Читать интересную книгу Подъем Китая - Рой Медведев

Везде, где возможно, китайское правительство поощряет покупку высокотехнологичных компаний. Так, например, в самом начале 2010 года мировую печать обошло сообщение о покупке китайским автоконцерном «Geely» шведской «дочки» американского «Ford’a». В прошлом это было известное шведское предприятие «Volvo», которое, не выдержав конкуренции, перешло уже давно в собственность «Ford’a». Но теперь, на новом витке конкуренции, предприятие стало китайским.

Комментируя покупку Китаем бывшей шведской компании «Volvo», Карл Гаульхофер из австрийской газеты «Die Presse» писал: «Покупка «Volvo» – это всего лишь часть большой стратегии. Китай больше не хочет оставаться мировой «мастерской» – он скупает марки и концерны, приобретая вместе с ними и западные ноу-хау. Китайское правительство еще 5 лет назад составило список приоритетных иностранных инвестиций, а в 2009 году на покупку иностранных компаний было выделено 46 млрд долларов – в 5 раз больше, чем в 2005 году. Раньше приоритетными направлениями для китайских инвестиций были сырьевые концерны. Однако со временем тенденция изменилась, и сегодня, например, крупнейший мировой производитель телевизоров, китайский концерн «TCL» объединяет под своей крышей марки из Франции, Германии и США. Китайцы накопили валютных резервов на 2,4 трлн долларов, но страх перед обрушением американской валюты стимулирует Китай искать новые формы вложений. Для большинства стран выгоды от покупки таких терпящих бедствие компаний, как «Volvo», очень сомнительны. Американцы явно переплатили 11 лет назад, покупая этот шведский концерн. Но у Китая другие мотивы, и можно сказать с уверенностью, что поучиться у шведского автопроизводителя точно есть чему» («Die Presse», 5 апреля 2010 г.).

В Соединенных Штатах Китай мало что может купить, так как здесь действует много запретов на приобретение Китаем или Россией тех или иных активов в развитых отраслях. Но Китай приобрел немало разных активов в Канаде и в Мексике.

Китай активно внедряется и в экономику арабских стран и стран Ближнего и Среднего Востока. Так, например, Китай расширил свое присутствие в нефтяной и газовой промышленности в Иране и в ОАЭ. Были сделаны предложения правительству Ирака. Китайцы приобрели в странах Персидского залива и в Египте несколько гостиниц. Это, как правило, элитные гостиницы, и они работают как и прежде, так что постояльцы в этих гостиницах могли и не заметить смены собственника. Даже в такой стране, как Афганистан, Китай расширяет свое присутствие. Еще в 2008 году Китай одержал победу на международном аукционе по продаже крупного месторождения меди в одной из афганских провинций. Китай уже начал разработку этого месторождения, создав здесь крупную и хорошо охраняемую зону для своих рудников.

В России китайское присутствие хорошо заметно главным образом на Дальнем Востоке, а также в городах Восточной Сибири. Но китайские как государственные, так и частные фирмы взяли в долгосрочную аренду немало крупных земельных участков в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и в городах Поволжья, где были возведены крупные китайские торговые центры или начато их строительство.

Хорошо известно, что всякий экономический кризис наносит удар по более слабым и менее жизнеспособным игрокам и позволяет более сильным игрокам укрепить свое положение на рынке товаров, капиталов, а также в общем политическом и экономическом влиянии. Стоимость многих активов ушла, и для Китая открылась возможность использовать свои очень большие валютные ресурсы и резервы для приобретения важных для себя активов везде, где это оказалось возможным. Форма сделок, которые заключают за пределами страны китайские корпорации, правительства провинций, крупных городов, а также правительство всего Китая, очень различны. В Китае с 1 мая 2009 года были существенно изменены и упрощены правила утверждения сделок по инвестициям в зарубежные страны. Все сделки объемом до 100 млн долларов (а это от 70 до 80 % всего объема зарубежных инвестиций в прошлом) должны быть утверждены на уровне провинций, а не в министерстве торговли центрального правительства в Пекине («Эксперт», 25–31 мая 2009 г., с. 20–22).

