— Я да. Да, доверяю и верю. Ну у нас не такие отношения как у вас.
— Подруга, мне то хоть не ври. По глазам вижу, какие у вас отношения, — Наташа при этом улыбаеться.
— Ну…за это время, что мы с ним жили вместе, я привыкла к нему. Он такой милый, заботливый.
— Я рада за тебя. а то все время ныла. парикмахер, парикмахер, мечты.
Мы в голос вместе засмеялись.
— Вот у тебя поялвился Артем, он и исполнит твои мечты. Это твоя судьба.
— Думаешь? — спрашиваю Наташу, как будто она и впрям все знает.
— Я не думаю, я знаю, что именно так и будет.
— Кстати, он меня научил водить машину.
— Да ты что? Вот видишь, а о таком ты и не мечтала. Я же говорю, у вас получиться, — зазвонил ее телефон, от чего мы обе вздернулись, — звонит Арсен.
— Отвечай и будь умницей, — я оставила подругу разговаривать, сама прошла в гостиную. Через минут десять она влетела на крыльях счастья ко мне.
— Нина, он такой классный. Кажеться я его люблю.
=Я так рада, что вы померились.
— Что ты делаешь вечером?
— Пока не знаю.
— Арсен сегодня уезжает в соседний город, по работе, он сейчас заедет ко мне попрошается. Не мог уехать, не поговарив со мной. Представляешь? — такой счастливый голос, — А вечером мы могли бы погулять с тобой.
— Хорошо. Артем все равно не приедет, он только сегодя утром меня привез. Весь день сказал будет работать, так что можем и погулять.
Наташа зашла за мной в начале седьмого, на улице еще столяа жара, поэтому я одела сарафан, голубой, свободный, до колен, на тонких лямкаха, на завязках. Мы прошли с ней в парк. А потом она меня дернула за руку и мы повернули ни в сторону парка.
— Пошли к реке, к обрыву. Надоел этот парк.
— Наташа, ты какая-то старанная.
— Пошли сказала.
Мы пошли к обрыву, сели прямо на траву. Опустили ноги с обрыва. Тут так хорошо, дует ветерочек, хоть и теплый.
— Возьми, — подруга протягивает мне…сигарету, — держи ну.
— Ты чего это?
— А что? Говорят это успокоивает нервы. Кури, — протягивает мне зажигалку. Мы закуриваем с ней, как подростки сбежавшие из дома.
— И часто ты куришь? — делаю затяжку, прокашливаюсь. Даже голова чуть начинает кружиться.
— Когда поссорились с Арсеном. Тебя не было тут, да я и не звонила, чтобы не портить тебе настроение своими проблемами. И вот тогда я стырила у папы сигарету.
— Больше не будем. Обешай? А то говорят, закуришь, привыкнешь потом не сможешь бросить, — и мой телефон звонит.
О Боже. Артем.
Подруга смотрит на меня с вылупленными глазами. Отбирает у меня сигарту и вместе со своей тушит, как будто Артем по телефону увидит. Но вообше, мне страшно стало.
— Отвечай ты чего, — Говорит Нина, пока смотрю тупо на экран.
— Ты где моя маленькая? — говорит Артем.
— Я яя гуляю. С Наташей я.
— Скажи где вы, я вас заберу. Я приехал. Я соскучился. Хочу увидеть.
— Ты же меня утром привез, — мне стало страшно. Я вся пахну сигаретами. Наташа пахет сигаретами.
— Я не могу…домой не хочу, в пустую квартиру. Говори где вы.
Я прикрыла телфон рукой:
— Наташа, ччто ддделать?
Наташа пожимает плечами. Дрожит вся, как и я от страха. Помоему пришел мой конец.
— Ты, подожди нас дома. Мыыы ссейччас сам придем, — я как раз успею к Наташке забежать почистить зубы и надухариться.
— Нина, где вы? Говори уже, — требует Артем.
Мне ничего не остается, кроме как сказать ему где мы.
— Я пропала, он меня если не сразу, то все равно убьет, когда высадит, — говорю и смотрю на дрожащие руки Наташи.
— Возьми, — подруга протягивает мне жевачку, — она мятная, должна перебить запах.
Я беру конечно.
— Она наврятли поможет, руки то воняют, — и мы поворячиваем в сторну подьезжаюшей машины.
Артем.
Он выходит с машины, но не успевает ничего сделать. как я беру Натащу за руку. тяну за собой. Мы садимся в машину. На заднее сиденье.
