– Ты ранен, дьявол. Ты теряешь свою жидкость. Ты должен идти со мной скорее.
– Как, следом за тобой?
– Нет, впереди меня.
Они побежали по ночной пустыне – чука-чука-чука, чика-сип, чика-сип. Амрс направлял Джексона легкими уколами острия своего металлического копья. Наконец они добрались до места, которое амрсу было нужно, и птица сказала:
– Стой. Копай здесь.
Джексон упал на колени и принялся копать одной рукой, насколько это было возможно быстро. Углубившись на полдюжины футов, он наткнулся на что-то твердое и круглобокое. Он напрягся и вытащил это из-под песка. Отчасти оно напоминало пузырь, величиной с две человеческие головы. На ощупь поверхность предмета походила на пропитанную и лакированную клеем кожу; Джексон нашарил руками швы, а чуть позже, сложенную в несколько раз и заткнутую кишку.
– Это дыхательный прибор, – объяснил амрс. – Скоро он понадобится тебе. Твой железный шлем будет бесполезен. Копай дальше. Там должна быть бутылка с жидкостью и теплая одежда. И заплаты для твоей шкуры.
Джексон выкопал все, что велел амрс. Бутылка с водой была очень похожа на амрсов пузырь, который болтался у Красного на поясе. Одежда – халат, – была изготовлена из чего-то, напоминающего дубленую, мягкую кожу. Заплаты, как назвал их амрс, тоже были из кожи. Похоже, птицы тщательно продумали все, что могло понадобиться их пленникам, потому как вряд ли кто из мокрых дьяволов соглашался идти с ними добровольно, не заимев предварительно нескольких дырок в шкуре.
Вытащить из локтя стрелу Джексону так и не удалось, поэтому он перетянул свою руку выше раны полоской кожи, завязав узел правой рукой и зубами. Амрс стоял и наблюдал за ним молча, избегая приближаться на расстояние ближе длины своего металлического копья.
В кислородном и водяном пузырях имелись лямки. Джексон отвязал от пояса свой пузырь, опорожнил его и отшвырнул в темноту, а на его место повесил амрсову бутылку. После чего он сказал:
– Готов, – и они снова двинулись к горизонту.
Через некоторое время Джексон спросил амрса:
– Тебе уже случалось приводить с собой пленников?
– Ты мой первый.
Сегодня многие лишились девственности, усмехнулся про себя Джексон. Становилось очень холодно. Примерно через дюжину дюжин шагов, он размотал кусок длинной скользкой кишки, приклеенной одним концом к пузырю с кислородом, другой конец сунул в рот, и по совету амрса начал дышать, зажимая после каждого вдоха кишку пальцами, чтобы не получить болезнь – опухоль и разрыв легких – от которой можно было умереть.
Когда взошло солнце, Джексон увидел, что они уже поднялись на край его мира.
К этому времени Джексон уже продрог до костей. Смотреть по сторонам ему приходилось сквозь почти полностью сжатые веки. У него сильно болели нос, уши и где-то внутри ушей. Когда же он неожиданно обнаружил, что его халат сшит из выделанных кусков человеческой кожи, то несколько минут дрожал от страха и ярости. Но только лишь вспомнив выброшенный пустой пузырь, добытый когда-то из амрса, он успокоился, решив, что все это, собственно говоря, ничего не значит. По крайней мере сейчас.
– Поторапливайся. Здесь ты скоро умрешь, но там, куда мы идем, ты сможешь существовать… более или менее.
Джексон посмотрел вперед сквозь сощуренные глаза. Перед ним расстилался другой мир, так же как и его собственный, имеющий вид огромного блюда. Этот мир был сине-зеленым от края до края; изгороди, похожие на тонкие световые нити, отделяли одни участки земли от других, словно разрезали страну на доли. Высокие дома на ногах-подпорках сверкали розовым, охряным и ярко-голубым, сочно-желтым и ярко-зеленым в солнечных лучах. Едва заметные нити, такие же тонкие, как и изгороди, тянулись от дома к дому, провисая вниз и свободно раскачиваясь перевернутыми арками, опутывая город подобно паутине. И в центре этого мира, далеко отсюда, Джексон увидел Шип. Высокий, массивный, блестящий Шип, совершенно не похожий на тусклое, в потеках ржавчины, покосившееся сооружение, под которым он появился на свет. Растущие из кончика Шипа ажурные конструкции, величественно извивались в воздухе. И всюду, где только можно, куда только не бросишь взгляд – парят, закладывают виражи, резвятся в чистом утреннем воздухе амрсы.
Воздух. Густой, драгоценно чистый, он наполнил легкие Джексона до краев, развернул их. Провожатый подтолкнул его в спину.
Возмир! – полыхало у Джексона в голове – Возмир! Благостный и прекрасный! Он вытянул шею и снова посмотрел в небо. Потом закричал, запел, засмеялся и подумал: Но я не вижу здесь тебя, Красный!
Глава седьмая
1
– Ты спустишься вниз там, – сказал ему амрс, указав на начинающуюся на самом краю и змеящуюся вниз крутую тропинку. – Все свое ты оставишь здесь. За этим придут и заберут.
Джексон снял и положил на землю дыхательный прибор и пузырь с водой, а после того как амрс легонько стукнул его по железному шлему копьем, пристроил поверх кучи и свой головной убор тоже. При нем осталась только торчащая из раны в локтевом суставе стрела и одеяние из человеческой кожи. Джексон пожал плечами и начал осторожный спуск. Спускаться нужно было с высоты в десять или двенадцать метров.
Амрс сделал то, что вне всякого сомнения доставило ему большое удовольствие. Он встал на обрыве, расправил свои крылья и с легкостью и изяществом воспарил, после чего принялся описывать над своим спускающимся вниз пленником круги, присматривая за ним. Изредка мощно взмахивая крыльями, птица уходила в высоту.
Для Джексона спуск оказался делом не из легких. Он мог опираться о стену только одной рукой, и поэтому довольно часто ему приходилось падать задом или спиной в острую щебенку, для того чтобы не полететь вниз кувырком. Не слишком приятное занятие, не правда ли?
На полпути вниз он достиг границы начала сине-зеленой растительности, стелющейся по дну этого мира и представляющейся такой симпатичной с вершины края. Растения были липкими и хрупкими. Они ломались и пачкали его руки и тело, когда он в очередной раз съезжал на заднице по камням, из которых, как казалось, они росли. От растений исходил пронзительный запах, очень похожий на запах хлебного теста, и, рассыпаясь, они оставляли после себя множество похожих на маленькие листики кусочков. Ничего подобного Джексон раньше не встречал. Имея приятный вид с вершины края мира, вблизи растения наводили на мысли о тошноте.
Доехав наконец до конца тропинки, Джексон затормозил, уперевшись ногами в груду камней у ее подножия. Отсюда начинался длинный пологий склон, длиной около дюжины дюжин шагов, постепенно переходящий в равнинное дно. Теперь большую часть перспективы этого мира и Шип ему закрывали, рассыпанные повсюду вознесшиеся в воздух на своих ножках, дома. Здесь все казалось иным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});