- От полицейского преследования, - сказала она, снова поворачиваясь уходить.
- Мы не преследуем наших свидетелей, - сказала Люси.
- Кажется, ты спешишь уйти, Крестная, как будто не хочешь, чтобы Сладкая Горечь говорила с полицией.
Тогда она вернулась, и даже сквозь ее глупо сверкающее окружение было видно, что она сердита.
- Ты никогда не был вежлив, брауни.
- Однажды он тебе достаточно понравился, Гилда, - сказал он.
Она покраснела, как могут краснеть блондины или рыжеволосые люди - полностью, вплоть до кожи под волосами.
- Полиция не позволила бы мне привести всех своих людей сюда. Если бы Оберон был здесь, ты не посмел бы говорить мне такие вещи.
- Oберон? Кто такой Оберон? - Спросил Холод.
Она глядела на него нахмурившись.
- Он - мой король, мой супруг. - Ее глаза снова сузились снова, но выглядело это так, словно она косила. Я задалась вопросом, не были ли алмазные блестки достаточно яркими, чтобы мешать зрению. Она вела себя так, словно мешали.
Ее лицо внезапно смягчилось.
- Смертельный Холод. Я слышала, что ты в Лос-Анджелесе, я ждала, что ты посетишь меня. - Ее голос внезапно стал сладким и дразнящим. В ее голосе был оттенок силы, но эта сила окатила меня, как море камни. Не думаю, что так сработали мои усиленные щиты. Скорее всего, это заклинание принуждения не было предназначено мне.
Она развернулась и проговорила:
- Мрак, Мрак Королевы, ныне живущий на нашей прекрасной земле. Я надеялась, что вы оба будете платить моему двору. Так давно я не видела подобного от фейри. Мне бы очень хотелось, чтобы вы посетили меня.
- Твое волшебство не действует на нас, - сказал Дойл своим глубоким голосом.
Она вздрогнула, ее корона, платье и блестки рассыпали по комнате радужные искры.
- Подойди, встань здесь и скажи это мне своим глубоким голосом.
- Она оскорбляет тебя. - Сказал Холод.
- Больше, чем мы, - сказал Дойл.
Я глубоко вдохнула, медленно выпуская воздух и продвигаясь мимо полиции. Мои мужчины двигались со мной, и я чувствовала, что Гилда искренне думала, что это ее заклинание действует. И теперь мы поняли, что то, что она сделала со Сладкой Горечью, и что она попыталась сделать с моими мужчинам, помогало подчинять ей других низших фейри. Если ее волшебство и принуждение лишали возможности выбора, то это было плохо.
- Вы оба идете ко мне, как изумительно, - сказала она.
- Я что-то упускаю? - Спросила Люси, когда я проходила мимо нее.
Я шепнула:
- Это своего рода состязание.
Гилда не могла продолжать действовать, словно меня здесь нет. Она продолжала улыбаться Дойлу и Холоду, притворяясь, что они шли к ней из-за ее принуждения. Она протянула руку под более высоким углом, чем мне нужно, словно она игнорировала меня.
- Гилда, Крестная мать Лос-Анджелеса, приветствую, - сказала я тихим, но ясным голосом.
Она издала негромкий звук "гм", затем посмотрела на меня, опустив руку.
- Мерри Джентри. Вижу, ты вернулась в город.
- Любая королевская особа волшебной страны знает, что, если другая королевская особа произносит твой титул, ты должен также обращаться к ним так же с указанием титулов, иначе это можно принять, как оскорбление, которое может быть заглажено только в поединке. - Наполовину это была правда, но были и другие варианты разрешения подобных конфликтов. Но Гилда этого не знала.
- Поединки незаконны, - сказала она чопорно.
- Как и чары принуждения, которые крадут добрую волю любого законопослушного гражданина Соединенных Штатов.
Она уставилась на меня, нахмурившись. Сладкая Горечь прижалась к лицу Гилды, затерявшись с среди ее локонов, наполовину сонная, словно прикосновение к Гилде делало принуждение сильнее.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Да, не понимаешь, - сказала я, наклоняясь к ней ближе, так, чтобы блеск ее платья отразился в моих троецветных глазах и лунным светом на моей коже. - Я не помню, чтобы ты так сияла, когда мы встретились в последний раз, Гилда. Что ты сделала, чтобы получить такую силу?
Я была достаточно близко, чтобы заметить вспышку страха в ее прекрасных синих глазах. Она быстро взяла себя в руки, но я заметила эту вспышку. Что же такого она сделала, что не хотелось бы, чтобы об этом знали? У меня появилась мысль, что может быть она действительно не хотела, чтобы Сладкая Горечь говорила с полицией. Может быть Гилда знала об убийствах больше, чем она делала вид. Существовали чары, злые заговоры, запрещенные заговоры, которые позволяли фейри красть силу у менее сильных. Я даже видела человеческого волшебника, который усовершенствовал это так, что он мог красть силу у других людей, кровь которых содержала лишь слабый след крови фейри. Он умер, пытаясь изнасиловать меня. Нет, не я убила его. Предатель сидхе, который дал человеку такую силу, убил его прежде, чем мы смогли выследить его мастера. Предатель теперь мертв, так что теперь это было неважно.
Тогда я поняла, почему я заметила белокурого эльфомана в кафе. Мы убили главного волшебника банды жуликов и насильников, но мы не всех поймали. Одного из них описывали как необрезанного эльфомана с длинными светлыми волосами по имени Дональд. Было бы огромным совпадением, но я видела и большие совпадения в своей жизни. Были ли совпадением длящиеся месяц за месяцем небольшие кражи магической силы фей и мгновенное лишение фей-крошек их силы? Кража силы, которая поддерживала жизнь меньших из нас за пределами волшебной страны.
Видимо что-то отразилось на моей лице, потому что Гилда спросила:
- Что случилось с тобой? Почему ты так смотришь?
- Ты знаешь эльфомана по имени Дональд?
- Я не общаюсь с любовниками фальшивых эльфов. Они - мерзость.
Интересный подбор слов, подумала я.
- У тебя есть любовник сидхе?
- Это не твое дело.
Я изучала ее оскорбленное лицо. Разве она не понимала различия между хорошо сделанным эльфоманом и настоящим фейри? Сомневаюсь, что она когда-либо была с истинным сидхе любого двора, а если ты никогда не видел реальной вещи, то не смог бы определить фальшивку.
Я улыбнулась и сказала:
- Будем так считать. - Я пошла к двери за ее спиной. Дойл и Холод сопровождали меня, как тени.
- Мерри, куда ты идешь? - Спросила меня Люси.
- Мне нужно кое-что проверить в кафе, - ответила я, продолжая идти к двери. Зал кафе был забит людьми, полицией, постоянной свитой Гилды, которую полиция не пустила в заднюю комнату. Они были довольно симпатичными и почти столь же блестящими, как их любовница. За столами все еще были клиенты, как люди, так и фейри. Некоторые оставались здесь, чтобы попить чай и поесть сладости, а другие лишь для того, чтобы поглазеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});