Читать интересную книгу Лабиринт розы - Титания Харди

Алекс опустился в кресло подле растопленного камина. Он сразу же поинтересовался сыном — упоминает ли Макс дядю в разговорах с ней и сильно ли он переживает?

— Примерно так же, как и ты. — В голосе Анны печаль слилась с иронией. — Он почти ничего не говорит, если я сама не спрошу.

Алекс распознал критику и заставил себя улыбнуться:

— Я с ним побеседую.

— Я так поняла, что осталось еще много рутинных дел?

— Это просто кошмар какой-то! — Алекс редко употреблял подобные слова. — Ты ведь знаешь, пока папа находился в больнице, нас ограбили. Невероятное совпадение. Полиция уверена, что это ребятишки, потому что украли только деньги по мелочи, CD-диски, но не взяли никаких ценностей, например мамины украшения.

Анна слышала об этом на похоронах и была искренне покороблена чужим бессердечием. Впрочем, вскоре она пришла к мысли о том, что злоумышленники, кем бы они ни были, скорее всего, просто-напросто соблазнились отсутствием хозяев, едва ли зная о постигшей их трагедии. Иначе как бы они решились?…

— Беда никогда не прихо… — начала она, но Алекс перебил:

— Но все-таки нескольких вещей не хватает, как мы теперь поняли. Нет двух-трех старинных маминых книг, в том числе семейной Библии, подаренной ее бабушкой. Эта книга передавалась из поколения в поколение; я думаю, она весьма ценная и совершенно уникальная. Все поля в ней исписаны пометками и датами рождений и смертей многих наших предков.

Анна только потрясенно качала головой.

— И пропал небольшой портрет, который очень много значил для всех нас. По сути, почти миниатюра. Там изображена дама; судя по ее платью, это конец шестнадцатого века. Очень напоминает стиль Хиллиарда,[27] но, скорее всего, писал не он, как нет и никаких предположений, кто мог бы ему позировать. Эта картина тоже пропала. Я знаю, что мама ею очень дорожила.

— Да-да, теперь припоминаю — на Дианином столе… Там такой густой синий фон. Выходит, они знали, что брать: то, что могло представлять собой немалую ценность?

— Получается, что так. В полиции теперь тоже пересматривают первоначальную версию. К тому же все в деревне единодушны насчет того, что это не мог быть кто-то из местных. — Алекс невесело улыбнулся. — Людям кажется, в Лонгпэрише никто на такое не способен.

— Как ты сам думаешь, что в результате решат коронеры, Ал?

Анна старалась совладать с дрожью в голосе: она до сих пор не смирилась с гибелью Уилла. Прошел уже месяц, а она все еще по привычке надеялась, что он вот-вот позвонит. Как вообще мог умереть такой жизнелюб? После развода с Алексом в число огромных потерь попал и Уилл — брат, которого ей всегда недоставало. С Анной он был добр, с Максом — смешлив и всегда спешил откликнуться на ее призыв SOS, когда Алекс оказывался занят. Теперь его отчаянно не хватало. Что до Генри и Алекса — наверное, только Бог мог в полной мере оценить степень страданий, выпавших на их долю.

— Смерть вроде бы случайная — от церебральной аневризмы. Если, конечно, кровотечение не вызвала давнишняя черепно-мозговая травма, о которой Уилл знал и сам, — так они рассуждают. Тогда все можно свести к неблагоприятному стечению обстоятельств. Никакие прочие странности их не интересуют. Вмятины на шлеме свидетельствуют, что он даже не превышал скорость. По их мнению, это просто несчастливое совпадение — туман плюс усталость. Если всему этому верить, то можно поверить и в то, что земля плоская.

Анна не знала, что ответить, и кивнула. Она вполне могла себе представить, что Уилл повредил спину или сломал ногу, порезался какой-нибудь железкой или обжегся, потому что он беспрерывно болтал, когда стряпал. Но у нее в голове не умещалось, что он мог не вписаться в поворот или протаранить перила моста на своем чудо-мотоцикле. Уилл обожал его и разъезжал с большим форсом. Когда он впервые приехал на нем похвастаться перед Анной и Максом, она хихикала, как девчонка. «Никогда еще мой мотоцикл так легко не вставал на дыбы! Переднее колесо словно описывает петлю, и можно его то подтягивать, то отпускать: то же самое, когда дергаешь йо-йо за ниточку, — смотри!» Уилл резко срывался с места, газовал, затем разворачивался в конце Яблоневой аллеи и скачками несся прямо на них под радостные вопли племянника и свои собственные — и под оцепенелое молчание соседей. Нет, подумалось Анне, Уилл не стал бы гробить свой мотоцикл. Он слишком его берег.

