Читать интересную книгу Оберег Святого Лазаря - Ольга Тарасевич

Евсения снова тасует колоду, достает из нее одну карту, потом другую. И тихо произносит:

– Да, технический персонал тоже в опасности. Особенно одна огненная королева.

– Огненная королева?

– Я думаю, это рыжеволосая женщина. Это вы, Наталия.

Усталость притупляет эмоции, даже страх. Почти безразлично замечаю:

– Для меня это не новость. Лучше скажите, как на вас воздействовала женщина-преступница?

Шелест перемешиваемых карт, и…

Не успеваю подумать о том, что ошиблась насчет собственной бесчувственности, – а спина уже ледяная, выстуженная ужасом.

На столике оказывается буквально источающая зловоние карта; отвратительный козел с длинными рогами. Внизу яркого прямоугольника мелкими буквами написано: «Дьявол».

– Вот ее сообщник, – шепчет Евсения. Смуглое лицо цыганки становится белым, как лист бумаги. – И, конечно, он обманет ее. Только преступница об этом еще даже не догадывается…

Ладно, довольно мрачных прогнозов.

Мне хочется поменять тему разговора.

– Евсения, а как вы получили ваши необычные способности?

Судя по выражению лица, цыганке не очень хочется распространяться на этот счет.

– Училась у шувани.

– А кто это? Самая главная цыганская гадалка?

Евсения вроде бы улыбается, но от этой улыбки у меня мурашки бегут по коже.

– И гадалка тоже…

Когда мы расплачиваемся за кофе, я обращаю внимание, что в кошельке женщины множество фотографий симпатичной черноволосой девочки.

Я и сама такая же сумасшедшая мамочка – до сих пор ношу в портмоне фото сына в детстве, правда, недавно к ним добавились еще и фотографии внучки.

Наверное, все матери в этом плане одинаковы. И не важно, обладают они колдовскими способностями или нет…

* * *

– Ты предатель, «тушкан»! А ведь я всегда вовремя меняла тебе масло и покупала самые лучшие запчасти. Ну же, машинка, давай, поехали!

Поворачиваю ключ в замке зажигания, однако чуда не происходит: из-под капота раздается пронзительный визг, двигатель не заводится.

Вот ведь цыганка, поколдовала рядом с моей тачкой – и машинка скопытилась! А ведь ничего не предвещало беды. Не очень-то я могу представить, что мне понадобится кого-нибудь сжить со света. Но если вдруг понадобится – теперь я знаю, куда идти. Прямиком к Евсении, специалисту по самым качественным порчам!

Увы, как ни печально, придется звонить Лёне.

Половина второго ночи, наверное, он уже лег. Мой звонок его разбудит и разозлит. Но что делать – я не умею сама чинить автомобили!

– Да, слушаю тебя! Алло, ну говори! Алло!

Леня отвечает на вызов довольно быстро. Однако я не сразу узнаю голос супруга – ледяной, безразличный.

– Лень, «тушкан» не заводится. Что делать, а? – старательно притворяюсь, будто не замечаю недовольства мужа, а у самой на душе кошки скребут. – Спаси меня, пожалуйста. Машина просто совсем не едет!

– Послушай, мне кажется, я сегодня тебе ясно дал понять: я не хочу, чтобы ты участвовала в этом балагане. Ты поступила по-своему. Зачем ты мне теперь звонишь, если ты такая самостоятельная?!

Слова застревают в горле комком обиды.

Нет, нет, мой Леня такого говорить не может.

Он ведь приносит мне кофе в постель, будит поцелуями. По утрам у него всегда прекрасное настроение. Я просыпаюсь злая, как собака, и пока не выпью чашку кофе – меня лучше не трогать. Ленька – другой, он по утрам наполнен радостью, светом, солнцем. Он любящий, заботливый, надежный.

– В общем, разбирайся сама с машиной! Я же тебе не нужен на самом деле!

Какое-то время я тупо прижимаю умолкнувший мобильник к уху. Потом думаю, что связь внезапно прервалась. Затем понимаю: никаких помех на линии, просто Ленька бросил трубку, оставил меня одну в сломавшейся машине и мне надо сейчас самой что-то делать и что-то решать.

Можно, наверное, вызвать техпомощь.

А можно оставить автомобиль здесь, возле «Останкино», и вернуться домой на такси.

Правда, зачем туда возвращаться с учетом недавнего демарша мужа – еще один вопрос, но…

Инстинктивно пригибаюсь к рулю.

К моей машине приближается Денис Муратов, пара секунд – и он пройдет совсем рядом.

Не хочу его видеть, не хочу с ним разговаривать.

Этот мой умственный паралич и дрожащие руки просто неприличны.

Вообще было бы неплохо, если бы мальчишку побыстрее выгнали с проекта – тогда на съемочной площадке я думала бы только о работе, а не о своем странном невменяемом состоянии.

