- Вот-вот, других в «Альянса» и не берут! – поддакнул кто-то из толпы. Кира подбежала ко мне и уткнулась лицом в грудь. Я невольно погладил её по взъерошенной голове.
Едва мы отошли от рынка, Кира разрыдалась. Семенящий за нами псирл подбежал к ней и лизнул руку мягким розовым языком.
- Я же ничего не сделала, только гуляла! – всхлипывала она, не отпуская мою руку, словно боялась – если её новый друг исчезнет, тут же появится эта рыжая ведьма, будет кричать на неё, хватать за руку и угрожать «Альянсом». – За что она так?
- Тр-ряк! Терм-тряк? – спросил псирл, размахивая хвостом. Только тут я заметил глазной имплант на его морде. Ясно, кто-то отловил это чудище по заказу «Альянса», на нём испытывали новые игрушки конторы, а потом выбросили – свои его уже не примут в стаю, для них он чужак, пропахший людьми. Вот так на рынке оказались три изгоя.
- Она за выручку удавится, хотя бандюкам отдает за место гораздо больше.
- Бандюка-ам? – ахнула Кира, а слёзы ручьями потекли по её худой мордашке. Решила, что её будут искать гориллы, посланные торговкой. Эта мысль вспыхнула в голове, и я лизнул шрам на губе – иногда он подсказывал мне безумную идею в самый неожиданный момент. Девчонку надо переключить, иначе этот день может стать самым дерьмовым в её несчастной жизни.
- А хочешь на море? – предложил я, взяв её за плечи. Она выглядела испуганным котёнком, выброшенным на улицу: грязным, взъерошенным, но ещё не исгаженным этим отравленным миром.
- На мо-оре? – её зелёные глаза широко распахнулись от удивления.
- Тер-р-рм! Трям! – подтвердил псирл за меня, а его красный глаз вспыхнул на пару секунд и тут же погас. Надо раздобыть приличные импланты – тогда зверюга будет что надо.
- Ну конечно, - усмехнулся я. – Сейчас возьмём билет и махнём с Термом.
- Ой, мне нельзя дамалу, я же ещё маленькая, - вздохнула она, поняв меня по-своему.
- Совсем глупая? Я бы не стал предлагать такую дрянь! Возьми меня за руку. Вот так. а теперь сожми крепко-крепко. Что чувствуешь?
- Ой… ветерок…
- А теперь закрой глаза и представь что-нибудь хорошее.
- Тер-рм! – подтвердил псирл, встал на задние лапы и осторожно положил переднюю мне на грудь.
Я лизнул шрам над верхней губой и сосредоточился, выпуская силу.
- Ой, мамочки-и-и! – ахнула Кира, когда послышался далёкий шелест волн. – Можно уже открывать?
- Рано. Не дёргайся, - я представил мою личную тайну. Она отозвалась из глубины души яркой искрой.
- Вот это да-а-а-а! – с восхищением крикнула Кира. – Ты не псионик, Лука! Ты – настоящий волшебник.
- Подожди, сказка будет впереди, - усмехнулся я, вытягивая руки вперёд.
И тогда обжигающие потоки невероятной силы внутри меня выплеснулись словно из самого сердца, срывая невидимые оковы.
Что-то необъяснимо приятное, фантастически могучее вырвалось на волю.
- Ой-ёй! Как же это? Лука, мы что, летим? Взаправду летим?
- Тер-р-рм! Трямм!
- Вот это да-а-а-а! Лука, давай ещё! Пусть эта волшебная карусель не заканчивается! Ну давай ещё! Это как невидимый парк!
Ветер, сильный ветер кружит нас вихрем, обжигает переполняющим восторгом и несёт куда с невероятной скоростью!
Тогда это случилось всего в третий раз, и я едва не сошёл с ума от восторга, потому что каждый такой нырок – это новое приключение, падение в неизвестность.
Глава 12. Лука
Лука
Я в военном флае "Прометее", лечу в колумбийские трущобы под командованием Клары. Подпитать псионическую энергию необходимость. Прикрываю веки и погружаюсь в ласковые воспоминания.
***
В глаза огненными нитями бьёт солнечный свет. Берег моря. Лёгкий ветер. Шёпот волн. Солнце. Много солнца вокруг. Пение. Откуда? Снова пение.
