Как и большинство лидеров ОСГ, он был твердо уверен в том, что «эгоистический либерализм» и парламентская демократия умерли, по крайней мере в Германии. В международном плане он по-прежнему стоял за англичан в Палестине,
но корреспондент «Рундшау» в Италии Курт Корниккер был совершенно открыты-м профашистом 14. Лидеры ОСГ были уверены в том, что фашизм — это волна будущего, само собой разумеется, в Центральной Европе и в этих рамках противопоставляли «хороший» фашизм Муссолини «эксцессам» гитлеризма, которые, как они полагали, с их помощью пойдут со временем на убыль.
Расизм теперь торжествовал победу, и ОСГ шагал в ногу с победителем. Разговоры о крови начали шириться с заявления Блюменфельда, сделанного в апреле 1933 г., о том, что евреи ранее маскировали их естественную обособленность от настоящих немцев, основанную на различии крови; но они достигли вагнеровского размаха 4 августа, когда был опубликован в «Рундшау» пространный очерк «Раса как фактор культуры», в котором автор размышлял об идеологических последствиях нацистской победы для евреев. Он доказывал, что евреи должны не только молчаливо принять диктат их новых хозяев; они должны были также понять, что расовое разделение полностью пойдет им на пользу.
«Мы, живущие здесь как «чужая раса», должны безоговорочно уважать расовое самосознание и расовый интерес германского народа. Это, однако, не исключает мирного сожительства людей различных рас.
Чем меньше возможность нежелательного смешения, тем меньше необходимость «расовой защиты»… Существуют различия, которые в конечном счете уходят корнями к предкам. Только рационалистские газеты, потерявшие ощущение более глубоких причин и глубин души, могли оставить в стороне предков как просто относящихся к царству „естественной истории”».
В прошлом, продолжала газета, было трудно заставить евреев объективно оценивать расизм. Но сейчас наступило время — на самом деле оно уже давно пришло — произвести некоторую «трезвую оценку»:
«Раса является, несомненно, очень важным, более того, решающим моментом. «Кровь и земля» действительно определяют бытие народа и его достижения». Евреям придется наверстать «то, чем в значительной мере пренебрегли последние поколения, когда еврейское расовое сознание не принималось во внимание». В статье содержалось предостережение от «пустячной» расы, а также от ЦФ, который после «холокоста» начал отказываться от своей ассимиляциоиистской идеологии, только перед угрозой катастрофы, но «не изменился е своей основе».
Было недостаточно ставить под вопрос чистоту расы их соперников. Чтобы доказать, что «движение еврейского ренессанса» всегда было расистским, «Рундшау» перепечатала под заголовком «Голоса крови» две довоенные статьи (опубликованные до 1914 г.): «Поющая кровь» Стефана Цвейга и «Песнь крови» Гуго Салюса. В них выражался восторг по поводу того, ка, к «современный еврей признает свое еврейство… путем внутреннего опыта, который в мистической форме учит его специальному языку крови».
Но хотя эти «подражатели» нацистов были закоренелыми расистами, они не были шовинистами. Они не считали, что в расовом отношении они превосходят арабов. Сионисты собирались даже возвысить своих двойников братьев-семитов. Их фолькизм был лишь искаженным ответом на их собственную «проблему личности», как они говорили: он позволял им примириться с существованием антисемитизма в Германии и не бороться с ним. Они спешили успокоить своих читателей тем, что многие современные нации и государства состояли из людей различных рас и вопреки всему расы могли жить в согласии. Евреев предупреждали: теперь, когда они должны были стать расистами, они не должны стать шовинистами — «человечество — выше расы» 15.
Хотя расизмом была пронизана вся литература, издаваемая СОГ, зарубежные еврейские наблюдатели всегда считали Иоахима Принца своим самым голосистым пропагандистом. Будучи до 1933 г. избирателем, всегда голосовавшим за СДП Г, Принц стал неистовым шовинистам в первые годы третьего рейха. Некоторые его злобные высказывания против евреев, содержащиеся в его книге «Мы — евреи», могли бы быть прямо включены в собственную пропаганду нацистов.
