Мила закатывает глаза. Сегодня на ней ядреная желтая юбка и красная водолазка, подчеркивающие идеальную фигуру. И пока мы идем по коридору, все парни чуть ли шеи не сворачивают. И самое интересное, я прекрасно знаю, что Мила не пытается привлекать внимание противоположного пола. В отличие от наших одногруппниц, у нее внешность настолько яркая, что ей даже мини не нужны.
— Ты же сейчас не серьезно? — переводит на меня укоризненный взгляд. — Ну это же посвящение! Это бывает один раз за все время учебы. Ты только подумай.
— О чем? — сажусь за парту и подпираю подбородок ладонью.
— Ну, — лениво тянет подруга, — музыка, танцы, новые эмоции.
— Алкоголь, — кривлюсь от одного только слова.
— Тебя не заставляют пить, — фыркает Мила и складывает ладошки в просительном жесте. — Ну пожалуйста. Не оставь меня в гордом одиночестве.
Замолкаю, делаю вид, что задумываюсь. Хотя жутко интересно побывать на таком мероприятии. Все же студенческие годы самые запоминающиеся.
— Ну Ри-и-и-и-и-ин, — прижимается Мила к моему плечу и преданно заглядывает в глаза.
А я не выдерживаю, и из меня вырывается смешок.
— Вот умеешь ты состряпать мордашку, что становится тебя реально жалко.
— Это значит да? — верещит подруга на всю аудиторию.
— Но, если мне не понравится, я уеду, — твердо произношу я и отвлекаюсь на преподавателя.
— Ес, — тихо, но от этого не менее ликующе выдает Мила.
Уже по привычной схеме за мной заезжают Владимир с мамой.
— Как у Руслана дела? Совсем не появляется, — слышу мамин тихий голос и прислушиваюсь.
— Да у них скоро матч со старыми противниками, у которых они в том году кубок из-под носа увели. Вот Руслан и пашет на тренировках. Я сам его не вижу, Насть. Так, на созвоне иногда.
Беззвучно выдыхаю от облегчения и тут же одергиваю себя. Ну какая мне разница, где он и с кем?
— Карин, а у тебя как дела?
Ловлю на себе взгляд мамы и улыбаюсь.
— Зовут на какое-то посвящение в студенты.
Владимир громко фыркает.
— О, ребенок, обязательно иди, — перехватывает возмущенный взгляд мамы. — Что? — невинно хлопает глазами, и мама усмехается.
— А что это ты за меня решаешь? — игриво толкает его в бок мама.
— Ну я просто помню, как после посвящения долго ругался Руслан.
— А что было? — с опаской спрашиваю я.
— Да ничего такого, насколько я помню. Подбивали на спор, кто быстрее съест полтинник суши, что ли? А Руслан рыбу не выносит, но и не сдастся никогда без боя. Вот потом ходил несколько дней зеленый, — Владимир смеется и выворачивает в проулок к дому.
— И ты предлагаешь моей дочери ввязаться во что-то такое? — голос мамы повышается.
— Насть, ну это студенчество. Я не думаю, что Карина у нас настолько без головы, что влипнет во что-то криминальное или плохое. Да, ребенок?
Его обращение немного выбивает из колеи, и я только улыбаюсь. Я отвыкла, чтобы так меня называл мужчина. И пока не могу понять, приятно мне это или нет. Скорее, да.
— Я уверена в дочери, — снова проговаривает мама.
— Ну и вот. Дай девочке вкусить прелесть студенческой жизни. Мы Руслана туда подошлем, — шепчет он, но я слышу его реплику.
Закатываю глаза и выхожу из машины.
Прихожу в комнату, и взгляд цепляется за испорченную форму Руслана. Закусываю губу в попытке придумать, как исправить все, что натворила. Прекрасно знаю, что значит для спортсмена форма.
Лезу во всезнающий интернет, нахожу пару способов избавления от пятен и спускаюсь в прачечную.
Через несколько часов с удовлетворением расправляю майку Руслана и вижу, что форма в полном порядке. Оказывается, не все, что пишут в интернете, не работает. Да, приходится попыхтеть, но оно того стоит.
Чуть ли не под лупой рассматриваю каждый миллиметр. Ничего. Форма идеально белая.
Крадусь в комнату Руслана, чтобы меня не засекли мама и Владимир, и аккуратно раскладываю форму на кровати. Ненадолго задерживаюсь в комнате, вдыхаю уже знакомый запах.
