Читать интересную книгу Опасная игрушка - Марина Серова

— Мы же ничего существенного не можем сказать, — печально отозвалась Елена.

— Вам так только кажется. Каждая из вас хорошо знает Алексея с какой-либо стороны: Катерина его рабочие проблемы, ты, Лена, — с личной… Вы наверняка знаете что-нибудь, чему не придаете особого значения, а между тем любая мелочь может сыграть существенную роль в нашем деле.

— Ну ладно, спрашивай, — пожала плечами Катерина.

— Все-таки сначала, чтобы хоть направление угадать, я спрошу не вас.

Объяснив Кате принцип своих костей, я сделала первый бросок: 24 + 36 + 10.

«Не следует отказываться от предстоящего путешествия».

— Так, хорошо. Попробуй еще разок:

24 + 34 + 11.

«Вам предстоит иметь дело с упрямым человеком. Это вызовет неприятные хлопоты».

— Ну вот, я как чувствовала, должен появиться кто-то, кто выведет меня на след пропажи. Я уверена, что пистолета в нашем городе уже нет. Кульбицкий явно тянет время, со дня на день ожидая известий от кого-то о его продаже. Елена!

— Да, я слушаю.

— Ты хорошо знаешь друзей-приятелей Алексея?

— Не сказала бы. Он за последние годы, когда занялся этим волчьим бизнесом, многих растерял. Деньги, как известно, человека портят, друзей отталкивают, а негодяев привлекают. Результат налицо.

— Но те, кто остался, их сколько?

— Ну, человек пять наберется.

— Ты с ними хорошо знакома?

— Более-менее. К чему все это?

— Кто из них в последние десять дней уезжал из Тарасова в Москву или Питер?

— Точно не могу сказать, но, кажется, после того дня рождения все они приходили к Алексею, сочувствовали… Никто не собирался уезжать.

— Ладно. Давайте попьем чаю или кофе. С тортиком. Сладкое стимулирует мозговую деятельность.

Мы на какое-то время отвлеклись, болтая о пустяках. Потом я взялась за свое.

— Катерина, в структуре Алексея много людей, которым он доверяет полностью?

— Смотря в чем. Если говорить о типах вроде братьев Углановых…

— Нет, подобные особи сразу отпадают. Я имею в виду приличных бизнесменов, которые как-то от него зависят, а он с ними находится в очень доверительных отношениях.

— Таких… сейчас подумаю… Насколько я могу судить, буквально три человека. Два его заместителя и один — директор филиала.

— Замечательно. Будем считать, что к одному из трех он и обратился за помощью в проворачивании своей аферы. А теперь, милая Катенька, скажи-ка мне, выезжал ли кто из этих господ за последнюю неделю в командировку в Москву или Петербург?

— Сейчас вспомню… Да, точно! Я оформляла командировочное удостоверение его заместителю Балбердину Петру Федоровичу.

— Куда?

— В Петербург…

— Ура! — я даже запрыгала по комнате. — Какая же я дура, почему раньше вас не спросила!

— Так раньше мы бы тебе ничего не сказали, с какой стати? — вежливо заметила Елена.

— Пожалуй, верно. Всему свое время. Значит, это новый человек в нашем деле — Бал…

— Балбердин Петр Федорович.

— Ага. А он действительно «упрямый», как нам только что подсказано гаданием?

— Да, зануда страшная. Мелочный, придирчивый… Гадкий, в общем, как и сам шеф, — Катерина передернула плечами.

— А когда он уехал в Питер?

— Да сразу после дня рождения шефа.

— Все сходится! И что, он еще не приехал?

— Вчера утром пришел на работу, они с Кульбицким заперлись и велели никого к ним не пускать. Где-то часа полтора сидели… Коньяка бутылку «уговорили». Иногда орали что-то.

— Катенька, а ты хоть словечко запомнила?

— Ну… матом… потом… баксы… старьевщик… Масеич, что ли, или Моисеич…

— Так, понятно. Антикварный магазин. Через него продают. Но какой? Их в Питере десятки.

— Слушай, Катерина, а как этого Балбердина можно разговорить, чтобы он проболтался?

— Никак. Он очень боится Кульбицкого, сильно от него зависит и ничего против него делать не станет.

— Есть такая теория и даже практика, что любого человека можно заставить «расколоться», нужно только подобрать ключик…

Тут раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.

— Алло… А-а, выходит, тебя комарики не съели… Ну ты потише с угрозами, как бы я сама тебя и твоих ублюдков не грохнула, скажи спасибо, что вчера пожалела… Какой ключ?.. А-а, от «браслетов»… Это пожалуйста. В обмен на пистолет… Нет, нет… Тогда придется пилить… Как там у классиков, — «пилите, Шура, пилите…» …Ну пока… Лечи попку от укусов…

Я повесила трубку.