По словам Принца, в еврее сочетаются качества человека, находящегося не на своем месте, «необычность, эксгибиционизм, неполноценность, высокомерие, самообман, сложная любовь к истине, ненависть, болезненность, патриотизм, лишенный корней космополитизм… с психопатологическим арсеналом редкого изобилия» 16.
Принц глубоко презирал традиции либерализма и рационализма, являвшиеся общей основой всей прогрессивной мысли со времени Американской революции. По его мнению, вред, причиненный либерализмом, компенсировался лишь тем, что он умирал:
«Устои парламента и демократии все более сотрясаются. Преувеличенное, вредное подчеркивание ценности личности признается ошибочным; концепция и реальность нации и народа, к нашему счастью, делают большие успехи» 17.
Принц полагал, что примирение между нацистами и евреями было возможно, но только на основе сионистско-нацистского соглашения: «Государство, построенное на основе принципа чистоты нации и расы, может только пользоваться уважением тех евреев, которые придерживаются аналогичных взглядов»18.
После приезда в Соединенные Штаты Принц понял, что ничто из того, что он говорил в Германии, не звучало разумно в контексте демократических принципов, и он отказался от своих причудливых концепций — еще одно свидетельство того, что германские сионисты просто приспособились в идеологическом отношении к нацизму19. Но, возможно, наилучшей иллюстрацией сионистской нацификации было заявление, сделанное одним из редакторов «Рундшау» — Арнольдом Цвейгом в его книге «Оскорбленные и изгнанные»; разумеется, оно было написано за границей и опубликовано в 1937 г.
«Из всех газет, издаваемых на немецком языке, наиболее независимой, наиболее мужественной и самой искусной была «Юдише рундшау», официальный орган Сионистского союза Германии. Хотя она шла слишком далеко в одобрении националистического государства (в поисках своего собственного национального идеализма в нацистском духе), тем не менее она источала поток энергии, спокойствия, теплоты и уверенности, в чем германские евреи и еврейство всего мира так настоятельно нуждались»20.
«Исключительные права контроля над жизнью евреев в Германии»
Даже Нюрнбергские законы от 15 сентября 1935 г. не подорвали веру германских сионистов в окончательное достижение модус вивенди с нацистами. «Хехалуц» — центр, ведавший подготовкой молодежи для движения кнбутцев, —
пришел, к выводу, что провозглашение законов, объявляющих смешанные браки преступлением, было подходящим случаем для нового подхода к режиму. Эти «пионеры» выступили с планом эмиграции всей еврейской общины в течение 15—
25 лет. Абрахам Маргалиот, ученый, работающий в Израильском институте Яд Вашем, разъяснил, что думали руководители «Хехалуца» в этот роковой год:
«Руководители «Хехалуца» предполагали, что эта положенная в основу цель окажется настолько привлекательной для германских властей, что они согласятся расширить содействие делу дальнейшей эмиграции за границу путем либерализации законов, устанавливающих порядок перевода иностранной валюты заграницу, путем предоставления возможностей для получения профессионального образования и „политических средств”»21.
«Рундшау» опубликовала выдержки из речи Гитлера, в которой он объявил, что его правительство все еще надеется найти основу для «лучшей позиции в отношении евреев»22.
Газета опубликовала заявление А. И. Брандта, главы Нацистской ассоциации прессы, в котором тот информировал, несомненно, несколько удивленный мир, что эти законы «оказывают благотворное, возрождающее влияние на иудаизм. Предоставляя еврейскому меньшинству возможность вести свою собственную жизнь и гарантируя правительственную поддержку для такого существования, Германия поможет иудаизму укрепить свой национальный характер и внесет вклад в дело улучшения отношений между двумя народами»23.
Целью ССГ стала «национальная автономия». Он хотел, чтобы Гитлер дал евреям право на экономическое существование, защиту от нападок на их честь и подготовил их для миграции. ССГ углубился в проблему, как попытаться использовать сегрегированные еврейские институты для развития еврейского национального духа. Чем сильнее нацисты оказывали давление на евреев, тем более сионисты убеждались в том, что соглашение с нацистами возможно. В конечном счете, рассуждали они, чем больше нацисты отстраняли евреев от участия в каждом аспекте германской жизни, тем больше они будут нуждаться в сионизме, чтобы он помог им освободиться от евреев. 15 января 1936 г. газета «Палестайн пост» напечатала потрясающее сообщение: