Читать интересную книгу История Российская. Часть 1 - Василий Татищев

3. Разность наречий в манускриптах. Сильвестрово окончание. Правдивые истории опасны. Боккалини погибель. Здесь, видится, нечто противоречивое может быть в том, что Нестор, по сказанию Нифонта, жил лет довольно, а по исчислению лет его сказания он прожил меньше 40 лет, и следовало бы думать, что он далее жил и летопись продолжил. Другое, что во всех летописцах: в наречии и слоге никакой разности нет, по чему наиболее разность писателей познается. Но сии сомнительства тем могут быть разрешены: о первом, что Нестор хотя б 90 лет жил, но летопись мог почему-либо не до конца жизни своей продолжать, как то и о всех видим, что ни один до дня смерти своей не продолжает. Он же, трудясь описать жития преподобных печерских, может, не имел времени оную продолжить, или болезни и другие неудобности изрядно ему навредили, как то и с Сильвестром было, что задолго прежде смерти своей деяния окончил. А может быть, что настоящих времен и описывать опасались, ибо из того с писателями многократно беды приключаются, как и Тациту Боккалини71 в его Парнасе в похвалу отметил, что он не о тех, которых опасаться должно было, писал. Но оный Боккалини в достаточной мере своею погибелию свою подобную погрешность засвидетельствовал.

4. Прежние летописи Несторовы. Что же касается различия наречия, то оное если бы переписчиками переменяемо и переправляемо не было, то б, конечно, достоверно решить можно, но ныне, поскольку по большей части в наречии переправленное, той разности показать не может. Еще же видно, что некоторые нерассудные дерзнули и в средину его летописи нечто внести, а иное растеряли, например о посольствах для испытания веры, а особенно о месте крещения Владимирова сомнительство, невероятное положено, н. 174, хотя Нестору подлинно знать было можно, потому что в его время могли быть люди, присутствовавшие при том крещении, и подлинное место крещения Владимирова сказать, особенно Ярослав сын Владимиров, который незадолго пред этим умер. И вполне возможно, что от Нестора прямо и точно положено было, да после, утратив истинное, по сказанию кто-либо внес. Еще же видим, что во многих списках нужные и достоверные обстоятельства пропущены, например, договоры с греками в четырех древнейших и в Никоновском точно положены, а в прочих нет. Закон, данный от Ярослава, в одном только попа Иоанна72 положен, а в прочих всех кратко о даче оного сказано. В гл. 4 объявленная выписка монаха Вениамина то объявляет, чего я ни в одном не нашел. Никон патриарх немало в сочиненной им летописи либо изменил, либо исключил или страннее внес, ч. II, н. 236, 238, 477, 486, 499 и пр.

5. Стрыковского летопись. Все манускрипты, которые я в руках моих имел, хотя начало Несторово имеют, но в продолжении ни один с другим точно не сходен, в одном то, в другом другое прибавлено или сокращено, как в гл. 7 показано и выше, р. 1, Симон уже искажение видел, и посему можно думать, что где-либо еще сыщется полнейший или исправнейший. Более всего удостоверивает о том Стрыковский, который, 170 лет назад прилежно в русской и литовской истории трудясь, из русских 15 разных летописцев собрал, и хотя он порядок переменил и во многом сокращал, однако ж у него много таких обстоятельств находится, которых в собранных мною нет. А самое главное дела такие, каковых ему, как чужеземцу и в вере с нами противному, к чести русской вымыслом прибавить нужды не было. Да и он жалуется, что небрежением много из них растеряно, поскольку явное того доказательство есть, что Длугош и Меховий не один поход Владимира первого в Польшу и победы на Мечислава описывают и что Владимир в лето 990 принудил Мечислава к миру, Стрыковский, стр. 146. А поскольку сам он пишет, что польские историки, первый Кадлубек73 и после него, истории польские из русских сочиняли. В русских же оный 990 год победы и мира с Мечиславом не находится и во оных годах, кроме пространного описания о крещении, ничего не положено, из чего явно, что многое растеряно. У Иоакима же то самое кратко упомянуто, если обстоятельное не утрачено переписчиками. Сего ради, если о снискании оных древних более кто рачения приложит, можно уповать, что еще сыскать немалое к дополнению и изъяснению сего возможно, как мне последний из манускриптов, купленный на площади, много к дополнению и изъяснению обстоятельств послужил.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

О ПОСЛЕДОВАВШИХ ЗА НЕСТОРОМ ЛЕТОПИСАТЕЛЯХ

1. Сильвестр историк. Симон епископ. Игнатий диакон историк. Первый после Нестора продолжатель или второй сочинитель летописи русской есть Сильвестр, игумен Михайлова Выдобского монастыря близ Киева. О нем хотя в Патерике, чтоб летопись писал, не упоминается, но видно, что с 1093-го, по окончании Несторовом, порядок писания несколько переменен, и писатель обстоятельства иные, нежели Нестор, о себе рассказывает, а потом во всех летописях во окончании 1115 году о себе объявил, что Сильвестр, игумен Михайловский, был; в 1116-м точно окончание, ч. II, н. 366, положил, как в летописи, собранной Никоном патриархом, явилось. Но поскольку Сильвестр оный в 1119-м году епископом в Переславль поставлен, а умер 1125-м или 26-м году, то, может быть, и еще затем продолжал. А так как он никакого жития преподобных печерских не написал, так его и в Патерике положить причины не явилось. Однако Симон епископ, Игнатий диакон, описатель езды Пимена митрополита, и Киприан митрополит, живший на исходе 14 века, на сего Сильвестра ссылаются.

