Читать интересную книгу Царство сумеречных роз (СИ) - Даша Игоревна Пар

город расцветал бесчисленными садами, посаженными почти три сотни лет назад. В хорошую погоду горожане купались в море, в плохую — пили крепкий кофе с коньяком и спорили о политике.

Здесь я прожила всего несколько месяцев, прежде чем меня отправили на псарню. И теперь я начинаю догадываться, что обследования, проводимые по настоянию Птолемея, касались не моего здоровья, а моего состояния. Видимо, он хотел убедиться, что во мне нет ничего вампирского, прежде чем допустить до обучения.

Добравшись до Стальска, я сразу же направилась по известному адресу. Симпатичный район, обсаженный липами и сиренью, частная застройка из привлекательных двухэтажных домов с придворовой территорией, огороженной коваными заборами, увитыми плющом, и засаженной туями и прочими милыми декоративными деревьями и кустарником. Благолепие, тишина и покой для представительных господ, чьё состояние давно перевалило за восемь, а то и девять нулей.

Птолемей не был так богат, в отличии от Конгрегации. Его положение в организации позволяло ему пользоваться её благами и, ручаюсь, он давненько не питался стряпнёй поварих навроде Марты и не подсчитывал копейки, чтобы купить себе бельё или подстричь волосы.

Раньше бесило, что мой патрон никак не поддерживает меня, что приходится уничижительно выпрашивать деньги на всякие женские мелочи. Но после псарни, я успокоилась. Да, у нас были не самый простые отношения. Чего уж там, иногда мы ненавидели друг друга. Но он помог мне в минуту, когда мне больше всего требовалась помощь.

Именно из-за этого я и оказалась здесь, сидящая в ночи на старом дубе, ожидающая, когда Птолемей останется один. Потихоньку начинал одолевать голод. Прошло три дня с момента, как я последний раз питалась. И мне никак не удавалось придумать, что с этим делать. Свиная кровь на вкус как картон, немного приглушает жажду, но не утоляет.

В отражении зеркала видно, как побледнела кожа и клыки перестали убираться до линии с остальными зубами, отчего я уже несколько раз резала изнутри щёки. Мне придётся как-то решить эту проблему, иначе я начну дичать. И это хуже, чем быть просто диким вампиром, охотящимся на людей. Это всё равно что стать упырём из фильма Носферату. Мерзкое создание, начисто лишённое разума и одержимое кровью. Совсем как настоящие оборотни.

Мысли о еде разбудили аппетит, и я допила остывшую кровь из термоса. Глянув на часы, как кошка спрыгнула с дуба, мягко приземлившись на газон территории Конгрегации. Прошло несколько часов с тех пор, как погас свет и дом погрузился во тьму.

Став дампиром, я не утратила навыки охотницы. Более того, воспоминания об этом доме помогли избежать расставленные ловушки, и я даже смогла найти запасной ключ от заднего входа, спрятанного нерадивой прислугой.

Крадучись поднявшись по лестнице на второй этаж, влезла в спальню. Удивительно, но кровать оказалась заправленной, так что я направилась в кабинет приёмного отца. Почти сразу зажегся верхний свет и на меня наставили дуло пистолета. Патрон ждал гостей. Но не меня.

— Здравствуй, Птолемей, — поднимая руки, говорю спокойно, разглядывая своего патрона, начальника и приёмного отца.

Птолемей Николау происходил из древнего рода охотников средиземноморского побережья. На территорию Руссии попал ещё в детстве после развода родителей. Воспитывался матерью, пока не достиг тринадцатилетнего возраста, в котором детей отдают на Псарню.

Патрон не был выдающимся охотником. Подкачала внешность. Низкий рост, крючковатый нос, мутные, серые глаза в очках, ещё и тросточка — последняя охота лишила Птолемея ноги до колена. Вот таким он и был. Невыразительным. Впалые щёки, а пальцы толстые. Выпирающий живот и лысина с парой волосинок сверху. От него иногда неприятно пахло — проблемы с желудком давали о себе знать. А ещё он прихлёбывал. И шумно сморкался.

Однако охотник был умён. Птолемей брал не физической силой, а мозгами, так что после ранения занялся организацией операций против диких вампиров. Активно участвовал в международных переговорах. На деньги Конгрегации закончил университет международных отношений. Говорил на нескольких языках, включая вампирский — янтварь.

Он был хитрым, изворотливым, но преданным делу. Заседал в Совете Конгрегации, имел должность в правительстве Руссии. Словом, Птолемей — это та птица, что не видна на свету, но чьи интересы торчат из каждого мало-мальски важного для охотников дела.

Понять, почему именно он стал моим опекуном, сложно. Простое желание позаботиться о ребёнке, чьих родителей не уберегли, — неубедительно. Но на расспросы патрон всегда отмалчивался, говоря: «Я делаю это в память о Валериане. Он первым взял тебя под опеку, я продолжаю заботиться о тебе из-за него».

Сейчас, глядя в глаза «отца», я окончательно убедилась в правдивости слов Яна. Ложь. Всё ложь! От начала до конца моя история была шита белыми нитками.

Глава 7. Подрезанный стебелёк

— Ты знал, — протянула я, прикусывая нижнюю губу и опуская руки.

Птолемей поставил пистолет на предохранитель и положил на стол. Грузно поднявшись, прихрамывая, он подошёл к бару, плеснул в стакан коньяка и шумно выпил, крякнув от удовольствия.

— Конечно знал. Мы целенаправленно шли за твоими родителями по указке Шестиугольника и Конгрегации. Порочный союз. «Любовь вопреки всему», — Птолемей плеснул ещё коньяка и вернулся в кресло, поставив стакан себе на колено. Жёсткий взгляд и никаких компромиссов. Кажется, ему даже нравилось говорить правду. — Твой отец, Кирилл, из соррентийского клана. Мать, Аделина, рядовая сотрудница лаборатории, которой он заведовал. Когда она забеременела, на секретном совещании вышло постановление о ликвидации опасной пары. Для операции была выбрана дубрава Валериана.

— Где они? Вы убили их?

Я не понимала, что должна говорить или спрашивать. Даже кричать не хотелось, так как его слова пока не доходили до моего сознания. А вот понимание, что он никогда не был моим защитником, наоборот слишком сильно разгоралось в сердце, отчего неистово хотелось вцепиться ему в горло, настолько жажда и желание узнать всё сплелись воедино, выворачивая эмоции наружу. Во время трансформации у меня путались органы чувств. Я слышала глазами, видела через запахи, а через уши различала оттенки. Настоящая мешанина, в которой так легко утонуть.

Сейчас со мной происходило нечто подобное, так как я откуда-то знала, что именно чувствует Птолемей. Знала, что он мне не рад. Знала, что он меня никогда не любил и не уважал, считая обузой, которую никак не удавалось сбросить с плеч. И точно знала, что он не случайно отправил меня к Яну.

— Дампиры — проклятие для обоих видов. Бабы людского рода дохнут во время родов, а рождённые дети не выживают. Вампирши и вовсе неспособны зачать от человека. Ваш случай стал уникальным, Кирилл