своём праве, то открывшаяся картина напрочь выбивала из колеи. Все предупреждения валькирий и Кошака, повторенные по несколько раз, вновь прошли перед её внутренним взором, переживаемые и понимаемые с совсем иной стороны. Старшие зрили в корень, куда лучше представляя разницу между воображаемой жизнью и реальным её наполнением. И всё же это было немного слишком для гордой дочери Синергии. Не такой она представляла войну…
— Старшая, а зачем они вообще сцепились, если она уже проиграла? И почему она сдалась? Ведь держала же его за яйца! Куда бы он делся из такого захвата⁈ И почему вот так, наплевав на… чувства… других⁈
Милена в этот раз даже не повернулась, увлечённая занимательным действом. Она-то как раз и была сейчас с нами, на импровизированной «дуэльной» площадке, где всё закончилось столь счастливо… для одного милого котика. Однако ариала всё же нашла в себе душевные силы отвлечься и пояснить:
— Не советую тебе, девочка, огульно судить об уровне подготовки бойцов по одному лишь их внешнему виду. И по внешней броскости повреждений. Куда важнее суть и подлинное направление удара — и, как следствие, повреждения сокрытые, внутренние или потенциальные.
Слова Ми прошли мимо сознания не воспринимающей сейчас иносказаний республиканки. Однако интерес юной снежки не пропал втуне. С другого бока к ней присоседилась Милаха. Взяла за руку. Фыркнула над самым ухом.
— Не лезь к ней, ей сейчас не до тебя. Мало того, что нужно контролировать ситуацию, так Старшая ещё и прониклась опасным обаянием нашего котика… Мало ей одного чада, на новое нарывается… А до повреждений — она права. Имплант снижает болевые ощущения в нервных центрах. Чтобы их «запустить» в полную силу, нужно иметь доступ. Так что пока эта милая кошечка резала бы ему яйца, кот бы ей артерию вскрыл. Как полагаешь, кто бы быстрей скопытился?.. То-то же! А вот почему они сцепились… Ну, нравится нашему котику плотно знакомиться с кошками перед сексуальной игрой. Мы-то привычные, все уже давно перезнакомились, а вот чужие удивляются, не понимают… А он всего лишь через это лучше узнаёт партнёршу перед постелью.
— Что узнаёт? Зачем ему знать, как хорошо она машет когтями… чтобы потом лечь под неё?..
— Ты как спросишь… — даже растерялась Эйди. — Ощущает её скорость, реакцию, пластику, какие-то ещё неопределимые на первый взгляд качества… Хотя… Нам уже всё равно, мы давно привыкли к его чудачествам. Но у тебя свежий взгляд. В самом деле: что он может узнать по её бою такого?..
Милаха основательно загрузилась. Общение с юной незашоренной республиканкой давало о себе знать, выставляя привычные вещи под новый угол обзора. Но то Мисель. Лично меня уже ничто не волновало, кроме сребровласой бестии у ног. Выполнив обещание, та мило мне улыбнулась, поднялась на ноги, попыталась обнять… и в этот момент кошку повело. Её глаза закатились, а я лишь в последний момент успел подхватить падающее тело. Прижал к груди. Почувствовал, как она отзывается, как гибкие ручки обвивают шею, как щека плотно вжимается в грудь. Сердце пронзил укол щемящей нежности. Я подхватил девчонку и, забыв обо всём, поспешил в регенераторную. Под странными взглядами вмиг переставших зубоскалить валькирий. Надо отдать должное, чувство момента было у них развито на интуитивном уровне.
Боевое крещение
Небольшая расщелина в цельном монолите горного массива больше походила на след валькирьего когтя на щеке очередной моей подруги. И так же, как удар когтистой ладони не влияет на боевой настрой валькирии, расщелина не способна была нарушить вековую уверенность горного кряжа в своих силах. Наша боевая техника смотрелась здесь даже не букашкой — бактерией… случайно занесённой в рану вместе с ударом.
Пока Миска и Эйди, не покидая скорлупы, несли боевое охранение, остальные сгрудились в круге, образованном открытой бронёй. Не часто доводилось выбираться из неё на свежий воздух, но сейчас был именно такой случай. В стае кипела натуральная свара, и в полной мере хлебнуть её эмоций броня попросту не позволила бы.
— Объяснись, Милена! Зачем тащить с собой эту девчонку? Зачем ставить под удар необстрелянную юную пигалицу? У неё же нет нашей подготовки! Меня вы полгода до того натаскивали!
— Это потому, что ты — варвар. Да, удел этой малявки в воспиталище — лишь виртуальные тренажёры. Но задумывался ли ты, а так ли сильно дополненная реальность отличается от реала? Быть может, тебе напомнить капсулу удовольствий?..
— Не смей решать за меня! — рычала вслед Старшей сама виновница торжества. Глубокая синева её глаз сейчас казалась всклокоченной, представлялась взвесью мириадов звёзд в белизне глазного яблока. — Я заслужу право на посвящение, вне зависимости от твоего мнения!
— Дура, — рыкнул я, поворачиваясь к снежке. — Я о тебе же забочусь! Бросать в бой необстрелянного новичка — это одно. Но бросать в бой мелкую писюху, ещё даже не видевшую реального полигона — совершенно другое. Это просто неприемлемо! В истории моего мира не единожды бросали на убой зелёных солдатиков, едва получивших в руки оружие. Бездарная, бессмысленная смерть!
Рыжая попыталась броситься на меня, но Триша, взявшая шефство над этой крохой, легко пресекла эмоциональный выпад. Да и то ей пришлось буквально оттаскивать мелкую, не давая той кинуться и использовать вместо когтей ногти. Жест отчаяния — не больше. Уже несколько дней как снежка уяснила мои боевые кондиции и не питала иллюзий относительно своих возможностей. Однако сейчас в ней говорил не разум. Ей было наплевать на его доводы. Как и прочим моим сёстрам.
— Вы кичитесь завоеваниями Революции. Уважаете профессионализм во всём. Так ответь мне, Старшая, профессионально ли командиру посылать на убой ничего не умеющую молодую девчонку?
— Она умеет достаточно, чтобы показать свою смелость и готовность идти до конца. Большего от неё всё равно никто не ждёт, — тяжёлой артиллерией заговорила Викера.
— Где она будет её показывать?
— На острие, кот, — вторила ей Милена. — Именно она подорвёт закладку. И это не обсуждается. Твоя же задача — прикрыть её полями в опорной точке. Не раньше, чем она туда прибудет.
— Леон, в тебе сейчас говорит мужчина, привыкший