Читать интересную книгу Послемрак - Харуки Мураками

Мари молча гладит котенка.

– А у тебя какая? – спрашивает Такахаси.

– Аллергия?

– Ага.

– У меня ничего такого нет, – пожимает плечами Мари. – Даже не болела серьезно ни разу. Так у нас в семье и повелось. Старшая сестра – хрупкая Белоснежка, а младшая – здоровая Горная Козочка…

– И все потому, что две Белоснежки в одном доме не нужны?

Мари кивает.

– Зато горных козочек выращивать куда приятнее. И от свежей краски голова не болит.

Мари укоризненно смотрит на него:

– Можно подумать, проблема только в этом.

– Конечно, не только в этом, – кивает Такахаси. – Я понимаю… Ты, кстати, еще не мерзнешь?

– Да нет, все в порядке.

Мари отламывает от сэндвича еще кусок. Оголодавший котенок снова набрасывается на еду.

Такахаси долго колеблется, не зная, стоит ли начинать новую тему. Но в итоге решается.

– На самом деле однажды мне довелось поговорить с твоей сестрой. Всего однажды. Но очень серьезно и долго.

Мари поднимает голову и пристально глядит на него:

– Когда это было?

– В этом году, в апреле. Я искал один диск, ближе к вечеру решил заскочить в «Тауэр Рекордз». И у входа столкнулся с Эри Асаи. Я был один, она тоже. Ну, привет-привет, разговорились… Стояли болтали, стоять надоело – зашли в ближайшее кафе. Первые полчаса языками чесали о том, о сем. Все-таки не каждый день на улице одноклассника встретишь. Кто чем занимается, кто куда делся и все такое… А потом она сама предложила: пойдем, говорит, чего-нибудь выпьем. И уже в баре переключилась на очень личные вещи. В общем, как бы сказать… Похоже, у нее скопилось много проблем.

– Очень личных?

– Ну да…

Мари не понимает:

– Странно. Но почему она заговорила о них с тобой? Вы ведь и не дружили никогда, и характеры у вас совершенно разные…

– Друзьями не были, это точно. Два года назад, в бассейне, впервые о чем-то вообще поболтали. Я даже сомневаюсь, что она помнит, как меня зовут…

Ничего не говоря, Мари гладит котенка на коленях.

– Просто именно тогда, в тот вечер, ей захотелось хоть с кем-нибудь поговорить, – продолжает Такахаси. – Наверное, для таких разговоров больше подходят закадычные подруги. Но, может, у нее нет подруг, которым бы она такое доверила. Вот и выбрала меня, раз уж я подвернулся. Хотя мог бы подвернуться и кто-нибудь другой.

– И все-таки – почему именно ты? Насколько я знаю, с парнями у нее никогда комплексов не было.

– Да уж… Комплексов я у нее не заметил.

– Тем не менее она вывалила «очень личный» разговор на тебя, хотя вы даже не дружили? С чего бы?

– Кто ее знает… – Такахаси задумывается. – Может, потому что я – безопасный?

– Безопасный?

– Ну, перед которым не страшно секреты выбалтывать.

– В каком смысле – не страшно?

– Ну, то есть… – Он слегка замялся. – Можешь считать это странным, но… Меня, например, иногда принимают за гея. Даже на улице незнакомые мужики окликают, приглашают куда-то.

– А ты на самом деле не гей?

– Да, по-моему, нет… Просто чуть не со школьных лет я заметил, что люди стараются излить мне душу. И женщины, и мужчины, не важно – совершенно незнакомые люди вдруг не стесняясь раскрывают мне свои тайны. Почему – не знаю. Может, потому, что я и сам не прочь их послушать?

Несколько секунд Мари переваривает его слова.

– И что же? – уточняет она. – Она тоже принялась выбалтывать тебе свои секреты?

– Ну, может, и не секреты… Но очень личные вещи.

– Какие, например?

– Например, о семье.

– О семье?

– Например, – повторяет он.

– В том числе и обо мне?

– В том числе…

– Что именно?

Парень явно не знает, как лучше ответить.

– Ну, скажем… она мечтает, чтобы вы с нею стали ближе.

– Чтобы мы стали ближе?

– Она чувствует, что ты сознательно от нее отгораживаешься. Начиная с какого-то возраста…

Мари мягко обнимает котенка, грея ладонь в его шерсти.

– Но ведь можно быть близкими, даже выдерживая какую-то дистанцию, верно?

– Это верно, – соглашается он. – Конечно, можно. Но, наверное, эту дистанцию люди по-разному воспринимают. Для одних она в самый раз, а для других – чересчур велика. Не знаю…

Откуда ни возьмись прибредает большая рыжая кошка и трется о ногу Такахаси. Он нагибается и чешет зверя за ухом. Потом достает из кармана пластиковый мешочек с рыбным паштетом, надрывает его с одной стороны и отдает половину кошке. Та набрасывается на угощение с жадностью.

