Читать интересную книгу Ты мой грех (СИ) - Макнамара Элена

— Мне нужно познакомиться с ди-джеем. Обсудить репертуар… — словно оправдывается она, отступая к двери и хватаясь за ручку.

Я двигаюсь в сторону Аси. Сам открываю дверь, придерживаю, чтобы она вышла, и с жадностью вдыхаю запах её парфюма.

Хочется уткнуться носом в гладкую кожу на шее, припасть губами к тому месту, где еле заметно пульсирует венка. Втянуть запах не только её духов, но и кожи. Приблизиться к её губам своими губами. Подразнивая, завладеть нижней. Насладиться её дыханием, опаляющим мои губы, а потом завладеть её ртом — и будь что будет.

Если пошлёт, меня всё равно это не остановит. Не сегодня — значит, завтра. Она всё равно ответит мне взаимностью. Ведь ответит, чёрт возьми?

От жарких мыслей член моментально каменеет. Моё дыхание учащается, во рту пересыхает.

— Кирилл, — её тихий голос врывается в моё разгорячённое сознание. — Дай мне пройти.

Оказывается, я преграждаю Асе путь, заняв собой весь дверной проём.

Тело меня почти не слушается… С огромным трудом смещаюсь в сторону. Ася выходит, бросив на меня какой-то странный нечитаемый взгляд, и быстро удаляется по коридору в сторону сцены. Заворожённо смотрю ей вслед, и лишь одна мысль теперь бьётся в моей голове.

Я гнал эту мысль целый месяц, пока приходил сюда, чтобы послушать, как она пела. Закрывался от этой мысли, когда покупал бар и нанимал её мужа на работу. Но больше нет смысла лгать самому себе — я болен! Болен этой девчонкой. Попал в её сети, хотя она совершенно точно этого не хотела. Во всём большом городе она, наверное, единственная меня не хочет. И это не просто удручает. Это выводит из себя. Задевает самолюбие. И, увы, причиняет боль там, где вообще никогда не болело.

Блядь, попал ты, Соболев!

Моя болезнь, скорее всего, называется любовью. И лишь от этого недуга я не знаю лекарства.

Вашу ж мать…

Стремительно иду в зал. Окунаюсь в атмосферу приятного общения со старыми знакомыми. Здороваясь практически с каждым, время от времени поглядываю на сцену. С минуты на минуту она должна выйти. Наверняка будет шокирована публикой и её количеством. Надеюсь, это не помешает Асе хорошо выступить.

Когда ширма немного смещается в сторону, я занимаю столик, который заранее себе забронировал. Этот столик возле самой сцены. Я первый, на кого Ася посмотрит, когда выйдет.

Незатейливая музыка, которую крутил ди-джей, становится тише. Ассоль грациозно шагает по сцене, и я практически своей кожей чувствую все эти заинтересованные взгляды публики на её прекрасном теле.

Немного смутившись, она опускает глаза, и мы смотрим друг на друга. Я подбадривающе ей улыбаюсь. Ася негромко приветствует всех и желает хорошего вечера. Вновь смотрит мне в глаза, сжимая микрофон побелевшими пальцами, а потом начинает звучать музыка…

Но Ася так и не отводит взгляда, словно намереваясь петь только для меня.

Глава 11

Ася

Итак… у меня всё получится… Просто нужно расслабиться…

Я делаю частые глубокие вдохи и выдохи, заставляя лёгкие усиленно работать. Против воли мой взгляд фокусируется только на Кирилле, и я ловлю себя на мысли, что видеть его во время выступления уже вошло в привычку. На его губах расцветает подбадривающая улыбка, и я словно совсем забываю, где нахожусь. Перестаю ощущать липкие изучающие взгляды окружающих, и становится почти комфортно.

Мне и раньше приходилось выступать перед широкой публикой, но это было всего дважды. И я так же нервничала. Но, наверное, нервничала бы намного меньше, если бы кто-нибудь смотрел на меня из толпы незнакомых лиц так, как смотрит сейчас Соболев.

Сегодня мне совсем не хочется анализировать его взгляд и думать о том, что нас связывает. Сейчас я лишь хочу продлить это внутреннее спокойствие и отдать всю себя песне.

Рука, сжимающая микрофон, немного расслабляется. Музыка окутывает меня, и я с лёгкостью отдаюсь в её объятья.

