Читать интересную книгу Тигр в гитаре - Олег Феофанов

С дубинкой против банджо

Тысячи американцев поднимаются в походы на Вашингтон. И в их колоннах маршируют люди с гитарами. Они поют. И может быть, потом, на концертной эстраде, они скажут просто, комментируя очередную песню, как это делает трио «Питер, Поль и Мэри» — один из самых любимых ансамблей американской молодежи: «Мы пели эту песню по пути в Вашингтон во время похода, посвященного борьбе за гражданские права».

Война так долга, а мир так ненадежен,Вновь пришли безумцы.Нет свободы в стране,Где царит страх и ненависть…Славные времена, не правда ли?

По дорогам Америки шагают люди с гитарами. Они поют и песни Джо Хилла, и песни о национальном герое — легендарном лесорубе Поле Баньяне, напоминающем своими подвигами русского Микулу Селяниновича.

Пока «синг-ин» и песни протеста не выходили за пределы стен американских университетов, они не волновали американские власти. Но когда стало ясно, что американская молодежь с песнями протеста рвет в клочья призывные листы, когда длинные колонны демонстрантов потянулись к Вашингтону и гитары звали их вперед, власти всполошились.

Как всегда, в таких случаях обвинили коммунистов. Характерна реакция «Исследовательской ассоциации пожарно-полицейской службы Лос-Анджелеса», где «вьетники» проявили особую активность. Эта ассоциация направила в конгресс США бумагу, в которой доказывалось, что «коммунизм проникает в среду американской молодежи при помощи гитары и банджо».

Стоит вспомнить, что еще во время экономического кризиса начала тридцатых годов, когда народные песни звучали с особой силой и многозначительностью, Федеральное бюро расследований выпустило брошюру «Как узнать коммуниста». В этой брошюре ФБР указывало в качестве одной из примет коммуниста «исполнение народных песен».

В Нью-Йорке уже стало традицией, что студенческая молодежь или просто прохожие собираются по воскресеньям на одной из площадей города, на Вашингтон-сквер, и поют песни.

Невинные фестивали народной песни стали перерастать в своеобразную демонстрацию протеста против официального курса американского правительства. И вот, в марте 1961 года по решению управляющего парками Нью-Йорка сбор на Вашингтон-сквере был запрещен. Конечно, власти не хотели признавать, что они, по существу, запрещают выступление певцов, исполнителей народных песен, и мотивировали свое решение тем, что эти сборы привлекают «небезопасных личностей» (имелись в виду грабители и воры), а также тем, что «собравшиеся вытаптывают траву», хотя властям хорошо было известно, что молодежь собиралась вокруг обычно бездействующего фонтана.

Но, несмотря на запрет, в очередное воскресенье на Вашингтон-сквере собралось около тысячи любителей народной музыки. Они начали петь знаменитую песню Вуди Гатри «Нас не сдвинут». В это время появился специальный отряд полиции, и в ход пошли резиновые дубинки.

Вашингтон-сквер замолчал. Но заговорила пресса. Певцы написали петицию мэру Нью-Йорка. Они послали петицию губернатору штата Нью-Йорк, генеральному прокурору, наконец — самому президенту, но не получили ответа. Любители народной музыки не сдавались — они обратились в Верховный суд США. Через три месяца упорной борьбы власти вынуждены были капитулировать, и на Вашингтон-сквере вновь зазвучали песни.

Летописцы радостей и печалей Америки

Каждый год в США появляются новые фолксингеры, а певцы старшего поколения обновляют свой репертуар. Даже газета «Таймс» признавала, что «в Соединенных Штатах песни протеста многочисленны и горьки, как незрелые яблоки августа».

Среди новых певцов — Мальвина Рейнольдс. Она совсем не молода, ей 65 лет, но она одна из тех, кого зовут подлинными летописцами радостей, печалей и раздоров Америки. О ее песнях газета «Таймс» писала: «Ее песни нравятся миллионам рядовых граждан, которые хотя и верят в великое американское чудо, но подозревают: что-то идет не так, как надо».

Разве наша страна так слаба,Что может процветать,Лишь бомбардируя деревниИ заживо сжигая младенцев? —

поет Мальвина Рейнольдс.