– Вот, значит, какая у нее личная проблема? – уточняет Мари. – Не знает, как сблизиться с родной сестрой?

– Одна из проблем… Хоть и не единственная.

Мари молчит, и Такахаси продолжает:

– Пока она со мной общалась, все время таблетки принимала. Самые разные. Ее сумочка от «Прады» только что не по швам трещала от упаковок. Пьет со мной «Кровавую Мэри» и таблетки глотает – одну за другой, как орешки к пиву. Я понимаю, что препараты легальные, но если пожирать их в таких количествах – ей-богу, добра не жди…

– У нее пунктик на лекарствах. С давних лет. Но в последнее время все хуже.

– Что ж ее никто не остановит? Мари качает головой:

– Лекарства, гадания, диета… От этих маний ее уже не вылечить никому.

– Я даже намекнул ей, как бы между прочим: может, стоит с врачом посоветоваться? С терапевтом или психоаналитиком… Но об этом она, похоже, и думать не хочет. Словно вообще не замечает, что с ней творится. После того разговора у меня какая-то тревога осталась. Вот почему я тебя и спрашивал про сестру – где она сейчас, что с ней происходит…

Мари пожимает плечами:

– Ну позвонил бы да спросил напрямую. Если уж действительно о ней так тревожишься…

Такахаси вздыхает:

– Но я же с самого начала объяснял. Позвоню тебе, а трубку возьмет она, – о чем я с ней буду говорить? Даже не представляю.

– Что-то я не пойму. Но разве не ты с ней пил и разводил очень личные разговоры?

– Я, но… Говорила-то в основном она. Я и рта почти не раскрыл. Она все рассказывала, в одиночку, а я только поддакивал. Я ведь, если честно, и помочь-то ей ничем особенным не могу. Здесь нужен тот, кто умеет копнуть поглубже.

– Значит, ты не хочешь глубже.

– Просто мне этого не дано… – Он чешет кошку за ухом. – Да и полномочий таких никто не давал.

– А если совсем просто – она не настолько глубоко тебе интересна, так ведь?

– Ну, если на то пошло, это я ей не интересен. Я ведь уже говорил – ей было все равно, кому душу излить. Лишь бы кто-то кивал да изображал понимание…

– Это ладно. Лучше ответь. Тебе и правда глубоко интересна Эри? Да или нет?

Такахаси задумчиво потирает ладони. Вопрос не из легких. Как тут ответишь?

– Да, мне интересна Эри Асаи. У твоей сестры – замечательная способность, что-то вроде природного сияния. С самого рождения, наверно… Например, когда мы с ней в баре сидели, все вокруг на нас так и пялились. С каким-то даже удивлением: что это, мол, такая красавица делает с таким замухрышкой вроде меня?

– И все-таки?

– Что?

– Сам подумай, – говорит Мари. – Я тебя спросила «Глубоко ли тебе интересна Эри?» А ты мне ответил: «Пожалуй, интересна». А куда делось «глубоко»? Похоже, ты сам с собой разобраться не хочешь.

Такахаси с любопытством глядит на нее:

– Ого! А ты следишь за мелочами.

Девушка молча ждет ответа. Парень на ходу подбирает слова.

– Понимаешь… Чем дольше я сидел и слушал твою сестру, тем страннее себя ощущал. Сперва это чувство было не очень внятным, но постепенно делалось все отчетливей. Как бы сказать… Ну, что меня в ее реальности не существует. Она сидит прямо передо мной, но в то же время нас разделяет пять-шесть километров.

Мари по-прежнему молчит. Ждет продолжения, легонько покусывая губу. Такахаси задумывается, подыскивая формулировки.

– Иначе говоря, что бы я ни сказал, ее сознания это бы все равно не достигло. Как будто между нами проложена какая-то прозрачная губка. И пока мои слова доберутся до ее ушей, эта губка высосет из них то, зачем они сказаны. Она ведь не слушает смысла того, что ей говорят. До нее долетают лишь обрывки этого смысла. И когда она отвечает на эти обрывки, разговор выходит еще бессмысленней… Очень странное чувство.

Догадавшись, что сэндвич с тунцом закончился, котенок на коленях Мари выгибает спину, соскакивает на землю и вприпрыжку убегает в кусты. Мари сворачивает салфетку от сэндвича в шарик, прячет в сумку и отряхивает крошки с ладоней.

Такахаси смотрит Мари в лицо:

– Ты понимаешь, о чем я?

– Кажется, да… – Мари выдерживает паузу. – У меня давно к Эри похожее чувство. Вот уже несколько лет.