2. Нифонт историк. После Сильвестра дополнителя имя неизвестно, но видимо, что был на Волыни или в Киеве, поскольку часто восточную страну Днепра к Чернигову за Киевом и за Днепром поминает. Он о себе 1146-м году рассказывает, что в 1143-м году с Игорем II-м во Владимире в церкви часто певал, когда Сильвестр уже умер, а Симон или не родился, или весьма мал был. Он же, видимо, искусен был в живописи, потому что едва не всех в его время бывших князей лица и возраст описал, что во многих списках пропущено и сокращено, но видим многие древние манускрипты с описанием лиц, и в его время, думается, иного писателя не было, ибо во всех, кроме сокращений, порядок сказаний един. Поскольку же сей жил на Волыни, все тамошние обстоятельства у него пространнее описаны, а дела Белой Руси некоторые умолчаны, и думаю, что Нифонт, бывший на Волыни игуменом, а потом в Новгороде епископом, писав жития преподобных печерских, и сию историю дополнил, о чем в Патерике кратко упомянуто. В Четиих Минеях хотя житие его пространно описано, но об истории ничего не упомянуто, а в Прологе марта 8 только имя положено, и так как он жил во время Георгия II, то и продолжение его кончиною оного кончилось. А Нифонт умер в 1156-м.

3. После этого по разным спискам видны разные дополнении по 1203 год, где уже во всех летописях разница находится, и хотя редко где противоречат, но в порядке дел один то, а другой другое прежде положил или пропустил. Так же и по пристрастиям или обстоятельствам один сего, а другой другого оправдает.

4. Симон историк. С сего времени или немного прежде видим, что Симон епископ в Белой Руси дополнял, ибо просто русские или малорусские и Червенской Руси или Волыни дела весьма мало упоминаются. Оный Симон епископ умер в 1226-м. Сей Симон не только тщание к истории, как гл. 5, р. 2, но к тому потребное имел, ибо жил во время любомудрого государя Константина, которого он хотя по вражде с его защитником Георгием III несколько неправо обвиняет, а Егоргия выхваляет, однако ж Константина мудрым, кротким и справедливым нарицает. О его библиотеке великой и писании истории не умолчал, и в учреждении училищ хвалу воздает. Сей его или с него список, однако ж, довольно старый, видел я и выписывал у Артемья Волынского, который заканчивается разорением Москвы от Тактамыша в 1384-м году. Однако ж явно, что в то ж время и по другим местам историки были и дела тех времен описывали, поскольку некоторые списки во многом с оным разнятся, и многие, чего он не знал, дела в разных летописцах находятся, только о творцах неизвестно, как например в Голицынской видно, что сочинен на Волыни, Еропкина в Полоцке, Хрущова в Смоленске и один в Нижнем Новгороде. Оный список есть с Новгородского.

5. Иоанн поп историк. После Симона дополнял в Новгороде поп Иоанн, так как он о себе в 1230-м году себя очевидцем написанных дел рассказывает. Сей много новгородских дел внес и обстоятельно, только дивно, что у него чудес, бывших в его время, не описано, хотя ему весьма могли быть ведомы. Он о битве Александра написал точно, что от него самого слышал про чудо от образа Богородицы знамения, в его церкви рассказываемое, но он обоих чудес не упомянул.

6. Новгородские. Псковские. Тайная канцелярия. Потом дополнение также разное, а более остаются с продолжением Никоновский, Новгородские, Псковский и Кириловский, однако всё один то, а другой другое обстоятельство более подробно изложил или сократил, прибавил и пропустил. Более же сочинители Степенной книги митрополиты Киприан и Макарий дополняли, которых по разным монастырям находились, а также и Никон в летописи им последовал. Немало же находим в монастырях разными и в домах знатных любопытностями дополненными, ибо знатные могли дела обстоятельно знать и случай имели из архив неизвестные другим обстоятельства присовокупить, каковых до царства Алексия Михайловича довольно находится. А оного государя дела и после него многие нужнейшие, а особенно военные, остались в забвении, и не знаю, где сыскать можно ли, хотя не без таких людей было, что его дела описывали, но погибели оной причина учрежденная им Тайная канцелярия, которой опасаясь, писать не смели или написанное истребили, и в архиве Разряда и других приказах едва ли с великим трудом найти что можно, ибо я, много о том прилежа, весьма мало нужного и обстоятельного сыскать смог. Однако ж, если архивы патриарший, дворцовый, рейтарский, иноземческий и стрелецкий искусному в истории разобрать, то, конечно, можно надеяться, что много нужное к известию найтись может. О Сенатском же и Иностранном архивах не упоминаю.