Вывоз капитала из Китая строго регулируется государством, даже и в том случае, если речь идет об инвестициях частных компаний или смешанных корпораций. Этот контроль осуществляет Государственная комиссия по реформам и развитию. Приоритет здесь отдан, как и следовало ожидать, вложениям в энергетические активы, но не забыты и все другие важные для Китая отрасли. Для активизации иностранных капиталовложений в Китае стали создаваться и такие бизнес-структуры, которых много в западных странах, но которых не было раньше в Китае. Речь идет об инвестиционных компаниях, которые занимаются на биржах покупкой акций у любых фирм и корпораций, которые эти акции на биржах продают. В Китае было создано в последние годы несколько крупных инвестиционных компаний, которые находятся под государственным контролем, но ведут свой бизнес, руководствуясь условиями и правилами бирж и рынка. Наиболее крупный в этой области игрок – это Китайский суверенный инвестиционный фонд – «China Investment Corp.» – CIC. Только в самом начале 2010 года этот фонд, который существует пока еще немногим более двух лет, обнародовал информацию о своих инвестициях. Деятельность этого фонда была предметом большого внимания американских служб, и в частности Комиссии по ценным бумагам и биржам. Слухи о покупках китайцев оказались сильно преувеличенными. Но и реальная деятельность фонда оказалась весьма масштабной. По данным на начало февраля 2010 года, CIC владел пакетами акций более чем 60 американских компаний на сумму, близкую к 10 млрд долларов (РБК-daily, 10 февраля 2010 г.). В руках китайских инвесторов оказались пакеты акций таких американских компаний, как «Coca-Cola», «Citigroup», «Visa», «Pfizer», «Apple». CIC для покупок акций по всему миру мог брать деньги из китайского валютного резерва – ему в управление государство выделило 200 млрд долларов. Китай купил пакеты акций разного размера в Канаде и в Европе. Он приобретает акции и в американской банковской системе, а также акции американских инвестиционных компаний, т. е. вкладывается в американский финансовый сектор. По данным американской печати, в портфеле CIC преобладают акции нефтегазового и горнодобывающего секторов, а также компаний из финансового сектора.

Мы видим, что Китай активно пользуется всеми теми шансами, которые ему предоставляет мировой кризис, хотя и соблюдает разумную осторожность, чтобы не споткнуться так, как споткнулись в последние 10 лет, и уже не один раз, США. Быть в числе лидеров – это также риск. Проявляя как смелость, так и осторожность, Китай увеличивает в последние годы экспорт своих капиталов во всех регионах мира. Как сообщил генеральный директор агентства по делам содействия инвестициям при министерстве торговли КНР Лю Цзочжан, в 2010 году объем прямых инвестиций Китая в экономику других стран может достичь в расчете на год 60 млрд долларов (ИТАР-ТАСС, 1 октября 2010 г.). Это большая цифра, которую Китай в ближайшие годы намерен не уменьшать, а увеличивать.

IV. За пределами материкового Китая. Новый «большой Китай»

Две части китайской нации

На основной части материкового Китая идет развитие и укрепление мощного социалистического китайского государства – КНР. Формируется активная и единая по своему мировоззрению китайская нация. Однако вокруг этого ядра в последние десятилетия начинает формироваться и «второй Китай», или вторая часть китайской нации, и этот необычный, а в некоторых отношениях даже захватывающий для историка процесс становится все более отчетливым, все более значимым для Китая и для всей Азии и все более гармоничным. Эта мирная интеграция должна закончиться в течение нескольких десятилетии созданием «Большого Китая», который и станет лидером, но не гегемоном в XXI веке.

За пределами материкового Китая проживает, по оценкам китайских экспертов, немногим более 60 млн китайцев. Основная часть их составляет население Тайваня, Гонконга (Сянгана), Макао (Аомынь) и Сингапура. Большие китайские общины издавна существуют в Индонезии, в Малайзии, на Филиппинах, а небольшие – почти во всех странах Юго-Восточной Азии и даже в Японии. Достаточно крупные китайские общины возникли в XIX и XX веках в Северной и Южной Америке.

Тайвань, Гонконг и Макао – это исторически территории Китая. Китайские общины в других странах мира – это зарубежные китайцы, или хуацяо. Возникновение таких общин – результат эмиграции или даже насильственного перемещения китайских рабочих в соседние страны.

Выходцы из Японии живут и работают во многих странах мира, однако организованных японских диаспор нигде в мире нет. У китайцев иные традиции. Эмиграция никогда не считалась в Китае изменой Родине или полным разрывом с китайской нацией и родственниками, оставшимися в родных деревнях и уездах. Эмигранты из Европы, из России, из Армении или из стран мусульманского мира увозили в Северную и Южную Америку свою веру и свою церковь. Китайские эмигранты увозили на чужбину свою привязанность к дому, ибо в Китае именно культ предков и родного дома в какой-то степени заменяет религию. Поэтому большая часть китайцев, которые были вынуждены покинуть Родину, сохраняли и продолжают сохранять как родственные связи, так и чувство сыновнего долга перед Китаем – вне зависимости от личных политических и идеологических симпатий, а также независимо от своего отношения к системе власти в стране. Конечно, есть и исключения, но они не отменяют общей многовековой традиции. В своем подавляющем большинстве хуацяо – это люди с двойной идентификацией. Они лояльные граждане тех стран, в которых они живут, и их труд приносит этим странам немалую пользу. В Малайзии, например, большая часть политической элиты страны – это мусульмане-малайцы, а основная часть экономической элиты – это китайцы. Велика роль китайской диаспоры и в развитии индонезийской экономики. Однако большая часть хуацяо владеет как местным, так и китайским языком и продолжает считать себя частью великой китайской нации. Иногда это создает конфликтные ситуации – в 1965 году не только антикоммунистические, но и антикитайские погромы прокатились по Индонезии, главным образом на Яве и Суматре, где китайские земледельцы появились еще в XIV–XVII веках при Минской династии. Сегодня подобного рода кровавый конфликт, к счастью, уже был бы невозможен.