за стол поужинать. Как услышал Фунтика, он начал не своим голосом реветь и мяукать. Да мы все услышали его! Прибежали сюда, а ты без сознания, лежишь на полу, Фунтик верещит, слезть с кровати не дает фиксирующее заклинание.
— А теперь объясни, пожалуйста, что ты делала? Раз довела себя до полного истощения. Магический резерв пуст настолько, что еще чуть-чуть и случилось бы выгорание!
И тут я обратила внимание, кто чихал. Это был Фунтик, у зверей ведь острый нюх, а он лежит рядом со мной. У него был такой испуганный взгляд, я не выдержала и прижала его к себе. Хоть он и зверь, но, похоже, испугался больше всех. Потом задумалась, с головной болью это давалось с трудом. Но я вспомнила что происходило.
И дословно все рассказала, что делала, что почувствовала.
— А потом все, очнулась, вы все тут.
— У меня две новости! Одна хорошая, другая не очень.
— Первая, поздравляю, ты открыла свой магический дар. Вторая, ты по не знанию чуть не лишила себя его. Вот у меня появляется вопрос. Что тебя сподвигло так спонтанно пробудить магический дар?
Я слегка смутилась, но ответила.
— Отвратительное нижнее белье!
Элендил явно удивился. Попытался понять, но, похоже, тщетно.
— Странно. Я знаю, в какую лавку вы ходили. Там лучшее белье в столице. Что тебе не понравилось?
Застонала и страдальчески закатила глаза к потолку, с видом «господи, ну за что мне это?», при этом движении голову снова прострелило болью и подумалось: «Видимо, есть за что!»
Услышала мамино хихиканье. Она взяла в руки мое первое магическое творение, начала его рассматривать.
Хихикая ответила.
— Дорогой, ты мужчина, тебе никогда не понять женские проблемы!
Глядя как Элендил, Эсен и его друг, с серьезным видом пытаются понять «женскую проблему», тут я уже не выдержала, несмотря на головную боль, начала смеяться.
— Элен, у меня очень болит голова. Может у вас тут есть, что-то похожее на цитрамон, например? У меня еще почему-то нереальный голод.
В подтверждение мой желудок согласился с моими словами. И весьма недвусмысленно заурчал.
Мама ушла сказать Селиме поставить еще приборы к столу.
— Не знаю, что такое цитрамон, но головную боль сейчас уберу.
Приложив руки к вискам, надавил на них. Сначала я почувствовала резкую боль, потом холод, затем боль отступила.
— Из-за магического истощения ты испытываешь сильный голод. Это вполне нормально, просто ты использовала все и сразу. Судя по виду и качеству одежды, магии ты в нее вложила очень много. С началом тренировок, твой резерв увеличится настолько, что тебе нужно будет постараться его исчерпать. Восстановление израсходованной силы восполняется едой и хорошим отдыхом. А теперь тебе нужно поесть и спать, чтобы восстановить силы. Встать сможешь?
— Не стоит! Я ее отнесу!
В этот момент друг Эсена подошёл, замотал меня с Фунтиком в покрывало, подхватил нас на руки и понес, словно вообще мы ничего не весили. Мой тигренок был крайне недоволен положением, поэтому начал рычать. А я лицезрела вытянутые в удивлении лица брата и отчима. Выходя из комнаты, я услышала, как Эсен говорит отцу:
— Теперь понятно, почему он не хотел уходить!
Как ни странно, но голос брата был крайне недоволен. А я вспомнила, как зовут его друга. Вирлой, черный волк. Да и внешне на волка похож! Выше среднего, фигура поджарая, волосы черные, глаза как у сибирской хаски, лицо хищное. Двигается он тоже как-то по-звериному: четко, резко, уверенно. Если честно, то мне от него не по себе! У него взгляд такой, словно сейчас съест. Причем это не образное выражение и даже не в сексуальном плане, а буквально! Зайдя в столовую, я даже уже не сомневалась увидеть удивленный взгляд мамы и Селимы.
Неудивительно, не каждый день увидишь рычащий кокон из покрывала.
Усадив меня за стол, сел напротив. К нам присоединились брат с отчимом. Маму Элен отправил спать, и мы вчетвером начали поздний ужин. Точнее вдвоем, Эсен хмуро поглядывая на друга, ковырялся в салате, он уже поел, но из приличия решил присоединиться. Элен ел с удовольствием, так как не ужинал. Я от голода сметала все подряд. А Вирлой сидел с полной тарелкой, ничего не ел. Он неотрывно смотрел на меня, такое чувство, что даже не моргал. Если бы я не была так голодна, то точно подавилась от такого взгляда.
Позже брат чуть ли не силой выгнал друга, уверяя что сам лично уложит меня спать. Практически перед его носом дверь закрыл.
Элен, посмеиваясь над этой картиной, ушёл в спальню к любимой жене. Видимо правильно рассудив, что детки уже достаточно взрослые и сами в состоянии разобраться в подобной ситуации.
Вот не зря я думала, что он прирожденный отец. Даже не лезет с излюбленной фразой, большинства родителей: «я лучше знаю, что надо, а что нет!»
За эти два дня, я от него получила больше заботы и внимания, чем от родного отца.
Отец, если можно так назвать, приходил, трепал меня по макушке, отдавал деньги сначала маме, потом бабушке и уходил восвояси. Иногда еще мог спросить: «Как дела, малая?». На этом все, большего за первые восемнадцать лет я не получила. Я даже не обижалась на него. Относилась, как чужому дядьке, заглядывающему к нам в гости. А когда исполнилось совершеннолетие, его след простыл в неизвестном мне направлении. С тех пор о его существовании я ничего не знаю.
Брат сдержал слово, хмурый, он отнес меня в спальню. Фунтик, конечно, ворчал, но уже не так сердито. Видимо Эсен ему нравится больше. А я не выдержала и решила поговорить с братом! У меня такое чувство, что я сделала что-то не так!
— Эсен, в чем дело? Ты последние пару часов, какой-то угрюмый! Я что-то сделала не так?
Он тяжело вздохнул, потом растер лицо ладошками и заговорил.
— Да все вроде хорошо. И глупостей не говори! С чего вообще такие мысли, что ты что-то делаешь не так? Я сразу бы тебе сказал, если бы ты делала что-то не так. Понимаешь, ведь Вирлой на тебя глаз положил. И от одной этой мысли у меня внутри аж все наизнанку выворачивается, а потом морским узлом завязывается. И это странно, мы дружим уже очень давно. И друг он хороший. А вот с девушками не клеится совсем, они сначала липнут к нему пачками, а потом бегут в разные стороны. А девушки, которые ему начинают нравиться, становятся какими-то дерганными. Хотя ни одна из них и слова плохого не сказала о нем.