— И что ты тут забыла, мышь? — знакомый голос заставляет вздрогнуть.
Глава 14
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И что ты тут забыла, мышь? — знакомый голос заставляет вздрогнуть.
Резко оборачиваюсь к двери. Руслан опирается на дверной косяк и сверлит меня потемневшим взглядом.
— Я форму принесла, — набираю в грудь побольше воздуха и встречаюсь с удивленным взглядом.
— То есть ты считаешь, что я буду играть в этой ванильной фигне, в которую ты превратила мою форму? — зло шипит парень и, делая шаг вперед, захлопывает дверь.
— Ну если бы ты соизволил разуть свои глаза и хотя бы подойти, то увидел бы, что форма в порядке, — как же раздражает его надменность.
— Да мне все равно, мышь, — от него исходят волны злости, и я их отчетливо ощущаю. — Кто тебе право дал заходить в мою комнату?
— А как бы я по-другому тебе ее отдала, если тебя не бывает дома?! — он все же выводит меня из себя, и я повышаю голос. — Мозгами пораскинь!
— А ты что, следишь? — самодовольная ухмылка — и я готова снова в него чем-нибудь кинуть.
— По-твоему, мне больше заняться нечем? В общем, считай это извинением. Как поступать с отстиранной формой решай сам. Мне все равно, — на одном дыхании выдаю я и подхожу к нему.
Он продолжает стоять у двери и загораживать проход.
— Дай пройти.
Пытаюсь говорить спокойно, хотя его близость творит со мной непонятные вещи.
— А если не дам? — вкрадчиво говорит он и приближается вплотную, прижимаясь своей грудью ко мне.
Вскидываю голову, чтобы встретиться с его глазами. С удивлением замечаю, что он почти на две головы выше, и от этого перехватывает дух.
Изгибаю губы в улыбке и приподнимаюсь на носочки, чтобы стать еще ближе. Зрачки Руслана расширяются, а взгляд падает на губы.
Наши лица находятся на минимальном расстоянии. От этого факта в теле прокатывается дрожь. Неужели волнуюсь?
— Я скандал устрою, — шепчу возле его губ и делаю шаг назад.
Жду, когда до него дойдет сказанное и он отойдет в сторону. Но Руслан не торопится. Окидывает меня оценивающим взглядом, словно сомневается в правдивости моих слов. Складываю руки на груди и вопросительно вздергиваю бровь.
— Зубастая какая мышка, — усмехается он и делает шаг в сторону.
Я прохожу мимо и, уже открывая дверь, слышу его слова.
— И, кстати, тот поцелуй ничего не значит, мышь.
Оборачиваюсь. От самодовольной улыбки внутри неприятно переворачивается.
— Какой поцелуй? — невинно бросаю ему в лицо и выхожу наконец из комнаты.
* * *
Вчитываюсь в строчки лекций и пытаюсь в который раз запомнить написанное. Ну надо ж было очередную проверочную нам влепить. Ну нормально же все было!
Внезапно снизу раздается оглушительная музыка, а я от неожиданности подскакиваю на месте. Снова склоняюсь над тетрадью, но музыка становится еще громче. Еще немного — и стекла начнут дребезжать.
Буквы плывут перед глазами, смысл нещадно теряется, а у меня всего вечер чтобы выучить все написанное. Ух-х-х-х-х, индюк!
Басы долбят так, что я подпрыгиваю на месте. Из меня вырывается громкий рык, но и он тонет за звуками.
Надо ж было так невовремя маме с Владимиром уехать в город за продуктами. А мне теперь разбираться с этим индюком.
Выскакиваю из комнаты и сбегаю по лестнице вниз. В крови бурлит решительность. Единственное желание сейчас — высказать этому идиоту, что он тут не один и другие тоже чем-то занимаются. И вот это вот бум-бум-бум, в котором тонет весь дом, может просто мешать.
Легко определяю, что музыка громыхает в домашнем зале. Я была там пару раз, когда бродила по дому. Но для меня любой спорт под запретом, и я быстро покидала просторное помещение, чтобы не дразнить себя.
Распахиваю дверь зала и, не глядя по сторонам, направляюсь к системе. Несколько кнопок — и наступает долгожданная и желанная тишина. В ушах стоит шум, приходится даже головой тряхнуть, чтобы сбросить с себя неприятные ощущения.