Гейбриел нахмурился, и у нее по коже пробежали мурашки.
— Это еще почему? — резко спросил он. — Мой отец умер меньше недели назад, и только сегодня мы похоронили его, а мне оказывается уже нельзя ходить по дому, где я когда-то родился. Это моя комната!
— Я знаю…
Рейчел понимала его и чувствовала свою вину, но в то же время знала, что не хочет его присутствия в этой комнате, где до сих пор еще витали призраки прошлого.
— Но теперь она стала моей.
Он кинул на нее столь яростный взгляд, словно собирался испепелить ее.
— В этом-то вся проблема, не так ли, дорогая Рейчел? — Язвительная интонация в его голосе резанула, словно ножом. — Теперь, когда ты и твоя мамочка заполучили этот дом…
— Нет! Не надо! — Неужели он действительно так думает? — Гейб, пожалуйста, ты не должен так говорить! Этот дом принадлежит тебе в гораздо большей степени, чем мне, и так будет всегда!
— Мы оба знаем, что это уже не так… — И тут взгляд его впервые скользнул по комнате. — Да, ты действительно постаралась на совесть.
Прозвучавший в его фразе подтекст заставил Рейчел поморщиться. Она знала, что он сейчас видит, но не имела никакого понятия о том, как интерпретирует увиденное.
Когда ей предложили занять мансарду, Рейчел отказалась наотрез. Воспоминания, которые навевали на нее эти комнаты, были слишком сильны, слишком болезненны для того, чтобы обосновываться в них, не говоря уже о перспективе спать в бывшем «холостяцком гнездышке» Гейбриела.
Но Грег упорствовал и отказывался выслушивать какие-либо возражения. В итоге больше чем через год отчим настоял на своем и распорядился переоборудовать мансарду, чтобы преподнести ей подарок на день рождения. Однако Рейчел поставила непременное условие — перепланировать помещения. Так ей будет проще избавиться от призраков прошлого.
— Почему ты решила поменять комнаты?
— В этой больше света. — Нервным жестом Рейчел указала на большое, занимающее почти всю стену, окно, проделанное уже после отъезда Гейбриела. — Когда я работаю над своими изделиями, мне нужен свет.
Объяснение выглядело вполне правдоподобно. Да оно и было почти правдой? Почти, но не всей, подумала она, нервно переступая с ноги на ногу.
— Весьма разумно.
Если Гейбриел и догадался об истинных причинах ее решения, он ничем не показал этого. Голос его звучал столь же спокойно и непринужденно, как будто она была для него незнакомкой, чей дом он посетил в первый раз в жизни.
— Я… я тоже так думаю.
Эта запинка в середине фразы заставила Гейбриела бросить на нее пристальный взгляд.
— Успокойся, Рейчел, — сказал он, явно неправильно поняв причины ее нервозности. — Я же сказал тебе… набрасываться на тебя я не собираюсь.
— Я прекрасно знаю это! — вспыхнула она. — Ты этого не сделаешь, потому что я не позволю тебе даже приблизиться ко мне! Все кончено… давно и бесповоротно. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты ушел. Из моей комнаты… и из моей жизни.
Рейчел не была уверена, какой реакции можно было от него ожидать. Но если бы ей пришло в голову, что он воспримет ее слова буквально и действительно уйдет, то она скорее откусила бы себе язык, чем сказала бы нечто подобное. Однако Гейбриел лишь скептически улыбнулся:
— Если бы я мог в это поверить, то чувствовал бы себя гораздо спокойнее.
— Так верь! — бросила Рейчел, стараясь ничем не показывать охватившего ее беспокойства. — Она не знала, чего боится больше: неверия Гейбриела в то, что она больше не питает к нему никаких чувств, или мысли о том, что именно этого ему и надо. — В моем сердце не осталось места для тебя.
Смена выражений на его лице поразила и обеспокоила ее.
— О, Рейчел… — очень осторожно начал он.
Но с нее было достаточно. Это переплетение прошлого и настоящего вдруг стало ей ненавистно.
— Нет! Не хочу ничего слышать! Не хочу слышать того, что ты собираешься сейчас сказать. Мне нужно только, чтобы ты ушел… — И, упершись ладонями в его грудь, Рейчел отчаянно, что есть сил, толкнула его. — Давай! Иди вон… вон!
Ее агрессивность и напор застали Гейбриела врасплох, заставив сделать шаг к двери. Но только один. Вновь обретя равновесие, он крепко схватил ее за запястья.
— Рейчел, прекрати!
У нее не было ни единого шанса. Она не могла сопротивляться, если бы даже попыталась, — слишком велика была разница в силе. Но это не заставило ее опустить голову.
Глаза их встретились на долгий, кажущийся бесконечным, момент, и взгляд Гейбриела привел ее в состояние шока. Сколько раз слышала Рейчел о дрожи предчувствия, о мурашках, пробегающих по коже при таких внезапных зрительных контактах? Никогда еще в своей жизни она так не пугалась. Совершенно неожиданно Рейчел увидела свою комнату так ясно, как будто ее неожиданно осветили мощным прожектором.
Стол у окна, стоящую на полке вазу с цветами, яркие картины на стенах. Из окна открывался вид на парк, вдали, за деревьями, виднелся кусочек Темзы. Но лучше и яснее всего Рейчел видела стоящего перед ней Гейбриела, с расстегнутым воротом рубашки, с темными волосами, упавшими на лоб. Падающий из окна свет делал черты его лица столь резкими, что больно было смотреть.
— Гейб…
Но слов не находилось. Может быть, потому, что Рейчел знала: она лжет и ему, и себе. Ведь ничего не умерло и вряд ли когда-нибудь умрет. Все осталось на своих местах, так плохо спрятанное, что достаточно было чуть дунуть, чтобы развеять налет обмана.
— О, Гейб, — вздохнула она, глядя на свои руки, по-прежнему упирающиеся в его грудь. — И зачем ты только вернулся?
— Поверь, если бы я мог, то не сделал бы этого.
На удивление ласково он взял ее за подбородок и приподнял его. Рейчел поспешила закрыть глаза, ей не хотелось, чтобы он заметил стоящие в них слезы.
— Рейчел, я не хотел тебя обидеть.
— Ты не хотел… — Она с горечью рассмеялась. — А тебе не кажется, что ты это уже сделал?
Молчание, последовавшее за этим обвинением, длилось так долго, что Рейчел пришлось все-таки открыть глаза… и увидеть его внезапно побелевшее лицо.
— О боже, Рейчел, не надо. Не говори этого. Не… — Гейбриел умолк на полуслове, следя за слезинкой, катящейся по ее щеке. — Рейчел… — глухо произнес он и, склонив темноволосую голову, коснулся ее щеки там, где на коже остался влажный след.
Губы его были мягкими, теплыми, бесконечно нежными. И, помимо своей воли, Рейчел подняла лицо навстречу поцелую.
— Рейчел… — Теперь его голос звучал совсем по-другому, неуверенно, с дрожью.
Но стоило Рейчел подумать об этом, как она немедленно отмела столь невероятное предположение. Это было просто невозможно! Нерешительный Гейбриел? Невероятно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});