Никогда не старалась петь правильнее, чище… Всё выходило само по себе… И теперь тоже не буду. Когда слишком стараешься, получается намного хуже. Поэтому просто остаюсь собой, растворяюсь в песне и в серых глазах, которые ни на секунду не отводят от меня взгляда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сегодня я решила начать своё выступление с песни Florence and The Machine "Never Let Me Go"*. Когда она заканчивается, и я вытягиваю последние ноты, происходит что-то совершенно необыкновенное. Бар заполняется громкими овациями и улюлюканьем. И они искренние, а не формальные. Мощнейший заряд эмоций от слушателей придаёт мне уверенности. С трудом, но всё-таки поднимаю взгляд и смотрю на собравшуюся публику.

Моё внимание привлекают сразу две вещи. Во-первых, сам бар — сейчас я впервые вижу его обновлённым и доведённым до ума. Он невероятно дорого обставлен. И во-вторых, я, конечно же, сразу подмечаю уровень приглашённых гостей. Наверняка это друзья Кирилла, потому что они явно не уступают ему во внешнем виде. Сегодня в этом баре только богатые и успешные. Не чета мне…

Несмотря на их одобрение, я вновь опускаю взгляд. Слегка присаживаюсь в реверансе, после чего покидаю сцену. Ди-джей вновь ставит фоновую музыку, но я продолжаю слышать восторженные аплодисменты за своей спиной.

Быстро скрываюсь за ширмой. Встречаюсь взглядом с ди-джеем, и он показывает мне большой палец. Робко улыбнувшись ему, ухожу в гримёрку. Сетую на то, что здесь нет замка, чтобы запереться изнутри, как было в прежней. Сейчас я меньше всего хочу говорить с Кириллом, но словно уже предчувствую его приближение.

Расхаживаю туда-сюда, ощущая, как дрожат руки. Сама не понимаю, чем вызвано такое волнение, но и успокоиться никак не получается.

Дело определённо в сегодняшней публике… Нет, я ничего не имею против богатых и успешных, особенно когда они самостоятельно добились того, что имеют. Но вот некоторые взгляды показались мне слишком маслянистыми. Такими, после которых хочется помыться. А ещё эти взгляды были самодовольными и чертовски порочными. Наверное, и сам Соболев всегда смотрел на всех девчонок так же. Будто достаточно лишь щёлкнуть пальцем, чтобы получить любую… Вот как на меня сейчас смотрели.

Проходит не меньше двадцати минут, когда я понимаю, что Кирилл не придёт. Испытываю странное разочарование от этого, а потом тут же пытаюсь избавиться от подобных мыслей и чувств.

Хорошо, что не придёт! Вот как я должна думать!

Чтобы немного отвлечься, присаживаюсь в кресло и поправляю макияж. Внимательно осматриваю себя в зеркале. Особенно платье, на которое так странно отреагировал Кирилл. Оно достаточно скромное, несмотря на яркий принт. Таким и должен быть сценический костюм. Но взгляд Соболева… Он смотрел так, словно на мне совсем не было одежды!

Невольно поёжившись, смотрю на расставленные тут и там вазы с цветами. Розы разнообразных оттенков и сортов. Тюльпаны, хризантемы, лилии… Красивые композиции, украшенные бантами и цветной бумагой. Гримёрка выглядит так, словно я звезда мирового уровня!

В груди зарождается тепло, руки вновь дрожат, но теперь эта дрожь вызвана совсем другими эмоциями. Никто и никогда не делал для меня столько, сколько умудрился сделать Кирилл за пару дней. И я чувствую признательность к нему. И гоню чувство влюблённости, которое когда-то испытывала.

Мне казалось, это чувство в далёком прошлом. Все эти годы я старательно училась жить без оглядки на него.

Неожиданный стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть. До моего следующего выступления ещё пять минут, и, скорее всего, Кирилл пришёл меня проведать.

Старательно выкидывая из головы и сердца радость от его визита, поднимаюсь из кресла. Стук повторяется.

Странно, что Соболев вообще стучится.

Распахиваю дверь и тут же замираю как вкопанная. В коридоре стоят двое неизвестных мне мужчин. Одному на вид чуть больше пятидесяти. Второй, скорее всего, ровесник Кирилла. Оба одеты дорого и со вкусом.

— Добрый вечер, Ассоль, — обращается ко мне тот, что постарше. — Меня зовут Альберт Зиновьев, возможно, Вы обо мне слышали.