Решив, что парень уже прошел мимо, резко поднимаюсь. И замираю. Денис стоит рядом и смотрит прямо на меня. В его глазах – тепло, нежность. И, может быть, немного обреченного страха…

Глава 4

Около 30 года нашей эры, Иерусалим, Лазарь

Всего этого не может быть.

Происходящее теперь происходить просто не может.

Речь идет о какой-то ошибке. Или недоразумении. Должно быть, апостолы просто испугались, неправильно поняли, перепутали какие-то детали…

«Конечно же, сейчас все разъяснится, – Лазарь покосился на стоящего рядом понурого Иоанна[16] и вздохнул. – Не могу поверить, что вот-вот здесь, на Голгофе, появится Иисус. Появится для того, чтобы Его казнили, как какого-нибудь вора и грабителя. Кого казнить? Господа нашего?! Того, кто святее всех святых?! Я не сомневаюсь, все разъяснится и уже совсем скоро Учитель наш обязательно будет рядом с нами. Мы вернемся к нам, в Вифанию. Там рядом с моими сестрами находится Мария, мать Учителя. И мы все вместе обнимем Иисуса и возрадуемся Его возвращению. Верую, верую, изо всех сил крепко-крепко верую: именно так оно все и произойдет. Сила Иисуса позволила мне выйти из царства мертвых! Что тогда ему прокуратор Иудеи Понтий Пилат и даже сам император Тиберий!»

– Он явно что-то предчувствовал, – всхлипнул Иоанн, перебивая мысли Лазаря. – Накануне был у нас ужин. Иисус омыл ноги каждому из учеников своих и наказал нам любить друг друга и всех людей; так же сильно, как Он возлюбил нас. А еще сказал Он, что один из учеников предаст Его. Потом передал кусок хлеба Иуде Искариоту и прошептал ему на ухо пару слов. Иуда съел хлеб и поспешно вышел. Я подумал еще, что наказал ему Иисус что-то купить для Пасхи[17]. Прочим же ученикам Учитель посоветовал идти отдыхать. Сказал, что завтра предстоит тяжелый день и всем понадобятся силы. Сам же Учитель отправился в Гефсиманский сад, чтобы помолиться Отцу Своему Небесному. Я, а еще Петр и Иаков пошли проводить Его. После захотел Он остаться один, а нас попросил подождать неподалеку, бодрствуя. Мы же как-то для себя незаметно все втроем заснули. Иисус, увидев это, был опечален. И снова попросил нас не спать, и опять отошел молиться – а мы вновь задремали. Засыпая, я слышал, как Иисус просит Своего Отца пронести мимо чашу суровых испытаний. Однако говорил Он и о покорной готовности испить ее до дна.

– Иоанн, успокойся, – Лазарь подошел к апостолу и крепко обнял его. – Все выяснится. Произошло какое-то ужасное недоразумение. Ведь это же дикость – судить и казнить нашего Господа. Как могут люди выносить приговор Богу?!

– А потом, когда возвращались мы уже в наш лагерь, – смахнув слезы, продолжил Иоанн, – все вокруг вдруг вспыхнуло от света факелов. Это была стража, а за нею толпились фарисеи. Со стражей находился и Иуда. Один из стражников сказал, что им нужен Иисус из Назарета. «Это я, – просто сказал Господь. – Я готов идти за вами, только не причиняйте зла друзьям моим». Стражники растерялись. А Иуда вдруг бросился к Иисусу, поцеловал его. Теперь я понимаю – должно быть, хотел Господь своим поспешным признанием уберечь Иуду от его судьбы предателя. Но Иуда испугался, что не дадут ему тогда денег, обещанных за то, что укажет он на Иисуса. Деньги, деньги – из-за них у Иуды точно в голове помутилось! Однако если и думал Иуда озолотиться за счет предательства – то ничего у него из этого не вышло. Дали ему всего тридцать сребреников[18]. А после этого Иуда бросил деньги в пыль, пошел и удавился. Сам на себя руки наложил, не смог пережить предательства.

– Так ему и надо. И…

Лазарь собирался было опять успокаивать Иоанна, но все слова вдруг разом закончились.

Вдалеке показалась процессия.

Не узнать Учителя, который, пошатываясь, несет тяжеленный крест, невозможно.

Значит, все-таки – страшная правда? Приговор вынесен, и вот-вот Иисус будет распят?

– Лазарь, надо пойти за матерью Его, чтобы могла Мария попрощаться с сыном, – тихо сказал Иоанн и закусил губу. – О Боже, Он весь избит, Он еле стоит на ногах…

Кивнув, Лазарь быстро зашагал вперед, торопясь скорее уйти от отчаянного шепота апостола, от невыносимого зрелища приближающегося окровавленного Иисуса.

«Надо бы взять для Марии осла, – рассуждал он, торопясь в Вифанию. – Сегодня жарко, путь предстоит неблизкий. А еще лучше, наверное, и самому поехать на ослике. Потому что потом, когда все выяснится, Учителю будет тяжело идти пешком до нашего дома. Иисус сядет на ослика, вернется в наш дом, мои сестры омоют все раны Его и приготовят целебный отвар».