— Ты не обнимешь? — Артем открывает дверь с моей стороны. Я конечно очень хочу его обнять, и при других обстоятельствах я бы не постиснялась Наташки, но не сейчас…
— Дома обниму, мы же не одни, — Артем закатывает глаза, берет за руку, вытаскивает из машины. Обнимает. Вдыхает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не понял, — еще раз вдыхает, — с кем вы тут были?
— Вдвоем.
— Садись в машину, — закрывает дверь и садится на свое место. Боже, мне конец.
— Здравствуйте, — говорит Наташа дрожашим голосом.
— Привет, — он смотрит на нас в зеркале заднего вида.
— Вы, это… — я дергаю ее за руку.
— Что хочешь сказать? — говорю шопотом, чтобы слышала только она.
— Правду. Скажу что я курила, — она отвечает тоже шопотом.
— Ты сдурела? Он нас обих убьет.
— Не ссы. Лучше правду, — она глотает, и говорит, — вы простите я курила. То есть я не курю, я пробовала. Нина, она…
— Нина умеет говорить. Потом мне все расскажет, да Нина? — смотрит на меня, злым взглядом.
— Д дддаа.
Мы высаживаем Наташу, и вместо того, чтобы двигаться в сторону моего дома, мы двигаемся в другую сторону.
Остановливает машину, в конце улицы. Где начинаеться поля.
— Выходи, — говорит командым голосом, открывая дверь.
Я выхожу, он закрывает дверь, берёт руки и заводит их за спину, держа одной рукой. Другой рукой хватает за подбородрк, поднимает заставляя смотреть в глаза.
— Скажи мне правду Нина! Кто с вами был? — я чувствую его волнение, его как будто трясёт.
— Я тебе клянусь с нами никого не было. Наташа… она взяла, украла пару сигарет у отца… вообще мы ни курим.
— Маленькая моя, я тебе верю., - он приближается ближе, любом к моему лбу, — скажи… я хочу услышать.
— Что сказать? — я боюсь его реакции.
— Что ты моя.
— Я твоя, — я даже не думаю, прежде чем ответить. Это действительно так. Это была чудесная неделя, прожитая с ним, я многое поняла для себя, в первую очередь, что он мне не без различен.
Он впивается в мои губы, как хищник.
— Повтори ещё раз, — требует.
— Я твоя, и только твоя.
— Куколка моя, ты моя, — целует, — только моя. Я чуть сума не сошёл когда почувствовал запах табака, думал с вами кто то был.
— Нет правда, никого, — опять целует, долго нежно, наши языки танцуют танго. Я чувствую его каменный член, который упирается в мои бёдра.
— Ещё раз ты попробуешь это гадость, заставлю съесть сигарету, а лучше пачку. Поняла меня? — отрывается от моих губ и чуть ли не кричит.
— Поняла, — киваю, мне так сдыдно за, свой детский поступок.
— А может тебя трахнуть прям шас, чтобы выветрились с мозгов такие мысли? — он проводит языком по моей шее, целует и кусает, нежно, не больно, это лишь вызывает у меня мурашки и лёгкую дрожь. Нарушается дыхание.
— Нет, не надо, прошу тебя, — шепчу, ибо на большее не хватает сил, разум затуманился, — я должна быть чистая, выходя замуж в белом платье.
— Я так хочу тебя, — как будто рычит, — чувствуешь его!? — он давит мне на бедро, своим стояком, готовый проткнуть во мне дыру. Его руки нагло шарят по моему телу.
— Артём, — пытаюсь остановить его, хватаю его руки, но ему хоть бы что.
— Скажи ещё, что ты моя.
— Я твоя, — стону, потому что его рука развязала лямку сарафан, он оголил моё плечо, открывая вид на белый лифчик. Через нежное кружево он нашёл мой сосок и играет, делая круговые движения. Потом отодвигается, открывает дверь, заваливает меня на заднее сиденье и наваливается сверху.
— Не бойся, я только потрогаю тебя.
— Артём, не надо, поехали домой, — он пальцем давит на губу, заставляя замолчать.
— Хочу тебя увидеть… без ничего, — я опимнится не успеваю, он поднимет двумя руками мой сарафан вверх, снимая его через голову, вгоняя меня в краску. Я прикрываю руками.
— Не смей, — Артём наклоняется и целует меня, лицо, шеки, губы, весьде, тихонько спускаясь к шее, — никогда, слышешь, никогда не закрывайся от меня.
Он отодвигает кружево лифчика и целует давно затвердевший сосок, вырывая у меня громкий стон. Сам он трётся членом о мою промежность.