— Папа, ну пожалуйста, иди посмотреть Симсов! — Макс мялся на верхней ступеньке лестницы и канючил свое безразмерное «пожалуйста». — У меня там вся семья похожа на нашу. Погляди, они сейчас все вместе. Твой Симс даже забыл побриться — совсем как ты сегодня! Здорово, правда?

Анна и сама рассмеялась совпадению. С утра у Алекса случилось сразу несколько вызовов подряд, и в этот день он был настолько занят, что у него на лице успела проступить едва заметная щетина — нехарактерный для него признак, хотя с ней, по мнению Анны, он выглядел более сексуально и раскованно, словно в былые времена. Уилл всегда подтрунивал над его опрятностью и непременно оценил бы юмор ситуации.

— В той компьютерной игре, которую ты ему подарил, он заново собрал всю нашу семью вместе — еще лучше, чем прежде. Там можно моделировать внешность персонажей, как тебе нравится. Так он справляется с неприятностями — со всем, чем угодно.

Анна грустно взглянула на Алекса, словно поясняя: малыш за свою недлинную жизнь уже впитал в себя немало потрясений — развод родителей, смерть бабушки, — чтобы как следует осознать трагические новости о дяде.

— Дело в том, что наш Макс подал прошение некой особе по имени Старуха с Косой, чтобы она оживила Уилла. Он говорит, что это не всегда получается, но ему все-таки удалось ее переубедить.

Алекс с недоверчивой улыбкой покачал головой. В глубине души он считал, что все это звучит достаточно дико, но хорошо понимал желание мальчика.

— Пойдем, Макс, покажешь, как там все работает. Ты сегодня возьмешь диски к нам в Челси?

Он поднялся, чтобы поставить бокал с вином на каминную полку, и едва не выронил его, подскочив от неожиданности при виде лежащей там почтовой открытки.

— Шартрский лабиринт?

Он непонимающе поглядел на Анну.

— Это Уилл. Он прислал Максу открытку. Алекс, так странно — она пришла в субботу утром, сразу после похорон. Будто послание с того света. Отправлено в пятницу, девятнадцатого сентября. Как раз накануне происшествия.

Она сняла с полки карточку и дала прочесть Алексу. На обороте оказалось пять пересекающихся квадратов, вместе похожих на головоломку.

Невозможно предсказать, куда приведет нас путь. Мы с тобой приедем сюда весной или летом и пройдем лабиринт снова. Это лучшие на свете "классики". До скорой встречи, привет маме.

Уилл

— Мне он тоже прислал открытку, с таким же точно рисунком, но из тосканской Лукки. — Алекс задумчиво поглядел на Анну. — Можно, я заберу ее на несколько дней? Хочу снять копию.

Анна вытаращила на него глаза от изумления. Откуда у Алекса взялись подобные сантименты? Или он таким образом пытается восстановить последние дни Уилла? Что-то не похоже. Но, желая хоть в чем-то быть ему полезной, Анна согласилась.

— Скопируешь ее, ладно? Макс расстроится, если она пропадет.

Алекс сунул открытку во внутренний карман пиджака и поднялся в комнату сына.

Они уже выходили из дверей с дорожной сумкой и компьютерными принадлежностями, когда у Алекса зазвонил мобильник. Анна положила ладонь Максу на макушку, подавляя вздох: она почти ждала подтверждения, что выходной испорчен и что доктора Стаффорда сию минуту ждут в больнице. Пятницы и субботы были самыми востребованными днями для трансплантации органов, и это обстоятельство десятки раз разрушало самые продуманные планы.

— Алекс Стаффорд.

— Алекс, это Шан.

Ее голос нервно вздрагивал.

— Что-то случилось?

Она проигнорировала его вопрос.

— У меня сегодня день рождения.

Шан замолчала, и Алекс извинился, что забыл поздравить. Сердечным тоном он пожелал ей счастья, но Шан торопливо продолжила:

— Нет, Алекс, ты послушай… Мне только что принесли букет совершенно восхитительных роз.

Она снова замолчала, словно подыскивая слова, и Алекс тоже молчал, не зная, что следует говорить в подобных случаях. Наконец она заговорила:

— На визитке… Они от Уилла, Алекс. Эти чертовы розы прислал Уилл.

10

После бесконечной измороси конца сентября две недели было очень холодно, в небе светило холодное октябрьское солнце, более гармонировавшее с новым прозрачным мироощущением Люси. Ее предупреждали о возможной послеоперационной депрессии, но этого не случилось. Она понимала, что из-за боли может впасть в своего рода летаргию, отрицающую физическую бодрость, но и такая опасность миновала. Даже излишнее оволосение — обычное последствие приема выписанных ей лекарств — пока не слишком беспокоило. В течение трех дней Люси совершала недолгие прогулки по окрестностям и в десять часов уже возвращалась к себе домой, в особняк эпохи Эдуарда в Баттерси, где снимала жилье пополам с лучшей подругой, худенькой субтильной Грейс.