Читать интересную книгу Линия огня - Василий Орехов

В этот момент из туалета, располагавшегося напротив переодевалок, вернулся Патогеныч, который с ходу оттер Муху в сторону и ухватил меня за грудки. Похоже, по дороге он уже оперативно вошел в курс дела.

– Придурок, ты чего, я не понял?! - яростно зашипел он. - Что за хрень, сталкер? Ты почему нашу красавицу плакать заставил? Ты вообще соображаешь, нет? А ну побежал бегом и быстренько извинился, радиоактивное мясо!

– А не то что? - с любопытством поинтересовался я.

– Дедусь, - Муха подергал Патогеныча за футболку, - вообще-то мы его тут уже бьем. Если хочешь, вставай в очередь.

Тот агрессивно встопорщил бороду.

– Хрен ли полено бить, оно деревянное! - рявкнул он. - Слушай, Хемуль, я на голову совсем больной, ты меня знаешь! Не удивляйся потом, когда вылетишь из клана как пробка! Ты ветеран, брат, и тебе многое позволено, но даже ветеран должен вести себя по понятиям. Мы Диану Эдуардовну обижать не дадим. Блин, сколько ты сам морд разбил из-за нее, гнида!…

– Твою мать, - расстроился я. - Патогеныч, давай это мое личное дело, а? Это только нас с ней касается, понимаешь? Какого черта сюда еще клан приплетать?…

– Нет у тебя в этом баре личных дел! - прорычал он. - Проблемы у вас - так разберитесь наедине, без публичных концертов! Елки, да что я тебя учу, как малолетку!…

Я задумался. Блин, как ни крути, а ведь старик прав. И сегодня я еще обязан ему жизнью. И мало того, ради спасения моей шкуры он без размышлений расстрелял две большие кучи денег, которые собирался отхватить за чертово яйцо, а это было куда серьезнее, хоть он так и не выставил мне за это предъяву.

– Ладно, черти, уговорили, - нехотя сдался я, поднимая обе руки. - Мертвого уболтаете. Особенно Патогеныч. Схожу извинюсь. А потом я к вашим услугам, джентльмены, если кто захочет продолжать.

– Извинишься - вопрос будет снят, - заявил Муха. Он сполз со стола и направился на свое место. - Я, конечно, никогда не против размяться, но без повода и на трезвую голову дерутся только полные лохи. Вот когда примем по триста, ты ко мне подойди и скажи что-нибудь обидное, а дальше поглядим. Что-нибудь про очки. Может быть, я даже не сразу смажу тебя по морде.

– Во мне уже триста, - заметил я.

– Тогда жди, когда я тебя догоню.

Потоптавшись возле стойки, я направился к переодевалкам. Уши у меня натурально горели багровым пламенем, я чувствовал спиной два десятка взглядов. Тьху, идиоты. Ну, извинюсь я - и что будет? Счастье для всех, много и даром, и чтобы никто не ушел трезвым? Пламенные борцы за справедливость, ёпта…

Дверь в Динкину переодевалку оказалась заперта. Подергавшись без толку, я вежливо постучал одним пальцем:

– Диана Эдуардовна, откройте, пожалуйста.

– Пошел на хрен, - донеслось из-за двери.

Пожав плечами, я с полуразворота ударил ногой в замок. Хлипкая дверь жалобно крякнула, а после второго удара распахнулась настежь. Покосившись в конец коридора, выходившего в общий зал, я заметил там вышибалу Храпа, который стоял, устремившись ко мне всем телом, словно гончая, почуявшая добычу; Патогеныч, обхватив его сзади поперек корпуса, что-то горячо ему втолковывал.

Обреченно вздохнув, я шагнул через порог. И встретился взглядом со своей бывшей подругой. Динка стояла в глубине комнаты, и в руке у нее был направленный на меня пистолет. Хороший пистолет, «Смит - и-Вессон» 5906, не какая-нибудь девчачья игрушка. И ее вытянутая рука совершенно не дрожала под тяжестью оружия, что характерно. Тренированные запястья.

– Стой там, - звенящим голосом предупредила Динка, отчаянно шмыгая носом.

Однако. Второй раз за последние сутки я отчетливо видел черное жерло пистолетного дула. Кажется, я уже потихоньку начал к этому привыкать. Забавное чувство.

– Выстрелишь? - удивился я.

– Выстрелю, - решительно подтвердила Динка.

– Не обманываешь?

– Не обманываю.

– О как. - Я задумался. - Ну, тогда отсюда буду говорить, - решил я наконец. - Короче, это. Хочу извиниться. За свое это… за непотребное поведение. Ага. За «сучку». Ребята велели. Аминь.

– Молодец. Теперь вали к своим ребятам и скажи, что извинился, - огрызнулась Динка. Нос у нее покраснел, тушь потекла от слез, но глаза снова были такими, какими я их помнил и любил: внимательными и чуть прищуренными, словно она смотрела на меня через оптику снайперской винтовки. Я не сомневался, что, если сделаю еще шаг, красавица без колебаний нажмет на спуск. Черт, как же я сейчас завидовал тому ублюдку, которому достанется такая роскошная женщина. Даже зареванная, даже ощетинившаяся, как дикобраз, она была нестерпимо красива. Хотелось немедленно зажмуриться и упасть перед ней на колени. И пусть делает что хочет.

