорение, равна массе-прим, умноженной на ускорение-прим. Как можно сомневаться в этой истине?
И все же испуганное животное из открытого космоса опровергало этот, казалось бы, незыблемый закон. Оно умело висеть в воздухе, ни от чего не отталкиваясь, обвиняя тем самым величайшего гения человечества в непроходимой глупости.
Пространственник перемещался без всякого реактивного взаимодействия вообще!
То, что позволяло ему парить в воздухе (Райленд назвал это «фактором X»), не вызывало возмущения воздушной среды: не раскачивало чувствительные маятники, не регистрировалось на фотоэмульсии, не разряжало электроскопа, не воздействовало на магнитную стрелку, не порождало доступных измерению электронных полей, не увеличивало вес клетки, не генерировало звуковых колебаний,