– Да, черт побери, это так! – взорвался Конлан, огорченный и обеспокоенный. – Наши лучшие маги и сам Аларик пытались найти способ вывести этих шестерых дев из анабиоза, но пока что лучшее, на что они оказались способны – сообщить, что нарушена связь с «Императором». А теперь, вероятно, всё стало еще хуже.
– И Серай сбежала? Или пропала? Что вообще случилось? – спросила Эрин, наклоняясь вперед. Она была на собрании совета своего ковена на поверхности, когда случилось происшествие в храме, а Вэн, похоже, не успел ввести жену в курс дела.
– Она точно сбежала, – мрачно констатировал Конлан. – Каким-то образом выбралась из капсулы, вырубила обоих стражников. Хотя как женщина, проведшая в анабиозе тысячи лет, смогла справиться с двумя нашими лучшими стражниками, для меня загадка. И потом она убежала. И только боги знают куда.
Эрин пожала плечами.
– На один из твоих вопросов я могу ответить: у нее достаточно волшебства, чтобы за раз справиться с половиной твоей армии. А может и больше. Возможно, она способна прикончить всех одним махом.
Конлан, Джастис и Вэн изумленно посмотрели на ведьму.
– Что?
– Вы не знали? – Эрин подошла к одному из кустов и наклонилась, чтобы понюхать бледно-розовые цветы. Она повернулась лицом к воинам, заметила их изумление и снова пожала плечами. – Мне казалось, что вы в курсе. Стоило мне пройти мимо храма, как я получала такой заряд сильной, связанной магии, что чувствовала опьянение, будто выпила шампанского.
– Наверное, эту магию способна ощущать лишь ведьма или человек, чувствительный к волшебству, – сказала Кили. – Я была внутри несколько раз, изучая все об Атлантиде, но никогда ничего подобного не испытывала.
Джастис вскочил на ноги и схватил Кили за плечи, поднимая ее в воздух.
– Ты касалась анабиозных капсул? Такая магия могла причинить тебе серьезный вред. Мы потеряем рассудок, если с тобой случится что-то плохое.
Вэн встретился взглядом с Конланом. Как только Джастис начинал говорить о себе во множественном числе, это означало, что разозлился смертельно опасный нереид – половина его души – и в этот момент никто вблизи воина не был в безопасности. Разумеется, Кили составляла исключение.
Кили тоже это понимала. Она обхватила руками лицо Джастиса и наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Поставь меня на место, неандерталец, или я покрашу твои волосы в розовый цвет, пока ты спишь. Представь, как глупо ты будешь выглядеть.
Все затаили дыхание, пока Джастис не проворчал что-то и не опустил любимую на землю. А затем крепко ее обнял, бормоча:
– Я нереид, а не какой-то неандерталец.
Кили рассмеялась и обняла его в ответ. Джастис разжал объятия, но не отпустил руки возлюбленной.
– Нет, я не касалась анабиозных капсул. После истории с трезубцем я поняла, насколько опасны магические вещи, имеющие отношение к Посейдону. – Она закусила губу и продолжила: – Возможно, если это единственный способ, я могла бы попробовать…
– Нет, мы запрещаем, – проревел Джастис, и Конлан инстинктивно спрятал Райли себе за спину.
Он не думал, что Джастис причинит его принцессе вред, но как только нереид выходил из себя, предсказать ситуацию становилось сложно.
– Нет, это слишком опасно и, вероятно, не принесет никакой пользы. Предметы говорят тебе лишь о прошлом, верно? А мы должны узнать, куда она направилась после побега, – пояснил Конлан.
– Я бы предпочла, чтобы ты перестал говорить «сбежала», словно она в самом деле была пленницей, – попросила Райли, сложив руки на груди. – Она ушла. Я бы тоже так поступила, если бы меня заточили на тысячи лет только ради моих яйцеклеток. И в процессе я бы не просто вырубила пару человек.
Конлан постарался скрыть улыбку, глядя на свою свирепую и одновременно мягкосердечную воительницу. Она никогда бы не смогла навредить невинным, несмотря на браваду. В то же время принц понимал жену.
– Я официально принесу свои извинения Серай и другим пятерым девам, как только мы ее найдем и сумеем разбудить остальных, – пообещал Конлан.
– О, уверена, что извинения все исправят. Эй, нам жаль, что мы украли одиннадцать тысячелетий вашей жизни, вот вам золотые часы. Приятного дня.
– А по-моему, золотые часы – это здорово, – заметил Вэн.
Эрин тут же снова треснула его по голове.
– Подожди, мы сделаем все необходимое – одарим их золотом, драгоценностями, домами – всем, что они пожелают. Но сначала надо вывести их из анабиоза. Сейчас меня больше волнует, что Серай заблудилась и ранена. Что она знает о том, как выжить на поверхности? Что если она вышла из портала прямо посреди вампирского логова? – пояснил Конлан.
Задул холодный вихрь, и все шестеро увидели верховного жреца Посейдона, Аларика, как всегда не упустившего возможность эффектно появиться.
– Все еще хуже, чем вы думаете, – заметил Аларик, как обычно не тратя время на разговоры вокруг да около. – Я был в храме, и магия, которая поддерживает дев в анабиозе, истекает. Если мы не сможем освободить женщин сейчас же, они все могут погибнуть.
Вэн насмешливо посмотрел на Аларика.
– Как поживает Квинн?
– Я не встречался с предводительницей бунтовщиков, пока был на поверхности, – ответил Аларик с горящими ярко-зеленым огнем глазами – он едва сдерживал свою магию.
Вэн фыркнул.
– То есть ты не встречался с женщиной, в которую по уши влюблен?
Эрин хотела стукнуть мужа еще раз, но он успел перехватить ее руку и поцеловал ладонь.
– Тебе следовало бы подумать о том, что скажешь потом, Ваше Высочество, – посоветовал Аларик. – Если у тебя появилось желание пожить немного в виде одного из королевских павлинов, я могу помочь. Нравится ли тебе птичий корм?
Верховный жрец держал в руке сияющую энергетическую сферу, не скрывая угрозы.
Вэн поднял руки, словно говоря «сдаюсь».
– Чувак, я все понял. Но если снова назовешь меня «Ваше Высочество», я надеру тебе задницу.
Конлан положил руку Аларику на плечо.
– Успокойся, друг. У Вэна хронический синдром «язык-впереди-мозгов», но мы все знаем, что ему нет равных в бою. Сомневаюсь, что он послужит Атлантиде также хорошо в виде гордой птицы.
– И все-таки я хочу спросить тебя, Аларик: говорил ли ты недавно с моей сестрой? Она даже еще не видела малыша.
– Нет, не говорил. У нее какие-то неприятности на юго-западе США. Вроде банкиры платят волшебникам, чтобы помочь вампирам удержать местное население под своим контролем.
– Ничего себе тройничок: плохо, хуже и хуже быть не может. Эрин, без обид, но не хватало нам еще ведьм в союзе в вампирами, – сказала Кили.
– Я совсем не обижаюсь, – мрачно проворчала Эрин. – Мы только что спорили в ковене. То, что Ненависть и страх многих людей перед ведьмами приводят к тому, что колдуний, которые играют в опасные игры с черной магией, манит благожелательное отношение вампиров. А союз между ведьмами и кровососами обернется катастрофой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});