– Динка, - сказал я, еще не зная, что именно скажу через мгновение. Наверняка должна была прозвучать какая-нибудь грандиозная глупость в духе мультяшного страуса. - Динка…

– Пошел в мясорубку! - повысила голос моя бывшая подруга и махнула стволом пистолета в направлении общего зала. - Ступай к своим…

Ну, нет, дорогая, нельзя так обращаться с огнестрельным оружием, когда держишь человека на мушке. Не уверен, что я сам хотел этого, но мои рефлексы сработали автоматически. Бросившись на нее, я мигом выкрутил у нее из ладони пистолет, который она судорожно попыталась вздернуть, заломил ей обе руки за спину и прижал к себе, лишив возможности лягаться. После этого Махмуд обычно кладет наполовину стреноженной жертве ладонь на темя, запускает два пальца в глаза и с удовольствием произносит: «И на конвоирование!» Однако я не мог поступить так с женщиной, тем более с женщиной, которую когда-то любил.

Через мгновение она уже вырвалась из моей более чем щадящей хватки, и снова ревела, и обнимала меня, и яростно колотила кулачками в мою услужливо выпяченную грудь:

– Кретин! Жаба! Радиоактивное мясо! Что ж ты делаешь со мной, я ведь люблю тебя, люблю, дрянь такая, сволочь!…

За моей спиной тихо скрипнула, закрываясь, дверь с выломанным замком. Ай, Патогеныч, собака бешеная, подумал я, крепко прижимая к себе свою милую девочку. Поймаю - убью. Спасибо, брат…

Глава 5

Новые неприятности

Когда я трижды доказал Динке, насколько сильно по ней соскучился, мы наконец сумели оторваться друг от друга. Мы закурили и, лежа на спине, лениво стряхивали пепел в пустую жестяную банку из-под пива, стоявшую у меня на груди. Все как в старые добрые времена. Подруга положила мне голову на плечо и разглядывала мое лицо своими огромными черными глазищами.

– Чего смотришь? - поинтересовался я. - Динка-блондинка.

– Дурак, - фыркнула она. - Сам ты блондинка.

Волосы у моей девочки действительно чернее воронова крыла. Чернее ночного неба над Зоной. Зароешься в них лицом - и кажется, можно спокойно умирать. Ничего лучше в жизни уже не будет.

Я любовался ее стройной фигурой, лениво размышляя, что же между нами общего, что так прочно связывает нас, несмотря ни на какие дрязги, ссоры и даже, как выяснилось, взаимные измены. Что я вообще знал о ней? Да практически ничего. Маленький беззащитный зверек приехал в Чернобыль-4 раньше меня - в поисках своего отца, сгинувшего где-то в этих краях. Я никогда не спрашивал, что ей довелось пережить до нашей встречи - а пережить ей наверняка довелось многое. Сама она тоже не любила возвращаться к теме прошлого. Как бы то ни было, за несколько лет Динка превратилась в роскошную, ослепительно красивую, умеющую постоять за себя, но абсолютно фригидную стерву, звезду местного стриптиза под сценическим псевдонимом Диана. Мне довелось неоднократно драться из-за нее, однажды с самим Термитом, но в конце концов она все же стала моей. Я потратил очень много сил, времени и заботы, чтобы однажды ночью она вдруг всхлипнула подо мной от неподдельной страсти. Я кропотливо и терпеливо лепил из нее женщину своей мечты, потому что, хотя снаружи она уже была таковой, внутри у нее смерзлись в один большой и грязный сугроб хронические боль, тоска, одиночество и обида. Я никогда не интересовался, как она сумела выжить в этом суровом месте и почему Бубна когда-то делал ей королевские подарки. Я никогда не интересовался ее прежними связями, хотя до меня и доходили слухи о ее длительном и мучительном романе с покойным Иваном Тайгой. Это все было в прошлом. Я хотел, чтобы между нами ничего не стояло, чтобы ничего не омрачало наши отношения. Я даже простил ей бармена Джо, давно уже простил, хотя и понимал, конечно, что еще одна такая выходка моей подруги - и между нами все лопнет окончательно и бесповоротно.

И она по-прежнему искала отца. Это была ее идея фикс, хотя он бесследно исчез много лет назад, когда она еще была маленькой девочкой. Она ходила к Че и анализировала с ним какие-то загадочные файлы из ПДА погибших сталкеров и армейские радиоперехваты. Она подолгу беседовала с полубезумными бродягами, выбравшимися из глубин Зоны с обожженным рассудком. Она подробно расспрашивала меня о том, что я видел за Периметром и какие сплетни слышал. Иногда я про себя бешено ревновал ее к отцу и, честно говоря, сейчас не взялся бы утверждать наверняка, ради чего она вернулась - ради меня или ради того, чтобы продолжать свои бесплодные поиски.