Мальвина Рейнольдс часто устраивает благотворительные концерты, и сборы от них идут в помощь прогрессивным американским организациям. Американские фашисты устраивают травлю певицы, пикетируют ее концерты. Но на концерты Мальвины Рейнольдс собираются тысячи американцев. Аудитория любит эту седую женщину с гитарой, хотя она сама признает, что не может петь. И если ее голос сдает, слушатели начинают дружно кашлять, чтобы выручить ее.

Песни протеста оживили и другие жанры песен. В чикагском негритянском гетто вдруг снова зазвучал почти выродившийся «социальный блюз».

Ты знаешь, брат, они говорят,Что у тебя нет причиныНе воевать во Вьетнаме.Но, боже, неужели ты думаешь,Что они правы? —

поет во «Вьетконг блюз» молодой негр Бадди Сая из негритянского оркестра Джуниор Уэллса.

На американской эстраде часто можно увидеть черноволосую молодую индианку Баффи Сент-Мари. Аккомпанируя себе на однострунном старинном индейском инструменте, внешне напоминающем индейский лук, она поет собственные песни о тяжелой судьбе народа. Ее песни: «Белая девушка», «Барабаны», «Пока будет расти трава» — очень популярны у американской молодежи.

Многие современные певцы Америки в меру своих талантов — больших или меньших, — знакомят слушателей с богатым фольклором страны.

Известная собирательница и блестящий знаток американского фольклора Джин Ритчи принадлежит к одной из старейших семей горцев Америки. В свое время она получила ученую степень по социологии, а сейчас не только консультирует приезжающих к ней певцов, но и сама выступает на серьезных концертах.

В последнее время в США стала очень популярной исполнительница негритянских народных песен Одетта — негритянка из Алабамы. Хотя Одетта и получила классическое музыкальное образование, ее всегда тянуло к блюзам. Она поет и песни Вуди Гатри: «Пастбища изобилия» и знаменитые негритянские песни «Водонос» и «Когда я сложу свое бремя».

В США все больше и больше становится таких певцов, которые исполняют песни, заставляющие молодежь думать. Это не обязательно исполнители песен протеста или старинных народных песен. Иногда в песнях и нет протеста против войны во Вьетнаме или против сегрегации, но и эти песни по-своему подводят молодежь к мысли, что «в Датском королевстве не все благополучно», несмотря на весь его витринный лоск.

Из таких певцов наибольшую популярность у американской молодежи и особенно в среде студентов завоевали Пол Саймон и Арт Гарфинкел. Тексты песен пишет Пол Саймон, музыку и аранжировку делает Арт Гарфинкел. Журнал «Тайм» назвал их сочинения «гармоническими упражнениями в басовом ключе». Тем не менее эти «упражнения» к 1965 году разошлись в количестве шести миллионов долгоиграющих пластинок!

Дуэт Саймона и Гарфинкела поет, главным образом, тихие, печальные песни, лишь изредка используя ритмы рок-н-ролла.

Моя жизнь кажется нереальной,Мое преступление — это иллюзия,И все это представляется скверно написанной пьесой,В которой я должен играть… —

поют они.

И слушая Саймона и Гарфинкела, начинаешь чувствовать, что не очень-то весело жить при свете неоновых реклам, затмивших свет солнца.

Герои их — не розовощекие счастливцы. Тема человека, не нашедшего себе места, тема трагической развязки звучит в песне Саймона и Гарфинкела «Необыкновенный человек».

Он умер в прошлую субботу.Он включил газ и отправился спать,Закрыл окна, чтоб никогда не проснуться,И все говорили: «Какой позор, что он умер!Но…»

В чем же трагедия, точнее, причины подобной трагедии?

На этот вопрос Саймон и Гарфинкел отвечают в ряде своих песен, пронизанных одной темой — темой разобщенности людей. И бесспорно, лучшая из них — «Звуки тишины». Она была написана в феврале 1964 года.

…И люди кланялись и молилисьСозданному ими неоновому богу,А вывески вспыхивали предостерегающеИ складывались в слова:«Слова пророковНаписаны на стенах метро,На залах, которые сдаются в наем,Они нашептываются звуками тишины».

Тема этой и многих других песен Саймона и Гарфинкела, — непонимание человека человеком в мире капитала. Единственное, что их связывает, — это коммерция, погоня за долларом.

Люди разговаривают, не произнося ни звука,И слышат, не слушая…

И никто не хочет даже протянуть друг другу руку, чтобы не нарушить «звуков тишины». Попытка поэта разрушить это молчание тоже безуспешна: