– Кто ты?
– Мое имя? Я меняла их, когда полагала разумным это сделать. Этой ночью я Бет Гаррингтон. Давным-давно я была Элизабет Бересфорд.
– Возможно ли это? – Лизетт надеялась, что имеет дело с сумасшедшей, но знала, что эта надежда напрасна.
– Дух являлся ко мне во снах и медленно похищал мою смертную жизнь, даруя взамен жизнь вечную. Ты понимаешь меня, хотя твой рассудок и настаивает, что подобное невозможно.
Она развязала тесьму на сорочке Лизетт и позволила легкому одеянию упасть на пол, потом то же сделала со своим облачением. Они стояли лицом к лицу, и обнаженные тела казались отражением друг друга.
Элизабет взяла лицо Лизетт в свои руки и поцеловала ее в губы. Поцелуй был долог; чужое дыхание холодило рот Лизетт. Когда же Элизабет оторвалась от ее губ и пристально посмотрела в глаза, Лизетт увидела острые кривые клыки, выступившие из верхней челюсти Бет.
– Будешь кричать? Если так, то пусть это будет крик экстаза, а не страха. Я не стану осушать и бросать тебя, как сделала с твоей глупой подружкой. Нет, Лизетт, моя нежданно обретенная сестра. Я буду забирать твою жизнь крошечными поцелуями, из ночи в ночь – поцелуями, которые продлятся все твое существование. И в конце ты, добровольная невольница, станешь служить мне – как и те немногие, кого я выбрала за эти годы.
Лизетт дрожала под ее прикосновениями, бессильная вырваться. Из глубин подсознания медленно всплывало понимание. Она не сопротивлялась, когда Элизабет увлекла ее в постель и уложила рядом с собой на шелковых простынях. Лизетт была по ту сторону страха.
Обнаженное тело Элизабет распростерлось на теплой плоти Лизетт. Холодные пальцы ласкали девушку; поцелуи прокладывали себе путь от живота к грудям и дальше, к впадинке у горла.
Элизабет остановилась и заглянула в глаза Лизетт. Ее клыки сверкнули, отразив нечеловеческую похоть.
– А теперь я поцелую тебя сладко-сладко, я дам тебе страсть сильнее, чем твой смертный мозг даже осмеливался вообразить, Лизетт Сэйриг, – совсем как ту, что я приняла вместе с поцелуем духа из сна, чьи глаза смотрели на меня с моего лица. Почему ты приходила в мои сны, Лизетт Сэйриг?
Лизетт смотрела на нее молча, без эмоций. Она не дрогнула, когда губы Элизабет прильнули к ее горлу. Раздался лишь тихий, едва слышный звук, словно разорвалась девственная плева, а вслед за ним – мягкий шелест сосущих губ.
Неожиданно Элизабет оторвалась от своей жертвы с невнятным криком боли. С запятнанными алым губами она уставилась на Лизетт в замешательстве и страхе. Лизетт, у которой из раны на горле струилась кровь, смотрела на женщину с улыбкой жестокой ненависти.
– Что ты такое, Лизетт Сэйриг?
– Я Элизабет Бересфорд. – Голос Лизетт был суров и неумолим. – В другой жизни ты изгнала мою душу из моего тела и похитила мою плоть для себя. Теперь я вернулась, чтобы получить назад то, что когда-то принадлежало мне.
Элизабет хотела отскочить, но руки Лизетт внезапно обняли ее со страшной силой, притягивая к себе, – их нагие тела сплелись в жуткой пародии на двух любовников в момент наивысшего наслаждения.
Но крик, эхом отозвавшийся в ночи, не был криком экстаза.
При звуке крика – впоследствии они так и не пришли к единому мнению, два голоса кричали или только один – инспектор Брэдли прекратил выслушивать разгневанные протесты горничной и, оттолкнув ее, ворвался в дом.
– Наверх! Бегом!
Но приказ оказался лишним. Доктор Магнус уже пронесся мимо него и бросился вверх по лестнице.
– Думаю, это на следующем этаже! Проверьте все комнаты!
Позже он проклинал себя за то, что не оставил человека у двери, ибо к тому времени, как способность мыслить рационально вернулась к инспектору, в доме не осталось и следа слуг.
В спальне хозяйки в конце коридора третьего этажа, за пологом широкой кровати, они обнаружили два тела. Одно принадлежало только что убитой девушке: оно купалось в крови, вытекшей из разорванного горла, – возможно, крови было слишком много для одного тела. Другое представляло собой иссохшую мумию, мертвую уже очень много лет. Руки и ноги погибшей девушки непристойно обнимали рассыпающийся труп, лежащий на ней, а ее зубы в предсмертном спазме сомкнулись на горле древней покойницы. На глазах задохнувшихся от ужаса людей мумия развалилась клочьями волос и кусками ломкой кожи.
Сержант Уортон отвернулся, и его вырвало на пол.
– Я должен принести вам искренние извинения, доктор Магнус, – мрачно произнес инспектор Брэдли. – Вы были правы. Ритуальное убийство бандой больных дегенератов. Сержант! Прекратите немедленно и предоставьте мне полную информацию на Бет Гаррингтон. И тащите сюда каждого, кого найдете здесь. Пошевеливайтесь!
– Если бы я только вовремя понял, – пробормотал доктор Магнус. Кажется, он находился на грани обморока.
– Нет, это я должен был раньше прислушаться к вам! – рявкнул Брэдли. – Мы могли успеть предотвратить это. Эти дьяволы, должно быть, смылись через какой-нибудь черный ход, когда услышали, что мы ворвались. Признаюсь, я напортачил.
– Видите ли, она была вампиром, – сказал доктор Магнус пустым голосом, пытаясь объяснить. – Вампир теряет душу, когда становится немертвым существом. Но душа бессмертна; она живет, даже когда ее предыдущая инкарнация превратилась в бездушного демона. Душа Элизабет Бересфорд жила, пока Элизабет Бересфорд не отыскала ее реинкарнацию в Лизетт Сэйриг. Понимаете? Элизабет Бересфорд встретилась с собственной реинкарнацией, что повлекло разрушение их обеих.
Инспектор Брэдли слушал вполуха.
– Доктор Магнус, вы сделали все, что могли. Думаю, вам лучше спуститься в машину с сержантом Уортоном и отдохнуть до прибытия «скорой».
– Но вы же видите, что я прав! Должны видеть! – взмолился доктор Магнус. Безумие плясало в его глазах. – Если душа бессмертна, то для нее время не имеет значения. Элизабет Бересфорд преследовала саму себя.
Примечания
1
Строка из знаменитого стихотворения Лонгфелло «Псалом жизни». Евангельская цитата.
2
SAVE Britain's Heritage – британская организация, занимающаяся охраной памятников архитектуры.
3
Эмигрантки (фр.).
4
Бартон Ричард – знаменитый английский актер. Во время съемок «Клеопатры» между Бартоном и Элизабет Тейлор завязался роман.
5
Киностудия «Хаммер» (Hammer, что переводится как «Кувалда») появилась в Великобритании и производила фильмы еще с 1920-х годов. Характерным для компании является оживление «классических монстров» – Дракулы (всего студия «Хаммер» сняла 16 фильмов про вампиров), чудовища Франкенштейна, Оборотня, Мумии и мистера Хайда. Пик расцвета студии пришелся на шестидесятые.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});