- Вот чудеса! – кричит Кира, прыгая от восторга. Это самый счастливый день в её жизни. – Я хочу остаться здесь навсегда-а-а-а! Ур-р-а-а-а-а-а! Ой, какой мягкий песочек! А какие ракушки! Смотри, Лука, у моих ног рыбки! Ах, щекотно! Совсем не боятся! Красотища-а-а-а!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Никакой ненависти. Риска и унижения на каждом шагу. Погибающей планеты. Жадных торговок и «Альянса».
Только море. Много-много ласкового, дружелюбного моря вокруг. Нашего моря.
- Ой, - Кира вдруг замирает и с недоверием оценивает меня огромными глазами, затем поворачивается к морю. Её лицо становится серьёзным. - Это всё… правда мне? За что?
- За то, что ты есть. И я есть. Просто так, - отвечаю я, и от улыбки Киры на душе становится так тепло, что хочется проделать такой фокус ещё сто раз.
Над нами потрясающе красивые существа, похожие на чаек, только гораздо крупнее. Они кричат. Пронзительно и певуче, а мне кажется, будто могу понять их прекрасный язык, но чего-то не хватает. Совсем чуть-чуть. Эх, вот бы научиться!
Дыхание перехватывает от восторга, а сердце бьётся всё сильнее – совсем как молот. Кира прыгает по берегу рядом с Термом – псирл целится из глаза в чаек как указкой, они отвечают ему весёлым гомоном, это находчивое чудовище воет от счастья, а Кира хохочет.
Только сейчас замечаю и с удивлением задираю голову. О-бал-де-е-еть! Открытия на каждом шагу!
У этих невероятных птиц по шесть крыльев, от которых отражаются солнечные лучи и рисуют что-то на морской глади… ну ничего себе! Круче, чем в любом фантастическом фильме по пятницам!
Как это возможно?
Искрящаяся вода. Нежный шепот волн. Голос моря. Лучи, ласковые лучи солнца. Золотистый песок под ногами. Ветер в волосах. Снова шёпот моря. Это настоящее ветерно-солнечно-шепчущее приключение! Ур-р-р-а-а-а-а!
Кира с хохотом подбегает ко мне.
- Ой, а откуда у тебя этот шрам?
- Потом расскажу.
- Это волшебная метка, да? Придаёт тебе силы и делает настоящим псионистым сказочником?
- Вроде того, - с ухмылкой отвечаю я. – Самым распсионистым сказочником, ага.
Она прищуривается, осторожно встаёт на цыпочки и целует меня в щёку.
Тёплые, прогретые солнцем волны накатывают на берег, щедро осыпая нас брызгами по пояс.
***
Открываю глаза и встречаюсь взглядом с Кларой. Она пристально смотрит на меня. Странно, «Прометея» ещё в полёте. На сколько же я нырнул в эти воспоминания?
По телу до сих пор прокатываются приятные разряды, напоминая о той детской сказке. Когда тебя ждут мутанты с лезвиями на ручищах, кровь и кишки, намотанные на любые моральные устои – не помешает на несколько минут вернуться в самое счастливое время.
- Ты чего завис, Лука? – хмурится Клара. – Опять твоё чутьё?
- Вроде всё в порядке, - я облизываю шрам на верхней губе, но он «не отзывается». Никакого напряжения, мурашек по коже. Значит, операция пройдёт успешно.
Жду не дождусь – как обещанной вечеринки Родригеса, где он обещал пить текилу на спор, наливая на сиськи тёлок.
Почему-то от этой мысли перед глазами появилась Клара как в той нашей встрече в душе. Глаза широко распахнуты, соски торчат в боевой готовности, она улыбается и опускает руку ко мне в штаны.
Сука, что за видение перед боем? Отставить!
Клара не слушается, призраком подплывает ко мне, прижимается грудью, проводит губами по шее и вдыхает запах волос так, что сердце сладко щемит. Встаёт на цыпочки, несколько секунд смотрит на меня, затем с жадностью засасывает мою мочку уха, словно это мороженое. Клара причмокивает, поглаживая мой член.
Она что, с ума сошла?
Меня будто бьёт током. Видение расплывается, начиная с ног, почему-то остаётся призывно колышущаяся грудь и страстно распахнутые глаза. В них сверкают ослепительно-зелёные молнии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
У-ух! Член встаёт колом, поэтому приходится слегка пригнуться.
- Если что-то почуешь, обязательно сообщи. Заранее, - настоящая Клара толкает меня локтём под рёбра.
- Ага, уже почуял тут…
- Что?
- Ничего, товарищ командир. Ведите себя прилично, не калечьте психику новобранцев.