— Кульбицкий оклемался после вчерашнего, просит ключик от наручников. Бедняга, больно ему, наверное. Но ничего, мне тоже вчера было больно. Так на чем мы остановились? Да! Я уверена, что этого Балбердина можно либо купить, либо запугать. Есть еще варианты?

— Купить не получится, — сказала Катерина. — Он жадный, у тебя таких денег нет.

— А чем можно его пугнуть, прижать, пошантажировать?

Тут вмешалась Елена. Она кокетливо глянула на нас и сообщила:

— Этот козел вонючий, кажется, влюблен в меня. Он делал не раз вполне прозрачные намеки, какие-то сережки пытался подарить. В общем, если я его позову на чашечку чего-нибудь…

— Гениально! Лена, тебе надо будет его пособлазнять, а когда он распалится до предела, поставить условие — информация о пистолете.

— Татьяна, я не смогу, противно.

— Но, Леночка, для пользы дела! Я век не забуду, как ты меня тогда спасла на даче…

— Ну, так это Федька! Он хоть и «гоблин», но зато самец классный, кайф ловишь. А этот — тьфу, унылый тощий тип с длинным носом…

— Постой, постой!

Я подскочила к своей сумке, достала оттуда синюю кассету и поставила ее на видеомагнитофон. Когда экран засветился и пошли уже знакомые мне кадры, обе девушки, открыв рты, уставились на жуткие сцены, после чего Катерина закричала:

— Точно, это он, Балбердин! — И ткнула пальцем в длинного типа, который усердно облизывал попку какой-то шлюхе.

— Вот мы, девочки, и нашли ту самую ниточку, о которой я говорила вначале. Он женат, дети есть?

— Да, — ответила Лена, — классический подкаблучник, свою рыжую стерву боится до жути. Если ей крутнуть этот фильмец, баба или рехнется, или из его мошонки отбивную на ужин приготовит. Что, впрочем, одно и то же.

— Так, так! — я просто сияла от открывающихся перспектив. — Завтра, Лена, ты пригласишь его «к одной своей подруге в гости», то есть сюда. Когда он прилетит на крыльях страсти, ты впустишь его, скажешь, что подруга срочно уехала в больницу к маме, ну и немного раззадоришь… А там, сама понимаешь. Я войду и так далее.

— Хорошо, Татьяна, сделаем. Это будет тот еще аттракцион!

* * *

Весь следующий день я провела, изучая карту Петербурга и пригорода, собирая все доступные мне сведения о великой северной столице. К вечеру ожидался приход Елены с Балбердиным. Я собиралась закрыться в другой комнате и хотя бы слышать все происходящее. Елене я дала второй ключ от двери.

В семь часов они пришли.

— …понимаешь, Петр, — услышала я из-за двери веселый голос Лены, — ее срочно вызвали к маме в больницу, там кризис… Но нам и вдвоем будет не скучно, правда?

— Леночка, — ответил низкий, слегка гнусавый голос, — я так давно мечтал с тобой пообщаться тет-а-тет, открыть свои чувства…

— Ах, ха-ха, Петенька, о каких чувствах ты говоришь, разве что к любимой супруге!

Было слышно, как гости со всего маху уселись на мой диван.

— Лена, ты же знаешь, как я отношусь к Светлане. Она просто друг жизни…

— Хи-хи, такой суровый друг!

— Ну, перестань… Мы же хотели побеседовать о приятном, выпить… расслабиться.

— Давай доставай шампанское, наливай!

Хлопнула пробка. Было слышно, как жидкость льется в фужеры. Потом они чокнулись, выпили… Затем послышались какие-то не совсем понятные звуки… «Целуются, — решила я. — Скоро надо ждать развязки».

Они еще немного повозились, посопели, и Елена задыхающимся голосом проворковала:

— Ну, Петя, нельзя же так сразу… А что я скажу Алексею?

— Да пошел он… Дурак и аферист. Он тебя недостоин. Ну, Леночка…

— Подожди, мне надо возбудиться…

— Так я сейчас тебе… у-м-м… все сделаю…

— Нет, Петя… Сначала давай кино посмотрим, ну, порнушку… Я после этого вся пылаю!

— Как хочешь, дорогая, а у тебя есть кассета?

— Да еще какая! Сейчас.

Я слышала, как Елена вставила кассету, вспыхнул экран телевизора… Через пять секунд раздался рев Балбердина:

— Что это такое? Откуда? Сумасшедший дом! Выключи, Елена, умоляю… Нельзя же так… Где ты взяла… Что это значит! — он непрерывно орал и бегал по комнате.

И тут вошла я. Балбердин еще где-то с полминуты бегал от стены к стене, абсолютно не замечая меня и выкрикивая какие-то слова. Но вдруг остановился передо мной, как вкопанный, и с тупым изумлением открыл рот:

— Лена… Кто это? — он машинально стал застегивать брюки, рубашки на нем уже не было.